сил времени → Результатов: 87


3.

Оборотень в погонах

От греха подальше все события данного рассказа прошу считать вымышленными, совпадения – случайными, имена, характеры и пол героев, а также методы получения информации намеренно искажены, а я тут вообще не при делах.

Оборотнем Иван Иванович стал не сразу, а вот погоны он на службе носил с самого начала. Впрочем, он был совсем не военным и не совсем «ментом», причем сам он всегда категорически настаивал, что и «ментом» совсем-совсем не был.
А служил Иван Иванович в налоговой полиции. Хорошее знание математики и логики, оставшееся в наследство от неплохого вуза (нет, не угадали, не от Высшей школы экономики) помогало ему разбираться в хитрых схемах, с помощью которых некоторые несознательные граждане пытались уйти от налогов. Да и в нашем налоговом законодательстве, где сломал ногу не один черт, он разбирался неплохо. А, значит, карьерный рост его был медленным, ибо начальство опасалось, что такой ценный работник может вдруг уйти на повышение.
В начале двухтысячных принесли Ивану Ивановичу материалы на одну очень крупную компанию. «Посмотри, Ваня», говорят (тогда коллеги еще называли его Ваней, хотя был он уже женат и даже успел обзавестись дочерью), «что можно вот на этого деятеля нарыть?» Иван Иванович неделю разбирал материалы, и выяснил, что нарыть ничего нельзя. От налогов компания уходила знатно, но на каждый такой случай существовало железобетонное законное обоснование. Так и доложил он начальству (в смысле, доклад сделал, а не то, что вы подумали…), приложив к каждому, обнаруженному им случаю, ссылку на норму, согласно которой это снижение налогов было сделано.
Начальство, однако, в результате оказалось в расстроенных чувствах. «Не сечешь ты, Ваня», было сказано, «обстановку неправильно понимаешь. Ну ладно, иди пока». «Ваня» откровенно заскучал. Там, где Иван Иванович работал, подобное расстройство начальства обычно очень плохо сказывалось на карьере сотрудника. Ребенок, квартира и дача, которая, скорее, представляла собой неплохой загородный дом, требовали вложений и погашений, несовместимых со статусом выпертого со службы с волчьим билетом. Но Ивану Ивановичу повезло. Налоговая инспекция уже давно проявляла недовольство смежниками, среди которых непониманием момента страдал не один Иван Иванович, а хорошему человеку, другу президента, уже давно хотелось поиграться своим собственным силовым ведомством. В результате, в один прекрасный день всё ведомство вместе с землей, домишками и живыми душами было передано тому самому хорошему человеку, Иван Иванович внезапно обернулся майором Госнаркоконтроля, а недовольное начальство в процессе этой пертурбации кануло в какую-то протекавшую неподалеку административную Лету.
К изменению ведомственной принадлежности Иван Иванович отнесся равнодушно. Математика и логика помогали ему с не меньшим успехом разбирать схемы поставки наркотиков, а новый барин своих новых… эээ… сотрудников не обижал. Неплохие зарплаты, щедрые премии, оплачиваемый отдых. Особенно Иван Иванович любил отдыхать с семьей где-нибудь в Японии или Китае, поскольку ведомство оплачивало проезд до места отдыха, но только по территории России. В случае полета за границу линейкой измерялось, какая его часть проходит над родимой землей, и ровно такая же часть стоимости билетов оплачивалась. В случае Дальнего Востока компенсация была почти стопроцентной.
Единственным новшеством стало то, что невзлюбил Иван Иванович «ментов», как он всегда именовал сотрудников органов МВД. И было за что. Бывало, накроют коллеги Ивана Ивановича не без его помощи канал наркотраффика. Казалось бы, можно за другой браться. Ан нет, вдруг всплывают обнаруженные у совершенно посторонних лиц очень мелкие объемы веществ, причем явно из той партии, на которой погорел канал. Из той самой партии, которую «менты» изымали при взятии курьеров. Получается, что канал якобы не перекрыт, косяк у вас, товарищи наркоконтролеры, а «менты» при этом еще и пытаются приплести к делу какого-нибудь второразрядного рок-музыканта. У которого доблестно обнаружили двадцать граммов того самого. И самих «ментов» при этом за жабры не возьмешь.
А потом увидел как-то в сети Иван Иванович статью про расследование Навального. И поразился тому, как похоже было это расследование на то, что он сам проделывал во времена налоговой полиции. В общем, увидел родственную душу, завидовал только, что в наше время к услугам ФБК были все ресурсы сети, в которой разленившиеся околовластные мошенники оставляли кучу следов своих махинаций. Ну и покатился наш герой по наклонной. Внимательно изучив, что можно, а чего нельзя делать госслужащему, стал помаленьку Навального поддерживать. Пособирал подписи, постоял на «кубах», посокрушался поражению на мэрских выборах. Правда, схемы ухода Собянина от второго тура были ему, аналитику со стажем, очевидны.
Примерно в то же время жена Ивана Ивановича, как элегантно выразился Высоцкий, «подложила сюрприз». Короче, ушла к другому. Дочь была уже взрослой (по крайней мере, я и семейный кодекс считаем студентов взрослыми людьми), и Иван Иванович занялся налаживанием личной жизни. И наладил ее довольно специфически. Дама, которой он оказался очарован, и которую очаровал, вынырнув на несколько минут из очарования, призналась, что замужем. И не просто замужем, а замужем за довольно немаленьким чином из ФСБ. Видимо, была у девушки некая подсознательная болезненная склонность к офицерам спецслужб. Подсознательная – потому что при знакомстве Иван Иванович вовсе не демонстрировал даме свои подполковничьи погоны, которых, кстати, на службе практически и не носил. Разве что на праздник обязывали явиться при параде. Короче, Иван Иванович, трусом не был, но с лица несколько сбледнул.
Историю дамы я знаю из третьих рук, но она примерно такова. Муж, в молодости бравый выпускник, затем, не менее бравый офицер соответствующих органов, был за какой-то недочет, а, может, наоборот, как ценный кадр, брошен на курирование подростковых группировок. И постепенно начал так плотно работать с неблагополучными подростками, особенно с мальчиками, что жена стала ему как бы и без надобности. Что и подвигло ее на поиски альтернативных кандидатов.
Она отлично понимала, что муж имеет возможности проследить за ней. Но во-первых, он по пьянке регулярно сам подробно объяснял ей, как и с помощью чего он может за ней проследить. А во-вторых, дама по специальности была системным программистом (да, да, такое бывает!), что, вкупе с отношением мужа (баба дура, разве она способна на хитрость!) помогло ей обезопасить себя от слежки. По крайней мере, на протяжении всех их отношений, на которые Иван Иванович всё-таки рискнул, никаких проблем с этой стороны у нашей пары не возникло.
Проблемы подкрались с другого бока. Дружба хорошего человека с президентом дала трещину. Лишняя силовая структура была у других силовиков как бельмо на глазу. И вот, внезапно, без объявления войны, Госнаркоконтроль был ликвидирован. Функции переданы МВД. Сотрудников превратили в тех самых «ментов», которых Иван Иванович недолюбливал всеми фибрами души. Пара месяцев полнейшего бардака в переходный период стала золотым временем для наркодилеров. Ну да я не об этом.
Вместе со шкурой «мента» и полковничьими погонами Иван Иванович получил еще целый букет «радостей». Загранпоездки сотрудникам МВД рекомендовали ограничить солнечной Абхазией и братской Беларусью с особого разрешения начальства. Подошла пенсия, о которой раньше Иван Иванович не задумывался. У кого-то из чиновников пенсии запредельные, но Ивану Ивановичу, несмотря на полковничьи погоны, светила сумма чуть больше двадцати тысяч, видимо, благодаря ведомственной чехарде, с ним случившейся. Одно хорошо, что, в отличие от нас, простых смертных, назначалась она ему в возрасте расцвета сил. В его прежнем ведомстве заслуживший пенсию сотрудник увольнялся на один день, в течение которого отмечал с друзьями и коллегами это радостное событие, после чего восстанавливался на прежнем месте с теми же погонами, окладом и надбавками, просто еще получал вдобавок и пенсию. Сейчас же Ивана Ивановича попросили освободить место для молодой смены, при этом тонко намекнув, что про его оппозиционные художества новому руководству хорошо известно. Но наш герой на намек внимания не обратил. А зря.
Расстаться с «ментами» Иван Иванович был даже рад. Жить на пенсию он, конечно, не планировал, и на новом этапе его жизни ему сильно помогло знакомство с одним парнем, которого в период работы в наркоконтроле Иван Иванович спас от всё тех же «ментов». Тот занимался торговлей всякими травяными чаями, и привез то ли из Китая, то ли из какой другой Юго-Восточной Азии образцы. С каковыми его торжественно и взяли сотрудники тогда еще милиции. Дело попало к Ивану Ивановичу, и он доказал своим любезным «ментам», что стрелять надо не по отсутствию признака «свой», а по наличию признака «чужой». В смысле, что запрещенный препарат – это наличествующий в списке запрещенных, а не отсутствующий в списке разрешенных.
Парень был Ивану Ивановичу благодарен по гроб жизни, аки Груздев Шарапову, и они более-менее общались все эти годы. Сейчас Иван Иванович достал заначку, накопленную за жирные годы хороших условий службы, и забабахал со старым знакомым чайный магазин с франшизными киосочками по всем крупным торговым центрам Москвы. Знакомый дело чайное знал, на полковника в отставке с уважением смотрели при решении вопросов в административных структурах, и новоявленные бизнесмены не то чтобы купались в деньгах, но не бедствовали.
Стабильный бизнес, любимая женщина, дочь успешно окончила вуз и поступила в заграничную аспирантуру, сама, у Ивана Ивановича никаких особых связей в этой области не было. Что еще нужно, чтобы наслаждаться «второй молодостью»? Но вирус уже сделал свое черное дело и процесс перерождения правоверного чиновника лишь ускорился. Имея больше свободного времени, он читал новости и постоянно натыкался на странные новшества властей, в лучшем случае просто идиотские, но чаще – служившие для набивания карманов приближенных, что он, поднаторевший в расшифровке преступных схем, прекрасно видел. И все те мошенники и наркоторговцы, которых он ловил в прошлой жизни, казались ему наивными овечками рядом с волками, коих он лицезрел сейчас. Да, я спер эту последнюю фразу. Чистосердечно признаюсь.
Поэтому Иван Иванович продолжал понемногу либерастить. Нет, он не выступал на митингах, не публиковал гневных записей в блогах, не баллотировался поиграть с наперсточниками. Так, по мелочи. Там подпишет что-то, здесь подкинет деньжат на кампанию, где-то поможет в организации мероприятия.
Этого хватило. Вначале забеспокоился партнер по бизнесу, который плотнее занимался делами и заметил, что привычные проверки участились. Потом как-то быстро и одновременно закрылись все франшизные точки, каждый из мелких торговцев придумал какую-то свою причину, но один проболтался, что, мол, начали какие-то «органы» очень интересоваться наличием хоть каких-то нарушений. Просили даже помочь с организацией таковых, но торговец понимал, что это будет себе дороже. Равно, впрочем, как и оставаться в бизнесе.
И тут забила тревогу любимая. Ее благоверный в очередной раз дал ей «пьяное интервью». Выяснилось, что в преддверии очередного выражения всенародной поддержки горячо любимому руководителю того (благоверного, а не руководителя, не подумайте чего!) сняли с мальчиков и перебросили на борьбу с «нежелательными элементами», Видимо, чтобы он продолжил свое дело, но уже в отношении таковых. И, между тем, назвал он несколько фамилий «клиентов». В том числе и Ивана Ивановича.
Наш герой отреагировал моментально. Многолетняя выучка не подвела. Он устроил полную распродажу товара в магазине и моментально продал загородный дом как раз в то время, когда к его компаньону подвалили мутные личности с предложением написать на партнера донос, продать бизнес за полцены и спасть спокойно. За вырученные от распродажи деньги он выкупил долю партнера, который на всякий случай сразу же уехал в Китайскую республику, что на острове, и занялся консультированием российских любителей чая с безопасного расстояния. Затем, следуя рекомендациям любимой, в нужный момент, когда государево око временно не работало, за Иваном Ивановичем заехал на своем авто его друг из Беларуси, и спустя несколько часов уже полностью переродившийся оборотень вылетал из минского аэропорта в направлении проклятой Гейропы. Как раз в этот самый момент в помещении его опустевшего магазина встретились «маски-шоу» и охранники арендодателя, намеревавшиеся выполнить вежливую просьбу человека в штатском и опечатать помещение ставшего вдруг нежелательным арендатора. Посмотрели друг на друга – и разошлись. А в квартиру Ивана Ивановича заявились другие вежливые люди. И были потрясены, найдя там группу радостных таджиков, все как один – с регистрацией, разрешениями на работу и договором о безвозмездной аренде квартиры сроком на три года. Здесь «хэппи энда», правда, не получилось. Вежливые люди моментально потеряли свою вежливость, документы таджиков порвали, а самих их быстренько депортировали к черту на куличики.
А сам Иван Иванович на часть вырученных от продажи дома денег приобрел квартирку в одной из небольших средиземноморских стран, и живет там, часто (хотя и не так часто, как хотелось бы) принимая у себя свою любимую. Говорят, он занялся разведением редких цветов и продает их нашим олигархам, желающим потрясти своих курортных спутниц. И твердо намерен когда-нибудь вернуться домой.

5.

xxx:
Ха, у меня тоже есть одноклассница-феечка, которая со мной не общается. Стучится однажды в аську, и давай с порога мне рассказывать, какая она за эти годы стала духовно прокачанная: и языки учит, и танцует, и в клубе любителей авторского кино состоит, и вторую вышку получает, потому что специальность первая оказалась лажей - только вот одна проблема: мужика нет. А я ей в ответ рассказываю, как я ей завидую, у меня-то времени и сил на такое нету, двух мужиков по очереди пока трахнешь, уже и спать пора, а то с утра на любимую работу, и не могу же я перед подчинёнными с синяками под глазами появиться...

6.

- Баба Валя, почему вы все время говорите, что любые деньги, которые попали в руки, нужно тратить немедленно, не думая о завтрашнем дне, и ждете, что скоро к власти придут коммунисты, и поубивают всех богатых. Ведь ваш сын родился в рубашке- после армии нарвался на богатую невесту, « вышел замуж» без копейки в кармане, живет у нее, ее семья потратила очень много сил, нервов, времени и средств, чтобы сделать его нормальным человеком и научить трудиться, и зарабатывать, а сегодня он сам стал богатым и успешным человеком. Если коммунисты придут к власти, то ведь и его могут убить, если он богатый. - Так ему и надо, предателям нет пощады.

7.

Вчера провела весь день на курсах оказания первой помощи. Людям некоторых профессий (педагоги, пожарные, физиотерапевты, полицейские) положено в Голландии регулярно через такие курсы проходить.
Я на таких курсах никогда еще не была, и подготовилась к ним так, как представляла себе необходимую подготовку к курсам. Тетрадь, ручка, лэптоп, скромное элегантное платье (позавчера на распродаже купила, очень не терпелось показать. Темно-фиолетовое,зауженное, очень стройнящее
(женщины термин поймут). О том, что наряд может не подойти к ситуации, и я буду выглядеть, как герцогиня на празднике извозчиков- я как-то не подумала.
Прихожу. Сидят немолодой седой мужчина серьезного вида в очках и классическая добрая бабушка- круглая, розовая, с приветливой улыбкой, но современная- в джинсах, майке и кроссовках Адидас. Всех приходящих регистрируют- какой-то у них там по стране есть регистр такие курсы прошедших.
В начале занятий они представились. Мужчина (Ари) оказался спортивным врачом на пенсии, когда-то потерявшим в несчастном случае сына, и с тех пор все о несчастных случаях изучивший и знания свои на курсах передающим, женщина (Тини) представилась просто: "Я- жертва. Профессиональная жертва". Я не очень поняла ее слова, подумала, может, она по жизни себя жертвой ощущает. У женщин это бывает. О том, что она в буквальном смысле профессиональная жертва для таких вот курсов- я тоже как-то не подумала.
В начале занятия Ари подробно обьяснил разницу между обычным краткосрочным обмороком и потерей сознания, когда требуется вызывать медпомощь, и как бессознательного пациента из опасной ситуации (пожар,например), вытаскивать. Позвал для демонстрации Тини.
Тини вышла, шатаясь, и очень натурально упала в обморок. Так натурально, что почти все курсисты с рванули со стула на помощь. Просто от природного инстинкта помощи ближнему.
Ари показал, как такую жертву правильно поднимать и перетаскивать в безопасное место, и потом укладывать.
Потом мы друг на дружке подобное же упражняли. И я в своем элегантном платьице на полу валялась, и меня хрупкая афганка Сухейла на руках из "пожара" вытаскивала. А я потом ее. Как тяжел человек, когда он без сознания- пусть даже понарошку.
Потом настала очередь сотрясений мозга, эпилептических припадков, сердечных и мозговых инсультов и инфарктов, состояний изменения сознания при диабете, анафилактических шоков- все их Тини, после объяснения Ари, изображала настолько натурально, что вся группа, уже зная, что перед ними "профессиональная жертва", взлетала со стула, чтобы ей помочь. Потом мы так же совершали все необходимые действия для упражнения друг с другом. Я, в своем глупом платьице, извалялась в пыли пола так, как никогда в жизни. Сухейла все пыль с моего платья стряхивала (оно ей тоже очень понравилось), а я чуть не вывихнула ей руку в попытке помощи в положенном уставом порядке при переворачивании пациента при потере сознания лицом вниз. Занятия бодибилдингом плохо отражаются на осознании своих физичесих сил.
У меня в тот момент зародились подозрения, что Тини- профессиональная актриса, и очень хорошая. Мои подозрения стали подтверждаться после того, как Тини вынула из своего чемоданчика самый настоящий набор актерского грима, накрасилась, и вышла, пошатываясь, с середину класса, смертельно-бледная, с синеватыми губами, и рухнула. "А теперь очередь шоков! Симптомы и что следует делать". провозгласил Ари.
Весь класс сидел к тому времени с полуоткрытым ртом. Все следили за каждым движением Тини и готовы были рвануть на помощь. После инструкции Ари.
Сухейла реанимировала меня так, что у нее оторвалась пуговица на ее куртке, а меня порвались колготки. А потом я ее. После реанимации обе рядышком стучали зубами и извинялись друг другу за нанесенные от недостатка опыта друг другу увечья.Преподаватель сказал, что при шоке правило- глаза закрыты, гроб закрыт,главное-чтобы пациент в сознании оставался, хлещите пациента по щекам, чтобы не выпадал из сознания. Ну мы и старались. Но осторожно.
После окончания занятия вся группа аплодировала Тини и Ари стоя. Многие хотели поговорить с Тини, так хорошо симптомы изображавшей и обьяснявшей, но ей было некогда. "У меня сегодня еще пожарная бригада и полицейское бюро на очереди. До следующей недели!". На комплимент от группы- как вы хорошо сегодня играли, она ответила- вы еще солнечного удара, удушения от препятствия в горле и инфаркта в моем исполнении не видели! До следующей недели!
Это здесь, оказывается, совершенно отдельная группа актеров- профессиональные жертвы для таких вот курсов. Некоторые из них настолько хорошо изображают жертв, что заслуживают звания великолепных актеров и после занятия с ними, явившись домой, вместо отдыха читаешь учебник по первой помощи пострадавшим. Потому что- страшно становится. Ну а вот вдруг в твоей школе такое случится.
Как хрупок человек.Ужас. Все, бросаю курить.

8.

Дело было в городском магазине с протяженной, вдоль всего дома, выцветшей вывеской «Гастроном» над ним, занимающим весь первый этаж жилой кирпичной пятиэтажки еще с советских времен.
Многие наверняка их помнят - оплоты социалистической торговли с пустыми холодильными витринами если это был «Гастроном», или эклектичными манекенами, в незатейливых пиджаках и платьях за витражами, если был «Универмаг».

Дело происходило относительно недавно, и к этому времени основную часть его просторного зала заполнили челночники своими бутиками с формальдегидным китайским шмурдяком.
Оплот социалистической, а теперь муниципальной торговли вжался в самый угол, и огородившись от мира холодильными витринами брежневских времен, из последних сил держал оборону.
Конкретно оборону держала продавщица из тех же самых - преснопамятных времен.

Для полноты картины - об этом персонаже. А скорее - о собирательном образе представительниц советской торговли. Я легко могу об этом говорить потому как лет двадцать назад, начиная собственную ЧП-эшную торговлю, довольно плотно и долго с ними общался, а некоторые из них работали в наших магазинах.

В большинстве своем это были дамы от тридцати до пятидесяти, выглядевшие ярче других, благодаря чрезмерному макияжу из щедро размазанной по лицам импортной косметики, тогда недоступной рабочим и крестьянам, и обилию золотых украшений.

Значительный отрыв от основного населения России тех лет в качестве и количестве, потребляемого ими гастрономического ассортимента, позволял служителям Гермеса одновременно приобщаться и к дарам Диониса, и часто прямо с утра.
Поправив вчерашнее здоровье, парой-тройкой рюмочек коньяка еще до обеда, они светились изнутри, но чтобы не спалиться, предусмотрительно становились неразговорчивыми. Зато, уже после, за приготовленным к концу трудовой смены ужином, они веселились и галдели как чайки.

Наша героиня, в пышном парике цвета вороньего крыла, была из старой гвардии.
В сумрачном зале посетителей было немного. У продовольственного отдела, прямо напротив кассы с продавщицей за высоким, не прозрачным прилавком, стояла внушительных размеров женщина в не по-апрельски косматой шубе. Я подошел и стал прямо за ней, перпендикулярно к прилавку в тот момент, когда продавщица отвернувшись, что-то неторопливо доставала покупательнице с заднего стеллажа.

Наклонив голову, и полностью спрятавшись за покупательницей, я медитируя ждал своей очереди.
Продолжая неспешные покупки, женщина попросила очередной товар.
В ту секунду когда продавщица отвернулась к стеллажу, покупательница вдруг что то уронила, и резко наклонившись, присела, полностью спрятавшись за прилавком.
Мгновение спустя повернулась продавщица - перед ней вместо женщины стоял я.

Ошеломительный фокус с исчезновением здоровенной тетки в шубе, заставил продавщицу чуть отшатнуться, и округлить глаза. Не поднимая головы, я исподлобья глядел на продавщицу, и наслаждаясь произведенным эффектом, чувствовал себя Коперфильдом.
Она посмотрела расфокусированным взглядом прямо сквозь меня вдаль, чуть тряхнула жестким париком, и не меняя выражения, застывшего на лице восторга громко прошептала:
-Ух ты ж блядь!

9.

xxx: Насчет возвращения перевода часов
xxx: Мне кажется, или наши политики чем то напоминают разработчиков игр?
xxx: Тех, которые делают изменения чисто ради изменений?
xxx: Ну типа долго уламывали игроков сделать изменения
xxx: Уломали
xxx: Игроки потратили кучу времени/сил/денег, чтобы перестроится
xxx: А разрабы через некоторое время БАХ и давай все обратно менять

11.

Чуть помедленнее, Фрося

НЕБОЛЬШОЕ ВСТУПЛЕНИЕ.

Сколько себя помню – каждое лето проводил в деревне, по мере сил помогая бабуле управляться с хозяйством. Интернета в те далёкие времена еще не придумали, поэтому свободное время проводил или на рыбалке, или в лесу, или в компании сверстников.

Наша диверсионно – разведывательная группа занималась… Проще сказать, чем мы только не занимались, за что периодически отгребали свежей березовой каши. Но даже наказания не могли затушить пионерские огни, полыхавшие в детских задницах.Классное было время. Весёлое и беззаботное.

В 1983 году, после окончания четвертого класса, когда я стоял на пороге одиннадцатилетия, друзья предложили немного подзаработать в совхозе на полевых работах. Называлось это «выходить на наряд».

С утра бригадир (Виктор) занимался распределением фронта работ среди взрослых, а затем подходил к нам. Если что-то было, то в сопровождении старшего наша команда отправлялась выполнять посильные задания.Первые два дня прорывали горох, выдергивая кормовой, выделявшийся среди белого ковра пищевого фиолетовыми лепестками, затем заготавливали черенки для лопат и вил.

ВОДИТЕЛЬ КОБЫЛЫ

На пятый день, убедившись, что ваш покорный слуга к делу относится серьёзно, бригадир торжественно объявил о повышении: мне было доверено перевозить мешки с комбикормом от склада до фермы.
- Ты с конём умеешь обращаться? – уточнил Виктор.
- Конечно, - преданно глядя в глаза, соврал я.

О том, что мой опыт ограничивался детской лошадью-каталкой, решил особо не распространяться. Да ладно, все будет хорошо, справлюсь.
С этими мыслями я и дотопал до фермы. Там уже томилась в ожидании задумчивая рыжая кобыла Фрося, которая со вселенским пофигизмом наблюдала за парой мух, совокуплявшихся на оглобле в позе растерянного астронавта.
- Она спокойная, не бойся, - подбодрил зоотехник (Сергей), - только не гони.

Спасибо за напутствие, а я-то думал сразу с места в карьер, чтобы пролететь до склада с гиканьем и свистом. Наверное, об этом очень красноречиво свидетельствовали мои выпученные от страха глаза и трясущиеся руки.
- Понятно, - вздохнул Сергей, - ладно, малой, смотри.

Следующие двадцать минут были посвящены основам: как управлять лошадью, как надеть узду и замечаниям по поводу того, что «если облажаешься, расскажу бригадиру».
- А теперь езжай, - добродушно кивнул зоотехник и закурил.
- Но, - пискнул я.

Вот это да, кобыла оторвалась от медитации и неторопливо двинулась в сторону склада! Чтобы понять обуревавшие меня в тот момент чувства, надо быть пацанёнком, который впервые в жизни управлял настоящей живой лошадью.
Километр до склада и обратно мы осилили примерно за полчаса.

- Да не бойся, - подбодрил Сергей, - ускорь её немного, а то бабы уже плешь проели, где комбикорм.
- Если чуть побыстрее, не устанешь? – обратился я к кобыле.
- Пофигу, - задумчиво фыркнула Фрося, глядя, как те же мухи спариваются уже в позе богомола – затейника.
- Тогда но.

Кобыла флегматично перешла на некоторое подобие медленной рыси.
- Но, - уже весело крикнул я после пятого рейса
- Но так но, - Фрося согласно припустила еще быстрее.
- Молодец, - через четыре часа улыбался зоотехник, - на обед домой пойдешь?
- Ага, - кивнул я.
- Пока доберешься, возвращаться придется, езжай, напоить только не забудь, - и, подмигнув, Сергей ушёл по своим делам.

Вот это да! Проехать через всю деревню! Для все-таки городского пацана это был не просто повод для гордости, это был миг наивысшего блаженства. Мне разрешили! Еще не веря своему счастью, я быстро прикинул маршрут следования. Их было два.

Первый – по так называемой Старой улице, второй – по Новой, появившейся уже в послевоенные годы. Она была хороша тем, что заканчивалась горкой метров шестьдесят высотой. Также вдоль неё располагались сельсовет, школа, место выдачи нарядов на работы, баня и магазин. То есть число зрителей будет максимальным.

Решено, едем по Новой. Маршрут был таким – километра два по улице, доезжаем до горки, далее, приняв левее, спускаемся, проезжаем перекресток деревенских улиц. Затем, через двести метров, выехав на довольно оживленную дорогу Барановичи – Молчадь, поворачиваем направо, и мы дома.

- Но пошла, - зычно крикнув, я шлепнул вожжами.
Тот день запомнился на всю жизнь. Меня просто распирало от гордости, ещё бы! Сам! Один! Казалось, что каждый встречный, думал:
- Вот этот да, молодец, такой маленький, а уже управляет лошадью.
- Кстати, Фрося, не быстро едем?
- Пофигу, - фыркнула кобыла, не прекращая медитации.
- Интересно, - подумалось мне, - её вообще что-нибудь может вывести из этого состояния?

Бойтесь мыслей своих, ибо они материальны! Не помню, кто из древних это ляпнул, да и времени на воспоминания не было, потому что лошадь неожиданно собралась взлетать.
Как? Просто. Метров за тридцать до горки нас с громким треском обогнал мотоцикл. И случилось чудо: Фрося вздрогнув, задрала хвост...
- Хана, - яркой молнией сверкнула мысль.
- Поехали! - громко отстрелив первую ступень, кобыла рванула в галоп.

Оказавшись в облаке едкого газового выхлопа, я на несколько секунд ослабил вожжи, пытаясь вытереть слезившиеся глаза. Этого было достаточно, чтобы Фрося, закусив удила, понеслась навстречу светлому будущему, которое заканчивалось обрывом, если вовремя не повернуть.
- Тпруууууу!
- Их-ха. Пофигу.
И как назло, вокруг ни человека! Обед же, куда все подевались? Свидетелями были только три собаки, смотревшие на меня с явным уважением.
- Тпруууууу!

Мы неслись так, что теплый воздух выдул некстати появившиеся сопли из носа . В другой ситуации мне было бы стыдно, но только не сейчас: до обрыва оставалось чуть больше двадцати метров.
- Тпруууууу!
Поняв, что остановить, кобылу не удастся, я из всех сил потянул на себя левую вожжу:
- Поворачивай!
- Их-ха! Пофигу!
- Отстреливай вторую ступень, разобьемся!
- Есть. И третью заодно!

Как я не задохнулся, не понимаю. Чем кормили Фросю, навсегда осталось тайной, но по силе и мощности выхлопа можно было предположить.…
- Ой, мама!
Знаете, что такое деревенское родео? Это когда газовавшая, как ракета-носитель, лошадь сделала резкий поворот. Телега в соответствии с законами физики стала заваливаться набок, я же изо всех сил держался за борта и ждал, когда ё.., простите, грохнусь уже чистым (спасибо галопу) носом об асфальт. Но пронесло.

Еще как пронесло! Выстрелив с таким звуком, что на секунду заглушил даже громыхавшую телегу, я сумел, не отпуская вожжи, перекреститься ресницами.
Кстати, описанную процедуру можно смело рекомендовать в качестве дополнительного стимулятора больным с ЖКТ. Гарантирую, продует насквозь!
- Повернули, чуть помедленнее, Фрося, чуть помедленнеее!
- Их-ха. Пофигу!

С какой скоростью несся с горы наш экипаж в составе двух отчаянно газовавших субъектов, не берусь судить. И если честно, было не до того.
- Тпруууууу!
Не знаю, что себе навоображала эта скотина, но она понеслась так, что в ушах засвистел ветер. Первого перекрестка мы даже не заметили. Зато удивили ехавшего на велике соседа. Его отвисшую челюсть я помню до сих пор.
- Тпруууууу!
До следующего перекрестка оставалось метров сто. Если эта сволочь не остановится, быть нам сбитыми, как сливки.
Семьдесят метров. Вожжи натянуты до предела, но Фросе, традиционно, пофигу.
- Тпруууууу!
Пятьдесят метров.
- Тпруууууу!

В критические моменты у человека просыпаются такие способности, о которых в обычной жизни он даже не догадывается. Вот и я никогда не думал, что смогу крикнуть:
- Тпруууууу, бл….!!!!!!
Да так, что где-то в деревне испуганно взлетела стая ворон, с окрестных яблонь посыпались груши, а у самого перекрестка остановились сразу два грузовика. Но самое главное: Фрося резко ударила по тормозам. Еще бы метров десять…
Просипев:
- Падла, - я в изнеможении рухнул на спину.
- Пофигу, - невозмутимо фыркнула кобыла и с интересом стала рассматривать мух, которые на оглобле (опять!) слились в позе скачущего давления.

Руки, натертые вожжами, горели, в ушах звенело, в носу щекотало, а в животе, простите, громко бурлили многообещающие процессы.
- Малой, ты в порядке? – водители обеих машин уже были рядом.
Один что-то поправлял в сбруе, другой встревожено смотрел мне в лицо:
- Что случилось?
- Понесла, - с трудом выдохнул я, - мотоцикл напугал.

В общем, к дому я привёл Фросю под уздцы и в сопровождении двух грузовиков.
- Смотри, малой, больше так не летай, - выйдя из кабин, водители осторожно пожали мою опухшую руку и, посигналив на прощание, быстро скрылись за перекрестком.
Спасибо вам, мужики, за помощь.

Навеселившейся и остывшей кобыле нужно было напиться, а мне - срочно уединиться в будке для медитаций. Поэтому следующие полчаса лошадь мелкими глотками утоляла жажду , а я познавал высший дзен и просветление.
О скачках решил никому не рассказывать, зачем будоражить народ. Ведь все хорошо, что хорошо заканчивается, правда?

Как оказалось, Фрося очень боялась машин и резких звуков. Но теперь, обладая бесценным опытом, я был спокоен. Главное – не пропустить подготовку к запуску.
Поэтому стоило только задраться хвосту, как через секунду перед лошадиной мордой красовался кусок хлеба:
- Угощайся, спокойно, спокойно. О, смотри, опять мухи, в новой позе закалённого сверла.

Так что и на второй день мы с Фросей неспешной рысью ехали на обед домой. Правда, уже по Старой улице, от греха подальше. А потом началась компания по заготовке сена, и стало не до совхоза.

За эти шесть дней я заработал десять рублей сорок копеек. Моя первая зарплата, по тем временам – вообще неслыханное богатство для одиннадцатилетнего пацана. Жалею только об одном – не сохранил тот расчётный листок, малой был, глупый.

Автор: Андрей Авдей

12.

Месяца полтора-два тут была история про зоопарк в блокадном Ленинграде ( https://www.anekdot.ru/id/980438 ). Признаюсь, она не давала мне покоя. Дело в том, что в моей семье осталось ещё 3 ветерана. Двух я знаю еле-еле, да и живут они от меня далеко, в Израиле, а вот одного я знаю хорошо. Он мало того, что ветеран, он ещё и пробыл в Ленинградской блокаде до марта 1942. На День Благодарения, когда семья собралась, я улучил момент, поведал ему про бегемота и поинтересовался его мнением. В ответ я услышал то, чем хотел бы поделиться. Мне кажется, что его рассказ достаточно интереснен, ибо не думаю, что на сей день, осталось много блокадников-ветеранов.

Даже не знаю, как этот очерк назвать. Пускай так и будет:

"Рассказ в День Благодарения."

"Жили мы на Пушкинской улице, это самый что ни нa есть центр Ленинграда, до Кузнечного рынка рукой подать. На начало Войны мне было 15 лет, только 8-ой класс закончил. Я ведь, как и ты, декабрьский.

Отец с братом ушли в ополчение и сгинули осенью 1941-го, как и почти все ополченцы. Даже не знаю где они захоронены. И захоронены ли вообще. А мы с мамой остались в Ленинграде, об эвакуации даже и не думали.

Учиться осенью я уже не пошёл. Да и некуда идти было - школу нашу под госпиталь забрали. Впрочем, бездельничать времени не было, целыми днями искал пропитание и дрова.

В ноябре 1941-го стало очень плохо. Сильно похолодало, а главное резко уменьшили норму хлеба. Отныне моя доля была 125 грамм в день, а мамина - 250. Карточки были и на другие продукты, но их не отоваривали. Только хлеб можно было получить, и то надо было дикую очередь отстоять.

За ноябрь-декабрь всё, что только можно было, отнесли на Кузнечный. Там барахолка была, при везении, можно было обменять вещи на продукты. Хотя и не было у нас особо ничего, из приличных вещей лишь отцовская одежда, пальто, ботинки и т.д. А мебель и книжки нам самим нужны были, мы ими буржуйку топили.

А забыл, ещё часы каминные у нас были, бронзовые. Старинные, красивые, с наядами и лозами винограда. Их ещё до моего рождения, в начале 20-х, отец где-то достал. Они тяжеленные, но я умудрился, дотащил до рынка. Такие планы на них строил, думал обменяю на крупу или хлеб. Так целый день простоял, но на них никто и не позарился. Еле обратно отнёс, все руки оттянул. Мы, когда эвакуировались, в комнате их оставили. Когда мама вернулась в 1944-м, они так и стояли, никто не взял.

Я так скажу, кто бы там чего ни писал и ни говорил, на 125 грамм хлеба в день прожить невозможно. Все, кто выжил, имели ещё что-то. Или запасы старые, или вещи на обмен, или доступ к продуктам. Иначе они померли бы в декабре 1941-го, это без вариантов.

Нам повезло. У меня двоюродный брат был, на 14 лет меня старше. Его призвали и он служил в самом Ленинграде. Должность его уже и не припомню, но знаю, что в его части он заведовал раздачей продовольствия солдатам. Потери же у нас большие были, так бывало пайки выделялись, а солдат уже убит. Раз в дней 10-12 он навещал нас, и приносил немножко еды. Сухарей, реже крупы, сахар пару раз, банку консервов. Без него бы мы умерли однозначно.

А в начале января фартануло, и ещё как. Немцы в начале 1942-го бомбить стали меньше, но обстрелов было очень много. Так вот, раз на моих глазах убило лошадь. Да-да, были лошади в блокаду. Она ещё дух не испустила, как на неё набросились. Каждый пытался урвать кусок мяса, кто ножом, кто щепкой, кто просто руками. Я одним из первых добежал, удалось достать кусочек. Кусок мяса в январе 1942-го, огромное богатство.

В феврале 1942-го произошло самое страшное. Об этом не пишут и в фильмах не показывают, а я уж скажу, хоть и не к столу это. Примерно с конца осени - начала зимы, как морозы припустили, канализация перестала работать. А куда ходить, спрашивается? Только во двор. И в каждом дворе горы замёрзшего говна.

Так вот, в феврале прошёл приказ, мол: "Скоро весна, всё растает, будет эпидемия. Немедлено убрать." Привезли ломы, лопаты, тачки. Всем жителям приказали идти и чистить. И я пошёл, и мама моя.

На следующий день мы с ней слегли. До сих пор не знаю, что это было, или от голода сил не осталось, или перетрудились, или переостудились, или какую-то инфекцию подхватили. А может, и всё вместе.

Мы лежали плашмя в нашей комнатушке и встать не могли. Даже говорили еле-еле. Холодно, аж жуть. И так хочется есть.

Соседка по коммуналке зашла, мама ей прошептала, где карточки хлебные лежат. Попросила отоварить и нам хлеба принести. Хлеба-то соседка действительно принесла, но... карточки не вернула. Взглянула на нас, сказала жестко " вам всё равно умирать". Без карточек - и здоровому верная смерть, ведь до получения следующих ещё полторы недели. А мы больные, голодные, замерзающие.

Мы лежали с мамой, смотрели друг на друга и умирали. Хоть мне всего 16 было, я понял ясно, это всё, конец. Скорее всего, сегодня, максимум - завтра. Такое безразличие охватило, одна мысль - поскорее бы. А дальше... А дальше я лишь помню, что дверь хлопнула и пришёл Паша (двоюродный брат). Он принёс царские дары - мешочек риса и полбуханки хлеба.

После, как в бреду вспоминается. Где-то он нашёл доски, протопил буржуйку, каши нам сварил, с ложечки кормил. Вроде даже какого-то врача приводил. Спас он нас, выходил. Даже не знаю, сколько это всё длилось, время стало. Может - день, может - неделю. К началу марта с мамой мы уже были на ногах. Самое обыкновенное чудо, в 99 случаях из 100 при таком раскладе люди умирали.

Ну, а потом нам ещё раз повезло. У мамы брат был, на какой-то мелкой должности, вроде писаря, служил в штабе Ленинградского фронта. Продуктами он нам не помогал, но добавил в список для эвакуации. И по Дороге Жизни в марте 1942-го нас вывезли.

На станции много вагонов было, на одном былo написано краской "Пятигорск." То есть, планировалось, что он на Кавказ поедет. Мы туда и поехали, но по дороге на другой поезд пересели и добрались до Ташкента. А там снова пересели, и поехали в Самарканд. В декабре 1942-го, как только 17 исполнилось, меня призвали. Отправили в учебку в Термез, а потом на Степной Фронт, пока не ранило.

Что с Пашей произшло? Ничего. Так и прослужил всю войну в Ленинграде. Соседка? С ней тоже всё нормально, но муж у неё умер. В следующую зиму. После войны мы в той квартире не остались, переехали на Петроградку, в другую коммуналку.

Так бегемот выжил, говоришь? Хм... Очень интересно. А я и не знал...

13.

Соврал бы чего-нибудь, Петрович, - попросил Серега сидящего на соседней кровати Петровича, - скучно ведь сил нет.

- Соври ему, да, - притворно обиделся старый бугор, - я вообще не вру, не имею такой привычки, а раз тебе скучно, иди вон вокруг вагончика пару кругов по лесу нарежь, а потом можешь в сортир сбегать для окончательного веселья.

- Я и за один круг от холода околею, Петрович, - усмехнулся Серега, - и в сортир мне не хочется совсем. И так минус сорок, а там еще дует снизу. Я, пожалуй, до следующего года потерплю с сортиром. Пять часов осталось, а первого января потепление обещали резкое. Ты б действительно рассказал чего, чтоб время скоротать.

- Какая нежная молодежь пошла, - продолжил ворчать, Петрович, - дует им, сходи хоть водку принеси из предбанника, полчаса уже охлаждается, замерзнет, будем под бой курантов грызть ее за праздник.

- Нежная, да, - Петрович закурил и продолжил без всякого перехода и вступления, - вот у нас мастер был, при социализме еще, тоже как тебя Серегой звали. Так вот он никакого мороза не боялся, не то что нынешние.

- Это какой Серега? Не тот, что в Кадашах начальником сейчас?

- Не, не тот. Этот в Кадашах маленький, а наш под два метра ростом. Стояли тогда недалеко отсюда. Пикетов триста, если по трубе мерить. Тот самый нефтепровод, что сейчас ремонтируем. И тоже под новый год морозы к пятидесяти близко. Актировать дни надо по всем показателям. А начальство орет: сроки, мол, срываете. Оно, конечно, так. Срываем. К ноябрьским должны были, а не успели. Мороза все ждали. Болото там, а его в хороший мороз проходить надо, или месяц сверху снег чистить - замораживать. Ну и дождались. Вдарил мороз. Да такой, что техника встала. Подергались мы маленько, поковырялись тем что завести удалось, да и бросили.

Дело как раз к тридцать первому декабря. Народ домой просится на праздник. Кому охота Новый год в вагончике встречать. Работы-то все равно нет, да и не будет числа до третьего по прогнозам. Но приказ есть: сидеть на месте, ждать пока потеплеет. Тогда партия приказывала, а партии Новый год по барабану, стране нефть нужна.

Прорабом у нас Мишка Зотов. Мишка – мужик тертый, понимал, что начальство, начальством, а народу на встречу лучше пойти. Была б работа он бы не отпустил. А тут делать все равно нечего. Можно правда снег в городке чистить и порядок наводить. Только у нас и так порядок, а местной снегоборьбой никого от пьянки не удержишь. Лучше в дом, в семью отпустить, чтоб никто не отчебучил чего. Подумал Мишка и решил отпустить людей. Втихаря, начальникам не докладывая.

Они хоть и понимают все, эти начальники, но у них работа такая – самим приказы выполнять и других заставлять. Ведь чем начальник выше, тем у него свободы меньше. Я вот может поэтому и не пошел в начальники. А мог бы. И с не сидел бы сейчас с тобой, а где-нибудь в Кремле на приеме шампанское принимал. Ты б Сережа сходил все-таки за водкой-то, кстати. Замерзнет в тамбуре, бутылки полопаются.

Петрович дождался пока Серега принес водку, любовно устроил бутылки поближе к заиндевевшему окну, подальше от печки и продолжил.

- Так вот решил Мишка нас по домам отпустить. Но не всех. Городок с техникой бросать так и так не годится. Кому-то оставаться надо. За генератором следить, тепло какое-никакое в вагонах поддерживать. Да и на рации подежурить-посидеть. Они тогда здоровые были, с собой не потащишь. Никто в нашу глушь не попрется, но по связи наверняка вызывать будут. С праздником поздравить, а больше проверить живы ли и не нажрались ли еще. Так что как ни крути, а кому-то оставаться надо. Причем лучше двоим, а то с таким морозом в лесу шутки плохи. Решили было жребий тянуть, кому оставаться на общих основаниях. Уже и бумажки в шапку бросили, как Серега выступил. Езжайте, говорит, все отсюда к чертовой матери. Я подежурю. Меня все равно никто дома не ждет, меня жена бросила.

- Тебя-то еще не бросила? – Петрович опять прервал свой рассказ, - Нет? Бросит еще, если работу не сменишь. Нынешние девки тогдашним не чета. Им все сразу подавай, и чтоб мужик всегда под боком, и чтоб денег много, и много чего еще вплоть до заграницы. Не такая, говоришь? Так у того Сереги тоже поначалу не такая была.

- Давай-ка лучше старый год провожать начнем потихоньку, а то не успеем. Ну и что, что четыре часа еще, можем и не успеть, между прочим.

И они выпили по первой.

- Не хотел Зотов Серегу одного оставлять, но больше добровольцев не было. Все так обрадовались, что и жребий тянуть расхотели. Решил Мишка рискнуть. Да и в одиночестве тоже свои плюсы есть в такой ситуации. Когда человек один, надеяться ему не на кого и ведет он себя от этого аккуратнее и осторожней.

Завели тридцать первого утром две вахтовки, надо бы четыре, конечно, но только две раскочегарить смогли, и уехали.

Остался Серега. Обошел по два раза свои владения сразу: первый раз смотрел чего, где делать надо, план себе намечал, а второй раз уже и выполнял, чего наметил. Дров разнес по вагончикам, где буржуйки были. Заправил генератору полный бак дизельки, ручным насосом с бензовоза, ну много чего по мелочи. Целый день крутился. Не заметил, как и вечереть начало. Время незаметно бежит, коли делом занят, а на часы глянешь так уже и опоздать можно. Вот как ты.

Наливай по второй давай. Куда столько? По половинке достаточно. По целому это мы за Новый год выпьем.

- У Сереги, кстати, тоже было чем праздник встретить. Консервов вкусных ему наоставляли на радостях, а бутылка армянского коньяка у него своя была. Настругал он себе салатика новогоднего, как у всех чтоб, шпрот открыл пять банок (не пропадать же добру). Картошки сварил, чесноку с укропом сухим насыпал, лучку туда мелко-мелко покрошил. Накрыл на стол. За час до боя курантов по местному времени обошел все с фонариком, проверил печки в вагончиках на предмет прогорания, заслонки закрыл. Добавил соляры генератору. Вздохнул на крылечке прорабской вполовину силы, холодно потому что, и праздновать уселся.

Проводил старый год, как положено. Включил радио на полную мощность – все заснуть боялся и праздник прозевать. Сидел марши с вальсами слушал, коньяк мелкими глотками потягивал, переживал за не сложившуюся жизнь, за жену расстраивался.

Пятнадцать минут до Нового года осталось, как в дверь забарабанили. Шумно там за дверью сразу стало, голосов много, что говорят не разобрать, но смех отчетливо доносится. Дверь не заперта, от кого в лесу запираться, но Серега все равно открывать пошел. А там действительно народу куча. И, главное, жена его, Зойка, в первых рядах, раскраснелась с мороза, смеется, обниматься-целоваться пристает. Друзья Серегины, такие же как он мастера, которые утром уехали, тоже вернулись. Не бросили, значит, чтоб ему скучно не было. И даже родителей его привезли. Маму с папой.

Еле-еле успели шампанское разлить по хрустальным бокалам. И бокалы ведь с собой привезли, черти. Встретил, в общем Серега, Новый год с любимой женой, друзьями и родителями.

- А у тебя, чего с правой рукой-то, а? – Поинтересовался Петрович, снова остановив свое повествование, - не болит? Ну и наливай, давай, раз не болит.

- Что-то у тебя Петрович сегодня прям святочный рассказ получился. Обычно ты ужасы какие-то рассказываешь, а тут все хорошо кончилось. И чего рассказывал - непонятно.

- Конечно, хорошо кончилось, - добродушно согласился Петрович, выпив немного водки, - Серегу утром Мишка Зотов и нашел. Одного, в прорабской с настежь раскрытой дверью. Серега уже и остыл почти.

Мишка потом рассказывал, что ему всю ночь предчувствие покоя не давало, а часа в четыре утра настолько невмоготу стало, что он трезвого водителя сумел найти, посадил его на вахтовку, в городок приехал. И в семь уже Серегу нашел.

- Погоди, Петрович, как «одного нашел», а жена его куда делась? А друзья? Ну друзья напиться могли, но родители-то как его бросили? Что-то ты завираешь, Петрович.

- Я, Сергуня, никогда не вру, - не согласился Петрович и закурил, - только тот Серега с детства сирота. Детдомовский он и ни отца, ни матери никогда не видел, до того случая.

- Ну хорошо хоть перед смертью думал, что у него наладилось все. Не так жалко мужика.

- А чего его жалеть-то, Сергуня? Не надо его жалеть. Я что сказал, что он умер? Остыл почти, я сказал. Но не до конца. Ты сам подумай, откуда я б тебе все это рассказывал, коли я врать не умею? Живой он. Пол уха только отрезали, да пару пальцев на ноге почернело. Ухом-то он к железной кружке примерз, когда за столом спал. Так что ты меня лучше пожалей. Наливай давай, не заставляй ждать старого человека.

- Так привиделось ему, что ли, Петрович?

- Может и привиделось, а может и нет. Тут он сам сомневался, а я тем более. А все от того, что по одному оставаться нельзя в таких случаях. Да и заслонки печные нельзя раньше времени закрывать, и коньяк с рук покупать нельзя у неизвестных науке бабок.

Нас вот с тобой вдвоем оставили сторожить. И водка у нас нормальная. Ты дровишек, то подкинь и наливай. По полному теперь стакану. И радио громче сделай. Телевизор? Ну телевизор.

А вообще, тут место нехорошее. Ручеек из того болота здесь недалеко протекает, и чертовщина какая-то чувствуется. Ну и черт с ней.

С Новым годом, тебя Сергуня, новым счастьем. Жена-то не бросила, не? Ну и хорошо, тогда. Может и обойдется.

14.

Как жениться по-любви бедному еврею?

Повалили бабки. Поначалу сносило башню, но потом успокоился. Мои мудрые родители предупредили: деньги тебя могут уничтожить, будь осторожен! И я прислушался, осадил коней.

На каком-то этапе подумал - пора жениться. Мамин заказ на "хорошую еврейскую девушку" выполнить представлялось возможным только наполовину: еврейскую девушку в Израиле найти, конечно, легко, а вот хорошую - практически невозможно, особенно если у тебя деньги - любая из трусов выпрыгнет, чтобы выйти замуж за твои деньги и жить с ними долго и счастливо.

Да ну нахрен эти мансы.

Как быть? И тут мне пришла идея. Надо сказать, что идею я придумал не сам, а скомпилировал из одного гениального источника. Если помните, у О'Генри есть рассказ об официантке и миллионере. В двух словах: официантка в парке выдавала себя за светскую львицу перед каким-то штымпом-нищебродом, а на последок махнула ручкой и удалилась к шикарной машине. А на самом деле оказалось, что штымп и есть владелец той машины. Красивый рассказ, как и все без исключения рассказы О'Генри. Меня эта история натолкнула на идею...

К тому времени, я купил себе красивый дом с видом на море в городке Кейсария. Но для моей задумки мой дом не годился - мне надо было стать на время бедным евреем. Короче, я по-объявлению снял маленькую квартирку-студию в Ашдоде и переселился туда - играть, так до конца. Машину "даунгрейдить" не пришлось - я и так ездил на Форд-Фокусе (в Израиле покупать дорогую машину - одни нервы: любители прекрасного исцарапают её ключами в первую же неделю).

И стал я жить-поживать в квартире-студии. Знакомясь с девушками, ничем себя не выдавал, говорил, что програмер (т.е. получалось не совсем уже нищеброд в шалаше). Во всём остальном был самим собой. Каких я только девушек не повидал в тот период - ни словом сказать, ни пером описать. Исходный критерий: девушка должна быть красавицей, чтобы дух захватывало. С этим проблем не было. Но дальше - жесткий диссонанс.

Дело в том, что красавицами меня на тот момент удивить было уже сложно. Но те красавицы с которыми я был до этого знаком, при всей их расчётливости - были не совсем тупы, во всяком случае изо всех сил старались хорошо выглядеть, как внешне, так и внутренне. Например, среди девушек-моделей по моему опыту не так уж и много тупых мукл: большинство понимают, что карьера в модельном бизнесе скоротечна и нужно заранее думать, что будет дальше. Но модели очень непостоянны. Я знаю, конечно, что "лучше торт с друзьями, чем дерьмо наедине", но для меня эта поговорка звучит проще: "торт наедине. точка.". Поэтому модель не для меня, даже бывшая - я слишком много знаю об их образе жизни.

Вообще, в нашей тусовке часто попадались девушки из богатых израильских семей, семей министров, депутатов Кнессета и прочих власть придержащих. Там душа отдыхала: они все очень начитанные, образованные и интересные собеседницы. Но там была проблема наоборот: погулять - да, замуж - ни-ни - я не их уровня, и деньги тут не играли вообще никакой роли.

А девушки, которые думали, что я програмер - не считали нужным как-то скрываться и делать вид. Попадались и такие, как Сара Марковна из анекдота, которая очень любила из себя строить, но стройматериалы были уже не те. Без зазрения совести спрашивали какая у меня машина, зарплата, есть ли своя квартира. Бывало, что скрывали, что у них дети. С одной мочалкой я вообще чуть ни попал в криминальную историю. Были такие, которые на первой же встрече заказывали всякие ништяки в ресторане, рассчитывая, что я в конце расплачусь. Ага, как раз на того напали. Надо видеть их глаза, когда в конце я расплачивался за свой кофе, оставляя щедрые чаевые. А остальное? А я только кофе заказывал, милая. Надо ли говорить, что после этого отношения как-то не задавались.

Все эти девушки было очень разные, но их объединяло одно - те из них, кто доходили до моей квартиры-студии - поголовно решали, что я им не партия - ну максимум после пары недель отношений.

Параллельно я вёл свои дела, часто выезжая за границу, начал подумывать переехать в Европу на ПМЖ - дел в Израиле у меня почти не было - что очень скоро и сделал. А сейчас сдерживало только одно - еврейскую девушку в Европе будет искать сложнее, да ещё и с моими закидонами.

Однажды, когда я возвращался из одной маленькой, но гордой альпийской страны, в аэропорту Бен-Гурион я встретил девушку.... нет, у неё не была полумесяцем бровь, но и в глазах любви ко мне тоже, не было... Кто вам скажет, что может спокойно подкатить к красивой девушке на улице и как мачо, крутя, ключами на пальце, сказать ей, что-то вроде: "эй, красавица, прыгай в мой Форд-Фокус и я увезу тебя в синие дали" - плюньте ему в его наглые зенки - ссышь в таких случаях всегда. Я поначалу, даже прошел мимо, думая: да, не, не может быть, чтобы у неё не было друга/мужа/любовника, не бывает такого....

Бывает и не такое. Более того - бывает, что красавице чужды меркантильные интересы (почти).

Я всё-же вернулся и заговорил с девушкой, а она совершенно неожиданно улыбнулась и поддержала беседу. Старый солдат не знает слов любви - точнее знает, но не хочу об этом писать - это личное. Расскажу только главное: девушка училась на медсестру (а не на модель, как я опасался), была из простой интеллигентной семьи, как и я. И она хотела найти себе хорошего еврейского парня, пусть и не богатого - но такого, с кем она будет счастлива.

Так это-же я! Простой еврейский парень, даже не совсем простой - а програмер. Её не испугала ни моя квартира-студия ("Можно подыскать, что-то побольше"), ни то, что я простой програмер ("если сложить зарплату програмиста и медсестры - можно неплохо жить"). Сложно было объяснить частые командировки простого програмиста, но вроде поверила. Познакомились с родителями: я с её, она с моими. Все друг другу понравились (ну, точнее, на максимум насколько еврейской маме вообще может понравится избранница сына). Мои родители были строго предупреждены не выдать секрета и вели себя, как Мальчиш Кибальчиш в тылу врага - секрета бы не выдали под пытками.

Ещё один интересный момент: позже выяснилось, что мы с ней оказывается заочно были знакомы, а именно: мы пару раз приятно общались в известном израильском форуме (НЕ связанном со знакомствами). Ирония судьбы была в том, что я на тот момент давно дал себе слово, что не буду знакомиться с девушками по Интернету. Судьба? Судьбы нет, это миф.

Дело шло к свадьбе. Предложение, кольца, платье, подготовка к свадьбе... Скоро мне нужно было уже колоться, кто я есть на самом деле, но я решил сделать это тоже необычно, так сказать в стиле цыганочка с выходом....

День свадьбы был расписан по минутам: с утра - фотосессия, потом в синагогу, потом - в зал торжеств, туда-же подтягивается раввин, потом "горько" до упаду, а в конце едем в мою квартиру-студию. На тот момент мы уже, подыскивали квартиру побольше, но я, по-понятным причинам, сильно затягивал поиск.

Итак, наступил день Д, час Ч и секунда Сэ: фотограф заехал за нами на белой Мазде 3. Надо сказать, что фотографа я не предупредил о настоящем сценарии, ну его нахрен - сука что-то ляпнет и испортит всю задумку, а рот у него не закрывался - видимо это профессиональное.

Мы все сели в машину: моя невеста, я, моя мама и находка для шпиона с фотоаппаратом.

Стали думать где лучше всего провести фото-сессию. И тут моя мама предлагает: "А давайте поедем в Кейсарию - там очень живописные развалины времён римской империи" (всё срежисированно, не надо ля-ля)

Мы все подумали: а ведь отличная идея. Сказано - сделано. Фотографии на фоне римских развалин таки получились супер. После фотосессии мы погрузились в машину. Перед этим я шепнул фотографу, чтобы заехал в саму Кейсарию. Начали не спеша ехать.

И тут мне "пришла в голову идея": а давайте попросимся в какую-нибудь виллу и пофотографируемся у бассейна и на фоне виллы?

Надо сказать, что Израиль в этом плане маленько демократичнее России и прочих США с Германиями: такая идея там звучит не совсем уже бредовой.

Ладно, едем, выбираем виллу. Мне все они не нравятся: нет, не то, не то, а ну-ка сверни туда... о, вот прикольная вилла. Давайте попробуем. Выходим, звоним в калитку.

Выходит дед (18 шекелей в час, из фирмы по найму временной рабочей силы).

Описываем ситуацию, просимся. У деда видно прирождённый актёрский талант: пускает внутрь не сразу, вначале думает, но потом очень аристократично жестом приглашает нас внутрь.

Фотографируемся у бассейна, в разных местах виллы, у пальмы, в перспективе, сверху вниз. Пора и честь знать.

Мой выход. Беру свою невесту за руки, смотрю в глаза и говорю: "Дорогая, добро пожаловать домой". Не буду описывать, что творилось, я даже пожалел: надо было помягче весь этот гешефт делать. На эмоциях невеста, моя мама, слёзы... Фотограф-клоун вертит сосиской у виска и шипит мне в ухо: "Какого хрена? Чё за брехня?". Короче, весело. Честно говоря, всю эмоциональную сторону своего "спектакля" я полностью упустил из виду, до сих пор периодически аукается, когда цапаемся.

Дальше был неприятный ход с моей стороны, у меня буквально душа разрывалась - но это нужно было сделать: из другой комнаты вышел адвокат и мы стали подписывать брачный контракт. Пишу сейчас и у самого жалость в груди поднимается - очень жаль было мою невесту. Иногда нужно делать поступки наперекор своим чувствам - нечасто, но бывает.

Но она, отойдя от первого шока, пришла в себя, мы сделали, что нужно и поехали в синагогу, а потом в зал торжеств.

Дальше всё было, как полагается: свадьба пела и плясала. Одна тётка поскользнулась на салате, мы до сих пор это спокойно вспоминать не можем, пробивает на хаха. При чём ни я ни моя жена так и не вспомнили, кто эта тётка. Решили, что пришла пожрать и телесами потрясти. Ладно, нам не жалко. Зато какое шоу с салатом, жаль на камеру не попало.

А жизнь показала, что в выборе я не ошибся, хотя, конечно - женщина есть женщина: на деньги, которые у моей жены уходят на одежду, косметику и прочие туфли - можно вывести небольшую африканскую страну из кризиса (преувеличиваю, конечно, но немного).

Но выходила-то она замуж за програмиста из Ашдода.

А расходы... Фигня, с нас не убудет.

Такая вот история.

P.S. (по требованию жены добавляю описание, как летела тётка, чтобы не думали, что мы просто так столько лет смеёмся над несчастной, которая поскользнулась)
тётка поскользнулась в одном конце зала и, пытаясь удержать равновесие, бешено вращая руками, как мельницами, громко цокая каблуками, пробежала спиной вперёд через зал, раскидывая по дороге гостей в разные стороны и села на стол в другом конце зала. никто особо не пострадал.

15.

Кое-что про нечистую силу и прочий полтергейст

После развода жена Ромы, исповедовавшая принцип "- Хоть конура, но в центре!" прикупила себе однушку на проспекте Мира, а непритязательный Рома на оставшиеся грошики приобрёл первое что попало. Попала Роме квартирка на самой окраине, считай в пригороде. Даже не то чтобы квартирка, а половина дома. Есть такие, знаете, типовые двухквартирные дома советской постройки.

Этот неказистый на первый взгляд объект недвижимости имел с точки зрения Ромы ряд неоспоримых преимуществ. Во-первых, как ни крути, полноценная двушка. Отдельный вход. Клочок земли, огороженный палисадником. Никаких соседей, не считая одинокой полупарализованной старухи за стенкой. Два шага до работы. И самое главное -максимальная удалённость от центра. Что практически исключало для Ромы возможность даже случайной встречи с бывшей супругой или её мамой.

Безусловно, был у этого жилища и недостаток. Причем существенный. Причем настолько существенный, что прежние хозяева, которые мыкались с продажей этой квартиры не первый год, смотрели на Рому со смесью надежды и недоверия, словно ждали, что Рома, как и остальные покупатели, в последний момент растает как ёжик в тумане. Дело в том, что квартирка эта имела крайне дурную репутацию.

Можно называть это как угодно, чертовщиной, нечистой силой, полтергейстом, но факт остаётся фактом - в доме время от времени происходили странные вещи. Периодически сами собой перемещались предметы, пропадали и так же неожиданно появлялись какие-то вещи, иногда ниоткуда доносились странные и пугающие звуки. Короче, присутствовал полный набор чертовщины, многократно описанный каналом рен-тв и газетой Оракул. И не то чтобы эти странности происходили часто и постоянно, нет. Но оттого что они происходили нечасто, они производили ещё более неожиданное и угнетающее впечатление. В том числе и своей кажущейся бессмысленностью. К примеру приходите вы с работы, а на кухонном столе лежит гаечный ключ на семнадцать. Которого в вашем доме отродясь не водилось.

Что только бывшие владельцы, люди рациональные и не суеверные, не предпринимали для борьбы с этим явлением. Меняли замки, навешивали ставни на окна. Приглашали батюшку с кадилом, с целью освятить жилище. Батюшка жилище конечно освятил, но потом упился в такую зюзю, что за один вечер нанёс хозяевам ущерба больше, чем нечистая сила за все предыдущие годы. Звонили, уподобясь незабвенной Ффрекен Бок, на телевидение, в какую-то передачу о потустороннем, где их откровенно и честно послали, предложив не морочить занятым людям головы всякими глупостями. В конце концов дошли в своём отчаянии до того, что однажды даже установили настоящий волчий капкан, в который сами же чудом и не угодили. Потому что капкан, который они ставили на кухне, к моменту их возвращения вдруг оказался в прихожей, прямо под дверью.

Так что продавцы не без основания опасались, что в последний момент Рома, которому доброжелательные соседи о странностях квартиры безусловно донесли, даст заднюю и соскочит. Но Рома, продукт советской системы воспитания, на все эти слухи только усмехался, и в конце концов стороны ударили по рукам. Тем более что прежние жильцы оставляли новому владельцу в качестве бонуса практически всю обстановку и утварь. Вероятно опасаясь увезти с собой в каком нибудь мебельном ящике пресловутую барабашку. Так Рома над ними незло подшучивал, вселяясь в новое жилище.

Вскоре однако новый жилец вынужден был признать, что слухи о странностях, происходящих в квартире, имеют под собой вполне реальную почву. Первым звоночком была бутылка шампанского. Бутылка шампанского, открытая на новоселье и стоявшая в холодильнике практически нетронутой, которую Рома всё собирался выбросить, да рука не поднималась. А когда поднялась, то Рома с удивлением обнаружил, что содержимое бутылки убыло наполовину. Из-под плотно закрытой пробки, из холодильника, в квартире где кроме него никто не бывал.

А потом началось. Может началось и раньше, просто Рома, первый раз столкнувшись с необъяснимым, стал более внимательно относиться к окружающей обстановке. Все происшествия были того же порядка, что и с шампанским. То есть с одной стороны характеризовалось своей очевидной бессмысленностью и необъяснимостью, а с другой - такой же очевидной безобидностью. Хлебные крошки на столе, паспорт, переместившийся из серванта на телевизор, исчезнувшие непонятно куда купленные накануне лампочки, лужа воды под подоконником от свежеполитых непонятно кем цветов, и всё в таком духе. Будь Рома заранее не осведомлён, возможно он бы и запаниковал, и отправился по скользкому пути предшественников, меняя замки и расставляя капканы. Но убедившись, то происходящие события не представляют угрозы для жизни и здоровья, Рома решил просто махнуть рукой и не портить себе нервы. Единственное, что вызвало у него лёгкую досаду, это пропажа новых бокорезов, которые он накануне спёр на работе, чтобы подшаманить старую электропроводку. Но Рома эту досаду в себе быстро погасил и на следующий день спёр на работе другие. Короче, так или иначе Рома с имеющейся в наличии нечистой силой научился сосуществовать.

А в остальном новое жилище его вполне устраивало. Он познакомился с соседкой, милой старушкой Ольгой Витальевной, которая совсем плохо слышала, была подслеповата, и едва передвигалась по дому, так что Рома взял себе в привычку, идя в магазин покупать ей какие-то продукты первой необходимости. Чему та была безмерно рада. А уж когда он починил ей кран и поменял розетку на кухне, счастья её не было предела. Короче, жизнь как говорится потихоньку налаживалась.

Как-то раз, в понедельник утром, Роме стало резко плохо. Причин тому было две. Первая - юбилей коллеги в пятницу, и вторая - свадьба племянника на выходных. К выпивке Рома относился весьма положительно, и никогда не избегал хорошей компании, но имел в этом деле одну особенность. Его организм идеально переносил однократные возлияния, но был категорически против многодневных. Так что проснувшись с утра в понедельник Рома почувствовал себя плохо, позвонил на работу, взял отгул, и остался лежать на кушетке, стараясь не производить лишних движений. Потому что и без них в голове ударно работала механическая кузница, долбя череп и всё его содержимое изнутри. Ситуацию могла бы спасти пара таблеток аспирина, но как назло аптечкой разжиться Рома ещё не успел. Поэтому он тупо лежал на кушетке, уперев взгляд в старенький ковёр на полу, оставшийся ему от прежних жильцов.

Он так долго смотрел на этот ковёр, что в какой-то момент тот просто поплыл у него перед глазами. Рома тряхнул головой, вызвав порыв энтузиазма молотобойцев, однако ковёр и не думал приходить в порядок. Он, наоборот, пучился всё сильнее и сильнее, потом по нему прошла волна, и внезапно из-под края ковра появилась желтая костлявая рука.

Будь Рома не в таком плачевном состоянии, возможно его хватил бы кондратий. А так он только оцепенел и молча наблюдал, как костлявая рука поскребла по полу, потом ковёр ещё сильнее вздулся, и вслед за рукой из-под него показалась седая взлохмаченная голова.

- Здравствуйте, Ольга Витальевна! - неожиданно даже для самого себя внезапно севшим голосом произнёс Рома.

Голова вздрогнула, на мгновенье замерла, а потом так же внезапно как появилась исчезла под ковром. За ней исчезла рука, а потом и ковёр, поколебавшись, принял своё обычное положение. И наступила тишина.

С минуту Рома лежал, приходя в себя, потом резко вскочил, и забегал по дому, на ходу натягивая брюки. "Вот же старая карга! - матерился он себе под нос. - Вот тебе и барабашка! Вот тебе и домовой! Ай да Ольга Витальевна! Ну погоди у меня!" Наконец он застегнул брюки, и сунув ноги в тапки выскочил за дверь.

Чтобы попасть к соседке ему нужно было миновать две калитки и обежать палисадник. У соседки оказалась не заперто. Рома толкнул дверь и без стука шагнул в дом. Ольга Витальевна как ни в чем ни бывало уютно сидела за столом у окна, и пила чай из блюдца с сахаром вприкуску. Блюдце в руке старушки ароматно парило, а сахар она ловко колола до боли знакомыми Роме бокорезами.

- Ой, Ромочка! - радостно воскликнула Ольга Витальевна застывшему в дверях соседу. - Как хорошо что ты зашел! А то я сегодня так плохо себя чувствую, еле от постели до стола добралась. А у меня хлеб кончился, прям не знаю что и делать. Ты в магазин не собираешься? Если соберёшься, купи и на меня, будь другом. А ты что не на работе, не приболел часом?

Рома стоял и тупо смотрел на бокорезы в руке старушки. Все слова, которые он заготовил, пока бежал, куда-то делись.

- Не пошел на работу. - буркнул он. - Что-то голова раскалывается.

- Это всё погода! - авторитетно заявила Ольга Витальевна. - По телевизору передавали.

Вместо ответа Рома развернулся и пошел на выход.

Он зашел в магазин, купил хлеба старухе, минералки и кой каких продуктов для себя, и всю дорогу думал про то, как очевидна была разгадка. Ведь и про люк, и про общий подвал под домом ему говорили, но он за ненадобностью пропустил это мимо ушей. Ещё он думал про то, что сразу по возвращении возьмёт гвозди, молоток, и намертво забьёт к чертовой матери вход в подвал.

Потом он занёс хлеб соседке, которая всё так же сидела на кухне у окна, и пошел домой. Кузница в голове снова начала свой ударный труд, и надо было бы сходить в аптеку за таблетками, но сил уже не было, хотелось поскорей добраться до кушетки и лечь. Разувшись в прихожей Рома заглянул на кухню, чтобы оставить продукты, и внезапно застыл как вкопанный.

- Твою же мать! - выругался он в сердцах.

На кухне, прямо посредине пустого стола, лежала упаковка аспирина.

Ракетчик (с его разрешения)

16.

Нейрохирургические операции на открытом мозге зачастую делаются под местным наркозом. Ибо хирург, ковыряющийся в мозгах пациента, должен незамедлительно видеть реакцию человека, особенно если он задел не то, что надо, или полез, куда не следовало. Или поговорить с ним проверяя его состояние. Другими словами, пациент на операционном столе находится в полном сознании. А оперции эти длятся часами, и у медсестер, раз в 15 минут подающих нейрохирургу нужный инструмент, есть достаточно времени постоять в сторонке и поболтать.

И вот на одной их таких операций, в одной из израильских больниц, в стайке русскоязычных медсестер, одна из них рассказывает подругам анекдот:
«Заходит парень в магазин и спрашивает продавщицу:
- Скажите, у вас запись Дюны есть?
А продавщица отвечает:
- Поднимитесь на второй этаж, там покемоны есть, может и записдюны найдутся.»

Смешной анекдот. Сестрички начинают давиться хохотом, сдерживаясь изо всех сил, чтоб не отвлекать врача. Да только вот они не знали, что дядечка на операционном столе – тоже репатриант из бывшего СССР. И тоже знает русский язык. И что ему тоже стало смешно. Потому, что он в сознании и все слышал. Но местный наркоз и удерживающие приспособления не позволяют ему смеяться в голос, поэтому его тело начинает дергаться в спазмах смеха.
А вот хирургу совсем не до смеха потому, что он русского не знает, а наоборот, наблюдает конвульсии пациента, в мозгах которго он копается…

История умалчивает о последствиях произошедшего для медсестер, известно лишь, что операция завершилась удачно, и что Минздрав утвердил инструкцию, запрещаюшую разговоры медперсонала на отвлеченные темы в операционной во время техпроцесса.

17.

Я влюбился в эту девочку в первый же день, когда мама привела меня в первый класс, а ее привел в тот же самый первый класс ее отец. Это была миниатюрная девочка, похожая на ангела, с прозрачной кожей на цыплячьих запястьях, с красивым личиком, половину которого занимали огромные синие грустные глаза. Скуповатое осеннее северное солнце сначала попадало в эти огромные глазищи, и лишь потом миллионами лучиков разлеталось по праздничным букетам, цветным бантам, форменным бляхам и кокардам первоклашек. Я влюбился мгновенно и бесповоротно. И эта солнечная влюбленность продолжалось все восемь лет, пока мы учились в одном классе. Я подозреваю, что до сих пор это чувство влюбленности никуда не делось из моего сердца, хотя за долгие-долгие годы, минувшие с тех пор, когда я видел ее в последний раз (а это было весной 1962 года, когда мы закончили восьмой класс и разошлись по разным школам), я, естественно, не раз влюблялся, женился, разводился и снова влюблялся…

Нина Смирнова была из офицерской семьи, жили они на дальней окраине Вологды у берега реки в старом деревянном домике с огородом. Ее мама была портнихой, и в те, мягко говоря, скудные годы Нина всегда была прекрасно одета. Все в ней было гипертрофировано аккуратно, ладно и изящно. Всегда разные и всегда белоснежные воротнички, манжетики, изящные пуговки, заколочки, ленточки и шнурочки вызывали во мне чувство восхищения и преклонения перед этим буквально природным совершенством и гармонией. Все восемь лет, которые мы проучились вместе, я жил с этим чувством восхищения и преклонения - тайным чувством, которым невозможно было (стыдно!) поделиться ни с братом, ни с ближайшим другом. Как ни странно, я до сих пор помню ее всегда тщательно отутюженное светло-коричневое вельветовое платьице под форменным фартуком, легкую шубку из серого кроличьего меха и темную вязаную шапочку. Что-то очень особенное должно было происходить в душе мальчишки, чтобы он стал замечать такие вещи…!
Эта влюбленность будила во мне порой довольно странные реакции – я хорошо помню, как меня радовало, что количество букв в ее фамилии совпадает с количеством букв в моей, что она сидит в соседнем ряду точно на таком же месте, что и я в своем, что у нас с ней одинаковые отчества … Правда, огорчало то, что в классе было еще пара-тройка ребят, фамилии которых имели точно такое же количество букв, и что в третьем ряду точно на том же месте сидит самый сильный в классе Вовка Кудряшов, что маму Витьки Упадышева зовут так же, как ее маму.
Конечно, я был не единственным мальчишкой в классе, кто был тайно или явно влюблен в нее. Да, и трудно было в нее не влюбиться - настолько разительно отличалась она от своих одноклассниц, настолько резко выделялась она из общей среды. В то же время я не помню, чтобы она кого-то из мальчишек выделяла. По-крайней мере, я абсолютно точно знал, что на меня она особого внимания не обращала. Удивительно, но это вовсе не порождало во мне какой-то досады, боли или душевных мук, даже не доставляло мне каких бы то ни было неудобств - мне хватало моей очарованности, которая накрыла меня в первую встречу и только росла с годами. Лишь однажды что-то похожее на ревность горячей иголкой коснулось моего сердца. Это случилось, когда наш «астроном» Витя Огородов (а он действительно очень рано и очень всерьез заинтересовался астрономией) сделал потрясающе интересный доклад о Марсе… Я увидел, какими глазами Она смотрела на Витьку в эти минуты…!

Нина была домашним ребенком в интеллигентной семье. Ее высказывания всегда удивляли меня взрослой рассудительностью и необычностью взгляда на вещи. Сейчас я понимаю, что ее юная память легко усваивала интересные сентенции из разговоров взрослых, а логика отличницы легко адаптировала их к потребностям нашего детского, а потом юношеского общения. Хотя я должен сказать, что она всегда стояла несколько в стороне от событий в нашем довольно сплоченном школьном содружестве. И школьная и послешкольная дворовая жизнь пацанов и девчонок здесь, на окраине Вологды, была бурной и насыщенной, но, я думаю, Нина жила в другом мире, более взрослом и сложном, более интеллектуальном и чувственном, чем наш простой и ясный, добрый и жестокий дворовый мир городской окраины.

Каждый год с приближением летних каникул я с грустью понимал, что предстоят три долгих месяца, когда я не смогу ежедневно видеть ее и слышать ее голос. Конечно, в первые же летние дни поток интересных и важных событий целиком захватывал меня, не оставляя ни времени, ни сил для грустных переживаний. Зато последние дни перед Первым сентября были для меня наполнены сладким ожиданием. Я знал, что я обязательно увижу ее! Мир вокруг меня расцветал уже от одной этой мысли! И до сих пор я вспоминаю эти минуты как одни из самых светлых в моей жизни, как исключительный подарок судьбы…

Надо сказать, что моя потребность каждый день видеть ее заставляла меня совершать необычные поступки. Когда я болел и не ходил в школу, я при первой возможности сбегал из дому и, спрятавшись за деревьями, ждал, когда она с подружкой будет возвращаться после школы домой. Если бы кто-то из приятелей увидел меня в этот момент и понял бы, зачем я здесь, я бы прошел через такой позор в собственном дворе, как если бы меня увидели с нотной папочкой под мышкой (суров и безапелляционен был в те времена мальчишечий кодекс чести!).

Наш класс был очень сплоченным - с 1 по 8 класс состав его был практически неизменен. Может быть, поэтому многие из нас до сих пор в контакте друг с другом. Я знаю судьбы многих своих одноклассников, но, к сожалению, Нина Смирнова исчезла с нашего горизонта, и ее судьба для меня и для тех одноклассников, с кем я поддерживаю связь, пока остается неизвестной. Когда появилась возможность поиска в Интернете, я, естественно, попытался найти ее по ее прежней фамилии СМИРНОВА НИНА ВЛАДИМИРОВНА, но, к сожалению, положительного результата поиск не дал.

Я абсолютно уверен, что это был необыкновенный человек, и судьба ее должна была сложиться необыкновенно.

Кем, а главное (и может быть даже важнее!) – какой! она стала в этой долгой взрослой жизни?

18.

Доктор Масюлис - хирург. Старый и опытный. Очень строгий и педантичный. Никогда не улыбается. Преподаватель он хороший, говорит ясно, по делу, объясняет без лишних сложностей, не зацикливается на деталях, конспектировать его лекции - одно удовольствие.

Но мы - двадцать пятикурсниц иняза - давно устали и от доктора Масюлиса, и от его лекций по хирургии, и вообще от четырёх лет военной кафедры. По идее, студентам-иностранникам - прямая дорога в военные переводчики. И кто это выдумал готовить из нас "медсестёр ГО?" И кого можно подготовить, когда так много предметов, так мало времени и даже нет учебников? Анатомией нас уже мучили, фармакологией морочили, строевой подготовкой изводили, гражданской обороной голову дурили... так, а теперь главный предмет - "госпитальная хирургия". Оно и понятно - что должна уметь такая никудышная медсестра? Сделать перевязку. Ассистировать хирургу при очень примитивных операциях. Во всяком случае, доктор Масюлис так думает. И гоняет нас в хвост и в гриву.

Я у доктора Масюлиса хожу в любимчиках. Я почему-то не падаю в обморок ни в операционной, где положено простоять несколько операций (молча, тихонько, в угoлочке, но простоять), ни в перевязочной. И крови не боюсь. Однокурсницы мне завидуют - многим делается дурно от одного взгляда на хирургические инструменты. Наверное, у меня железный желудок. Или у них воображение лучше развито. В обморок почему-то валятся самые высокие и крупные, а во мне еле-еле полтора метра, и самой маленькой однокурснице я с трудом достаю до плеча. Литовцы - люди рослые.

(Одна фобия у меня всё-таки есть - я не могу научиться делать уколы. Ну, не могу я уколоть живого человека иголкой! Не могу. Но нас много, удаётся спрятаться за спинами более храбрых, а зачёт я благополучно сдаю на манекене с резиновой заплаткой.)

Ещё я хорошо запоминаю термины и названия. Доктор Масюлис принимает это за интерес к предмету, а я просто люблю слова - филолог же! А слова здесь красивые: корнцанг, троакар, шпатель... А ещё мне нравится, что в названиях инструментов сохраняются фамилии изобретателей - этакая историческая преемственность, принадлежность к старинному ордену: Лю-эр, Ко-хер, Биль-рот, Холь-стед, Лан-ген-бек... "Лангенбек" меня смешит - "длинный клюв".

Ну, и конечно, сказывается домашнее еврейское воспитание: учат тебя - учись, чёрт бы тебя побрал! Учись! Лишних знаний не бывает!

Оно, конечно, лишних не бывает, но всей учёбы нам осталось два месяца, на носу защита диплома и государственные экзамены, продохнуть некогда. А у меня ещё одна беда - конспект по марксизму-ленинизму оказывается слишком короткий. А надо, чтобы был "развёрнутый". То есть, просто исписанная общая тетрадка - читать же это никто не будет. Но без этого конспекта не допустят к экзамену. Я нахожу выход - беру в библиотеке "Хрестоматию классиков марксизма-ленинизма" и переписываю всё подряд, пока не наберётся нужный объём.

Идея хорошая, но вот делать этого на лекции доктора Масюлиса всё же не следовало. Потому что хирурги - люди весьма наблюдательные, а чтобы от его предмета отвлекались - такого доктор Масюлис не потерпит. Я попадаюсь, как первоклассница с "посторонней" книжкой на коленях. Доктор просто в бешенстве. Вы знаете, как выглядит литовское бешенство? Оно никак не выглядит. Но почему-то всё понятно.
Но я ещё не успела оценить размеров бедствия. Доктор Масюлис останавливается надо мной и говорит очень медленно, почти по слогам:"Послед-няя практи-ка в боль-нице вам не за-считывается. Будете от-рабатывать заново."

А вот это уже катастрофа. Двадцать пять часов - в другое время я бы их как-нибудь нашла. Но недописанная дипломная работа! Но госэкзамены! А выхода нет - диплом можно получить только вместе с военным билетом. Значит, придётся отработать по ночам.
Однокурсницы посмеиваются - это же надо умудриться пострадать за марксизм-ленинизм! Я вяло огрызаюсь. Они правы. Действительно - особое везение.

Вечером после длиннейшего учебного дня я притаскиваюсь в больницу и докладываюсь. Меня отправляют не в хирургию (где, правда, ночью тоже не сахар - раны болят по ночам), а в лёгочное отделение. Там заболела медсестра, и любой паре рук будут рады. Даже таких неумелых рук, как мои.

Нормально. Шестьдесят больных. Две или три медсестры. А что надо делать? Конечно же, уколы. В огромном количестве. Но я же не умею! "Научишься."

И начинается очень долгий вечер. Я, вообще-то, не так уж и плохо справляюсь. Всё, как учили. И стерилизатор открываю правильно - крышкой к себе, чтобы паром не обожгло, и шприцы собираю, соблюдая стерильность... и, короче, тяну время, как могу. Но этот момент всё равно наступает. Сестричка Ванда собирает для меня всё нужное в эмалированный тазик, разворачивает меня за плечи и отправляет в палату с указаниями, что кому. Руки у меня дрожат, в тазике всё дребезжит. Я подбадриваю себя тем, что больным ещё хуже - потом мне становится стыдно...

И тут - потрясаюшее везение. Первая же больная, которую мне надо уколоть, оказывается бывшей медсестрой на пенсии. Она оценивает ситуацию мгновенно - и начинает вполголоса меня подбадривать:"Вот, молодец, ты же всё правильно делаешь, так, воздух выпустила, держи шприц под таким-то углом, теперь плавно... умница, видишь, и мне даже совсем не больно." (Ага... Не больно ей. На ней уже живого места нет, а тут такая криворукая неумеха...) Вся палата наблюдает за нами с любопытством, и вдруг остальные женщины тоже включаются:"...колите, сестричка, не бойтесь, у вас лёгкая рука..." "...не боги горшки обжигают..." "...давай, дочка, ты же умная, студентка, небось..." Все, как одна, убеждают меня, что им совсем не больно. Я понимаю, что они меня просто успокаивают, мне хочется плакать, но после пятого укола дело уже идёт веселее. На публике плакать - это абсолютно исключено. (Плакать я буду потом, когда oкончится смена, от пережитого страха, от напряжения - и от облегчения.)

Практика укладывается в четыре ночи. Уколы делать я научилась. Фобия побеждена. Я приношу доктору Масюлису подписанную бумажку из больницы. Теперь ещё зачёт и экзамен. Доктор на бумажку не смотрит. Он молча берёт мою зачётку и - автоматом! - ставит мне пятёрку по своему предмету. Неожиданно. И, честно говоря, неслыханно! Но очень по-литовски: наказан - прощён - всё забыто.

И от этой истории остаются у меня два воспоминания. Больные женщины - целая палата! - которые изо всех сил хотят подбодрить робкую неумелую девчонку. И как красиво и медленно восходит солнце, когда идёшь домой с ночной смены, а все страхи уже позади.

19.

90-е годы. Я работаю в вечерней школе. Называется она "школой для взрослых", но аудитория у меня на этот раз - в основном, мальчишки из Центральной Америки (Гватемала, Сальвадор, Никарагуа). Лет им где-то от пятнадцати до двадцати с хвостиком. Большинство - сироты после гражданских войн. Мы стараемся их возраста не замечать - нам посещаемость нужна. Как в любой вечерней школе - это проблема.
Работать с ними хорошо. Мальчики вежливы и церемонны, как испанские гранды. (Правда, иногда пытаются со мной флиртовать - но это уж культура такая.) Дисциплина в классе какая-то нереальная - просто не дышат. Стараются изо всех сил. Одна беда - большинство полуграмотны, малограмотны или вовсе неграмотны. Ну так - а я на что? Будем делать, что можем. Однако я устала. О! Звонок. Перемена.
Возвращаюсь через пятнадцать минут. Так. Рано обрадовалась. В классе драка. Дерутся двое. Правда, их тут же успевают растащить - но я уже успела увидеть. Чёрт... Теперь надо реагировать. Я, честно говоря, драмы не вижу - ну, подрались, бывает. Но моё начальство думает иначе. Мы, понимаете ли, должны всячески ратовать за "non-violent conflict resolution" - "бесконфликтное... тьфу! ...бeзнасильственное разрешение конфликтов".... Только, значит, уговаривать, тихо, нежно, ласково, а мордобой - ни-ни. Вот иди объясни им, что не все конфликты... ладно, надо разбираться. Старательно изображаю педагогический обморок и начинаю задавать вопросы:
- Что здесь произошло?
Мальчишки молчат. Правильно молчат, между прочим. Я их хорошо понимаю. Из своего детства помню, что объяснять взрослому человеку "почему подрались" - дело муторное и чаще всего безнадёжное. Ничего эти взрослые не хотят слушать. А тут, может быть, дело чести...
- Ну, а всё-таки?
Толкают друг друга локтями. Наконец один не выдерживает:
- Понимаете, сеньора, тут возникла деликатная ситуация между двумя мужчинами. (Так и говорит - "una situacion delicada entre dos hombres".).
Я прихожу в восторг от формулировки. (Мужчинам по пятнадцать лет - нет, вот этому, кажется, уже есть шестнадцать. Но они - мужчины, мужчины, конечно мужчины! Боже меня упаси сомневаться!) Ну, так я и думала - дело чести. Всё понятно. Из чистого хулиганства решаю их немножечко дожать. Совсем чуть-чуть:
- А немножко подробнее можно?
- Можно! - вскидывается второй, - вот этот сеньор повел себя не как кабальеро!
Ага, ну всё ясно. Задета честь дамы. Больше подробностей не будет.
- Ну, значит так, кабальерос, - говорю я, совершая маленькое должностное преступление, - в следующий раз, когда у вас возникнет... э-э-э... деликатная ситуация, постарайтесь, чтобы я её не видела. Ясно?
Мальчишки облегчённо смеются:
- О, си, сеньора, мы выйдем во двор.
- Не во двор, - уточняю я, - а на улицу, за забор. И пусть вами занимается городская полиция, а не школьная. Понятно?
- Маэстра, - вдруг спрашивает тот, что постарше, - у вас сыновья?
- Дочери у меня, - ворчу я, - но тоже дерутся.
И получаю совершенно сногсшибательный комплимент:
- Вы бы справились и с сыновьями. Как моя мама. У неё семь сыновей.
"Семь сыновей!" - думаю я, с некоторым ужасом, - "Это же, наверное, не мама, а целый генерал."
- Ладно, ребята, садитесь. И так много времени потеряли. Продолжаем. На прошлом уроке...
Я продолжаю. Мне почему-то грустно. У меня нет сыновей - я чего-то в жизни не доделала. И никогда не пойму мужчин. Вся надежда на внуков.

20.

ОСТАТЬСЯ В ЖИВЫХ

Моего земляка Николая с параллельного потока мореходки, зудьба закинула в торговый порт Посьет – на практику, с группой таких же курсантов. Их специальность хотя и считалась морской, организация грузовых работ на транспорте, не дышала романтикой - а сквозила приземленной выгодой навсегда отмазаться от военного призыва, и при этом остаться жить на берегу.
Все остальные из нас – тех, кого ждали дальние морские странствия, ожидаемо называли их грузчиками.

Практиковались они уже без присмотра отцов-командиров и военно-морские учения по захвату береговых плацдармов условного противника организовывали как могли – самостоятельно.
Пораньше в выходной – когда противник не ожидал коварного нападения, они решили захватить один из диких Посьетских полуостровов. Команда из десяти человек обеспечила себя провиантом в виде жилистой коровьей конечности и глубинной бомбой – десятилитровой канистрой спирта. Захватывать плацдарм было удобнее с моря. Они загрузились в шлюпку местного лодочника и ушли в боевой поход.

Полный штиль и прекрасная видимость обеспечили группе захвата благополучную высадку, и договорившись с лодочником о времени окончания операции, они его отпустили. День обещал выдаться жарким.

Кто из десантников первым вспомнил про запасы пресной воды – главного атрибута морских походов – не важно, важно то, что главного атрибута не оказалось. Ни капли. В надежде они еще пытались попрыгать и помахать руками лодочнику уже сливающемуся с зыбкой морской далью, но удалось лишь еще раз тепло попрощаться с ним до вечера.

Рекогносцировка на местности - легкой кампании не предвещала. Трезво рассудив, что пеший крюк длинною в десять километров их сильно вымотает, а снаряженного за водой гонца просто убьет - десантники немного загрустили.
Сказавшиеся томительное ожидание решающей битвы, и опасность тащить обратно в поселок неразряженную глубинную бомбу вариантов не оставляли, они были обречены сражаться. Да и кто ж в здравом уме решил бы вдруг смалодушничать?

Приблизительно оценить подвиг грузчиков-десантников смогут только те, кто пробовал пить не разбавленный спирт. Бомба-мать щедро отплескивала от себя маленькие бомбочки, и по началу окрыляя надеждой на скорую победу, звала ребят купаться, веселиться и загорать, но затем, постепенно изматывая - лишала их сил.
В поисках усваиваемой организмами влаги, береговые бойцы пробовали закусывать чахлыми кустарниками и травой, гонялись за крабиками и отрывали от скал все, что к ним присосалось со стороны моря.

Больше всех просила пить окончательно уставшая, и высохшая на углях коровья нога. С трудом отдавая свою жилистую плоть, она царапалась и раскрашивала в черное, высохшие и потрескавшиеся от жары и спирта губы.
Никто не дрогнул, чуть-чуть вздрагивали конечно, в очередной раз отглатывая из чаши самопожертвования – но крепились.

Бесконечное летнее солнце наконец бесславно капитулировало, и завалилось на горизонт. Лодочник не подвел. Самые выносливые из бойцов помогли подняться на борт раненым, кое-как погрузили убитых и скорбном молчании отправились в обратный путь.
Миссия была выполнена.

21.

Знакомый на форуме поделился. Случилось это когда жена была беременна первым. Ближе к середине беременности у нее начали проявлятся "гормональные всплески" - перепады настроения. Мы оба об этом знали и старались их, как можно мирнее переживать - всё-таки отношения в целом важнее, чем плохое настроение сейчас. В общем любили и уважали друг друга.

Еду как-то с работы, звоню ей и спрашиваю:
- Милая, уже еду домой, тебе что-то купить?
- Да - говорит - купи что-нибудь вкусненькое.
Ну, думаю, вкусненькое так вкусненькое, вкусы я твои знаю. Зашёл в ближайший магазин, купил ей соленой рыбы. Захожу домой, она меня уже с горящими глазами встречает - у кого были беременные жены, знают этот взгляд)))
- Вот, Солнышко, рыбки тебе купил....
- Но я не просила рыбку! - разворачивается и обиженая уходит. Ты же знаешь как женщины умеют обижаться спиной, сколько она упрека передает и рассказать какой ты бессердечный и нечувствительный.
Делать нечего, одеваюсь,. иду опять в магазин. О чем я думал по пути? - да ни о чем, одно, целиком заполнившее меня чувство - это просто нужно пережить.
Так как она еще очень любит глазированные сырки, беру их, возвращаюсь домой, в надежде, что хоть сейчас порадую ее.
- Но я же просила ВКУСНЯШКУ, конфету какую-нибудь, неужели не понимаешь?
Когда я вернулся, она сидела на кухне, и, вроде как, успокоилась. Я был в полной уверенности, что я исправил свой "косяк", что ... Бросив на меня взгляд - как я могу быть таким чурбаном, она ушла в соседнюю комнату и закрыла за собой дверь.

Очень медленно сосчитав до десяти, и признеся великое буддийское ОМ-М-М-М, я последовал за ней. Надев наушники и стоя по-среди комнаты, она беззвучно плакала от жестокости и глупости этого мира. Как можно нежнее ее обнял, к этому времени, видимо, уже окончательно выбившись из сил, она не сопротивлялась. Так мы и стояли несколько минут. Потом я осторожно начал:
- Милая, я купил тебе твою любимую рыбку, и сырки, ты же их любишь, пойдем кушать, Сука!
Как же мы потом ржали. В общем, так и живём)))

22.

- Доктор, меня муж эксплуатирует всю ночь, а днем продолжает. И так неделю, месяц, год. - И чем же вы недовольны? Радоваться надо. - Доктор, у меня не остается ни сил, не времени, чтобы ему изменить и хоть немного отдохнуть

23.

Про собачий разум было намедни. Я не сумасшедший собачник, но порою он, их разум, просто не постижим. Про своего пса не буду, дабы не упрекнули в предвзятости.

Наш городишко разделен рекой на две части. На левом берегу частный сектор, а на правом многоквартирные дома, в основном пятиэтажки. В них и живет основная народная масса. Лет двадцать назад, на левом берегу реки, к тому времени уже долгие годы, традиционно функционировал городской рынок. Туда, на выходные, съезжались автолавки из городских магазинов, ближайших сел, крестьяне везли что Бог послал, ну и прочие «спекулянты».
Из городской части, в основном на автобусах, к часам девяти утра и чуть пораньше, подтягивалось голое и голодное население.
В районе городского Дома культуры, это самый центр, в то время обитала очередная стайка собак, наверно такие есть и в любом другом городе. Шкуродеры у нас особо никогда не зверствовали, и сокращали собачье поголовье, видимо, если только поступали жалобы на их агрессивность. Почти все, кто в то время регулярно по субботам и воскресеньям «скуплялся» на рынке, наблюдали такую картину:
На автобусную остановку подходили собаки, могла быть одна, чаще две или три. Они спокойно стояли в толпе в ожидании автобуса, интеллигентно пропускали основную массу народа, и не спеша залазили в числе последних пассажиров. Хвостатые проезжали одну остановку до моста, хоть это и совсем рядом , еще одну через длинный мост, чинно сходили на нужной и трусИли на рынок по своим делам.
Общее расстояние не больше километра, казалось, почему бы им и не пробежаться, собакам, или людям почему не прогуляться. Скажу почему – не удобно и опасно. Мост длиной метров восемьсот. Узкие пешеходные дорожки, по обе стороны движения, даже не ограждены леерами, а автомобильное движение весьма интенсивно. Раньше машин конечно поменьше было, так за то и страшнее они были гораздо. Ну и сильно не уютно, особенно в межсезонье гулять над рекой, ветрено у нас. Возвращались они тоже автобусами, зайцы короче, а не собаки. Хотя иногда, в хорошую погоду, и пешочком прогуливались.

Ученые уже пишут о наличии собачьего интеллекта, многим это было понятно и без ученных, меня вот что удивило:
Многие наверняка встречались с такой ситуацией в человеческом мире в качестве наблюдателя либо наблюдаемого.
Например, в маленький городок приезжает «столичный» человек, явно выпадающий из привычного визуального ряда, одеждой, манерами даже осанкой. И оставаясь в наблюдаемом меньшинстве, он старательно изображает полное безразличие к повышенному вниманию ко своей персоне.
Так и эти особи в автобусе, прекрасно зная, что это о них разговаривают, на них смотрят и указывают пальцем, изо всех сил старались показать полное безразличие. Видно только, что глаза неподвижно напряжены, но даже ухом не поведут.

Инстинкты, подражание. Ну допустим. Была у бабушки собачка, которая вместе с ней каждую неделю по выходным на автобусе ездила на рынок. Потом она отрывалась от бабушки, шкуляла кости у рыночных мясников, и наевшись снова присоединялась к бабке. Потом бабушка почила, собачка одичала, но вспомнила сытный маршрут, дни недели и время. Не будучи жадной, решила не крысятничать позвала с собой друзей, научила их пользоваться общественным транспортом. Остальным просто оставалось скопировать ее поведение. Оставим их с их привычками и подражательством.

У моей тещи было два пса. Миша и Боб. Миша взрослел вместе со своим рахитом, и превратился в здорового, длинного, круглого и черного крокодила. Миша сидел на цепи, тогда как Боб был вольным.
Боб, расхристанный пудель, с удовольствием ездил с тестем на машинах, путешествовал на море, спал на диване с подушкой и гулял где хотел. Однажды днем Боб возвращался оттуда где хотели и его, подошел к своему дому и увидел такую картину.
Трое пацанов стоят у его дома и через забор дрочат Миху. Один из них особенно старался. Он корчил рожи, чего-то блямкал языком, показывал Мише жопу и всячески оскорблял.
Миша к тому времени был достаточно раскайфованным, и уже состоявшимся псом. Тесть с тещей перебрались в построенный совсем рядом новый дом, и отдали Мише свой старый. После будки, в трехкомнатном пентхаусе, хоть и первый этаж зато на горе, в условиях стеснен он не был. Летом Миша обычно любил отдыхать в затененной прихожей, за прикрытой входной дверью, а когда его что-то заинтересовывало, но было в лом подниматься, он просто толкал деревянную дверь лапой, и осматривал владения, пока она снова медленно закрывалась.
Еще Миша сильно не любил насмешек. Однажды тесть гладил его пузо, и шутя сдавив его с боков ладонями, заставил Миху случайно перднуть. Все бы ничего, но смеяться тестю явно не стоило, что Миша ему тут-же и объяснил, хотя и невербально, но очень убедительно.
Короче, сейчас он скрежетал натянутой цепью по проволоке, ведущей из дома во двор, и громко нервничал. Самый распоясавшийся задротыш уже недвусмысленно показывал Мише, чего бы он с ним сделал если бы Миша вдруг отвязался. И с Мишей и даже с Мишиной мамой. А у Миши развязаться, и сделать тоже самое с мальчиком, никак не получалось.
Утомленный Боб понаблюдал за этим безобразием со стороны, не спеша подошел и молча схватил самого шумного пацана за жопу.
Какую неожиданность принес мальчик домой в шортах мы не знаем. И еще мы не знаем какими рефлексами, инстинктами, и примерами руководствовался Боб, а ведь и дразнили даже не его. И кто научил Боба хватать мальчиков зубами за жопу, причем самых противных?
Мой тесть Вася?

24.

Эпизод из биографии. Заслали нас на практику вожатыми в пионерлагеря. От Артека до самой последней дыры. Дыра - это вашему покорному слуге. Военизированный "пионерлагерь" железнодорожного района г. Симферополя для проблемных и состоящих на учёте в детской комнате милиции. В лесу недалеко от Судака. Детишки в форме а ля "военная", хоть и в шортиках-рубашках. Но с пилотками и погонами. Все поделены на отделения и взводы. Мы, вожатые, аж целые "старшие лейтенанты". Плюс комиссары с РГФа. Тоже лейтенанты. Развлекухи соответственные: кроссы, полоса препятствий, конкурсы творческие, типа перетягивания канатов и бега с раненым товарищем на плечах. Чтобы к отбою в кровати полудохлые приползали и на новые художества сил уж не оставалось.
Нет, море тоже было. Если никто не провинился, но час-два вывозили. И даже купаться давали не дальше 5 метров от берега минут по десять.
Весело, в общем. Но главная веселуха, в разгар смены - это Зарница. Весь лагерь делился на Зелёных и Синих и шёл воевать. Подъём по тревоге в четыре утра и с деревянными автоматами марш-бросок по лесам. Точный план баталии строго секретен. Даже "комиссары" ничего не знают. Получают в полчетвёртого секретный маршрут и поднимают "воинов". Вот как-то по началу учений мой взвод первым и подняли. Шли мы в авангарде батальона. Холодно, сыро, темновато. Лесная тропа скользкая. И глваное - мы тут раньше и не бывали. Пропустим отметку на дереве в утреннем тумане - и мы уже у врага коварного.
Таращимся по обочинам, и вдруг что-то жёлтое. Комиссарша первой увидела и ринулась достать из грота. Наверно так отметили место, где наше задание спрятано. Еле успел остановить её. Небольшой земляной грот в откосе, сантиметров в тридцать, весь сплошное осиное гнездо. Оттянул я свою толстую комиссаршу в последний момент, но ошибки не избежал. Взял и ляпнул, что брось сейчас кто каменюку в эту дыру, и хана нашей спецоперации. Мы уж метров с полста отошли, когда кто-то воплотил. Визг и вой в лесу стоял неимоверный. Второй взвод полностью в безвозвратных потерях. Живая сила рассеяна. Слабораненые, особенно кто в лицо, вид имеют зверский. Прибежал товарищ майор (алкаш из районо, замдиректора, целый полковник) и приказал в организованом порядке возвращаться. Той же дорогой. Тут уже пострадал третий взвод.
В лагерь вернулись уже к послезавтрачному времени. К холодному чаю и маслу с муравьями. Пока собирали "убитых" и "раненых", пока их в медчасть отвозили... Думали, что мы битву проиграли. А фиг! Зелёные проиграли. Они вообще в ближнюю деревню ушли и на Зарницу соседнего лагеря напали!

Редакцией ПолуЧатИнк записано со слов Оста https://gb.anekdot.ru/profile/?id=334&gid=5

25.

Владивосток, Эгершельд и самое начало 80-х.
Многочисленные корпуса двух морских училищ на высоком морском берегу, обдуваются томящим июльским ветром, коридоры учебных аудиторий пусты и безмолвны. Курсанты, в основной своей массе, разъехались по отпускам и ушли в морские практики. Нашей роте, будущих судовых механиков, в этот год учебная программа приготовила практику судоремонтную. После морских и заграничных приключений прошлых лет, такая перспектива ничего кроме уныния не внушала, но как оказалось зря. На судоремонтном заводе, куда нас спровадили практиковаться, нужды в недоделанных специалистах явно не испытывали.
В первый день сбора у проходной, мы в полном составе получили дневные талоны на питание в заводской столовой, и разбрелись по территории. Ничего интересного, скажу я вам. Ржавые борта судов у причальных стен, промасленные спецовки мотористов, унылые производственные цеха – херня полная, если бы не СТОЛОВАЯ. Чудо, а не столовая. За пятнадцать минут до открытия, рота уже гребла копытами у ее дверей, и жадно раздувала ноздри, вдыхая съедобные ветры из столовского вентилятора. Что нужно человеку в девятнадцать лет кроме знаний, тонко чувствовали мы – пожрать. После бурсовских «бадяг», и стратегических консервов со штампом «неликвид», от которых, даже спустя сорок лет, только от заклинания «тефтели из частиковых пород рыб в томатном соусе» с ног сбивает изжога, наш дружный рой густо накрыло божественным нектаром. На следующий день, с утра всосав талоны мы, в ожидании обеда, разбрелись кто-куда, но подальше от грустного ВСРЗ.
Все местные из нас, Владивостокские то есть, мгновенно оценив, чудесно свалившуюся, не контролируемую «лафу», занавесили практику и подались по домам к мамам. Что еще нужно девятнадцатилетнему курсанту кроме старой доброй мамы, ну и школьной подружки? И самые продвинутые из наших не местных, ушли жить к другим добрым женщинам, и хоть и к чужим, но зато молодым мамам. И слава Природе, город портовый, и как бы не хотелось какой-то из дам запастись терпеливым целомудрием, просто «хотелось», часто оказывалось сильнее. По слухам, дамы попадались и очень добрые, но наши немногочисленные герои-матросовцы явок не сдавали, и выживали как могли по одиночке. Ожидающих же большой, но чистой любви к ровесницам - нас, неприкаянных, и оставшихся в подавляющем меньшинстве, судьба тоже не обидела. Она дала нам массу свободного времени подумать о вечном, и толстую пачку жрачных талонов «за тех парней», на каждый божий день. Просто пришел наш час, ведь любая система обязана время от времени давать сбой. Получив в 8.00 талоны на проходной, мы проходили по дороге через весь завод, и сквозь дыру в заборе возвращались досыпать в еще теплые и не застланные шконки.
Самым трудным занятием в этот период жизни, внезапно оказалась ежедневная необходимость к 8.00 оказываться на заводской проходной и получать продуктовые карточки за всю роту. Морская рациональность скоро взяла свое, и на осуществление этой технической процедуры, немногочисленной командой стал снаряжаться один человек. Ну как снаряжаться, жребием и перспективой получить пиздюлей, за сорванный акт чревоугодия. Накидывали еще идею, сшить гонцу красную повязку для пущей убедительности, чтобы на вопрос: –А где все? Он вскидывал руку к козырьку и кричал:
- Уполномоченный девятой роты для получения талонов прибыл! – но проржались, и оставили все как есть.
Через пару дней здорового питания, уже освоившись, и не боясь сглазить прущую удачу, мы уже не втуливались стеснительно, по трое-четверо за один столик, а восседали каждый за персональным, без пробелов заставляя его тарелками и блюдцами.
Я подозреваю, что и поварих мы здорово радовали, когда вместо ежедневных, угрюмых, чумазых и неудовлетворенных рабочих харь, на них глянет вдруг, растворенное в полуденном солнечном свете, благодарное, осоловевшее счастье. Чтобы не раздражать особо нервных трудяг вселенской несправедливостью, и своим не здоровым аппетитом, мы завершали действо еще до обеденного гудка, и раненые в живот из последних сил возвращались, и расползались по кубрикам. А что еще нужно сытому и выспанному курсанту, если вечером тебя еще ждет самоволка с портвейном и приключениями, в который раз начнете вы… - и правильно!
Пиво! Расположенный рядом с мореходками продовольственный магазинчик, не мудрствуя лукаво выкатил пивную бочку не на улицу, а во двор, прямо к нашим окнам. Неудачно то, что пиво было на розлив и у нас не было канистры, и снова повезло уже с осветительными плафонами. Одно ловкое движение и плафон превращается…, превращается в трех с половиной литровую банку. Продавщицы были в теме с прошлого сезона, и даже не прибегали к мерным кружкам. Опять не повезло с тем, что «спалившись» с заряженным плафоном, был риск, заставлять себя следующие три года отдавать долг отчизне в ВМС, но был Нюша наш незаменимый организатор, и нам с ним фартило. Хотя он и считался почти местным, с нами ему было интереснее, и Нюша зарядил пустым плафоном первокурсника Климова.
Климов казался пройдохой под стать Нюше, и ему сгонять за пивом было как раз по рангу, да не просто не «впадлу», а сильно в радость. А хули, чего бы и не по пивку с полуофицерами мать их высочеств, когда почти «на шару». Проследив из окна, как наливается янтарем наш матовый сосуд, мы лениво опрокинулись на панцирные сетки. Через пару минут пришлось вскочить от громового дуплета в нашу дверь, похоже Климов на полном скаку въебался в нее ботинком, почти одновременно с головой. Он залетел в кубрик, оторвал от груди наполненный, и чудом не расплесканный плафон, протянул вперед, и загнувшись из последних сил выдохнул:
-Дежурный!
Не вопрос. Всосать три литра пива в жару и без кондиционера, тренированному курсанту… Вчетвером же, теряли время только на отрыв победного кубка от предыдущего, даже животы не вздулись. Климову было нельзя, он с трудом справляясь с волнением и одышкой, упал на пол и закатился под первую попавшуюся шконку. Привычно вкрутив разряженный плафон в евойный патрон, мы распахнули окно и выдохнули. Дежурным, оказался наверно лучший, из возможных вариантов. Сложно адекватно оценивать чужой, старше твоего возраст, когда ты еще совсем юн и таким пока не был. Ну если на вскидку – он был еще не батя, но и на танцы уже не ходил.
Каптри открыл дверь, не спеша сделал пару шагов вперед и осмотрелся. Мы уже стояли по «смирно», но по-дембельски, с заслуженной ленцой в глазах.
-Самоподготовка?- поинтересовался он в пустоту.
-Такточнотарищкаптретьранг,- играя в давно нам известную игру «кто первым обоссытся», сказал кто-то из нас, насколько возможно серьезно. Дежурный, пряча в усах лукавую улыбку, кивнул, но уходить явно не собирался:
-А Климова никто не видел? Я чуть было не икнул, справляясь с отрыжкой, ну надо же какая популярность на первом курсе. Мы, вспоминая как он мог бы выглядеть, задумались. Внешне, являя собою что-то среднее, между поручиком Ржевским и еврейским интеллигентом, дежурный улыбался глазами и в черные усы:
-Ну и Климов,-офицер не спеша продолжал развлекаться: - А мне сказали что он сюда побежал. Климова вложили, подумали мы. Дежурный взялся за стальную дугу кровати, и резко сдвинул ее в сторону. С задержкой в десятую секунды, вслед за кроватью последовала пара климовских ботинок, и приглушенно стукнула об пол под матрацем. Офицер, расплывшись в улыбке, обвел нас взглядом, и проделал тоже в другую сторону – трюк повторился, но до эффекта пресловутого, двадцать пятого кадра, Климов явно не дотягивал. Кто-то из нас потихоньку зарыдал. Дежурный наклонился, и зацепив матрац рукой, откинул его в сторону. Такого подвоха Климов не ожидал. Уцепившись посиневшими пальцами в панцирную сетку кровати, он еще мгновение смотрел в пустоту над собой, еще не понимая, что стал видимым. Его по детски подвижное лицо, с выпученными серыми глазами и закусанной от старательного напряжения губой, одновременно выражало страх, отчаянье и восторг. Мы сложились. Дежурный из-всех сил стараясь удержаться от рыдательных конвульсий, но решив нас добить окончательно, наклонился еще ниже, и глядя Климову глаза в глаза выдавил:
-Так вот ты какой, Климов!

Июльский, морской ветер, плавно колыхая светящиеся небом шторы, задувал в окно… размечтался бля. Не было у нас никаких штор, зато было прекрасное настроение, предвкушение вечерних приключений и вся впереди жизнь!

26.

Женщина на приеме у семейного психолога жалуется:
– Раньше у нас с мужем все было прекрасно, мы любили друг друга, радовались каждому дню проведенному вместе, жили душа в душу. А теперь он ко мне совершенно охладел, избегает меня, все время проводит на работе, домой придет – быстро поест и сразу идет спать. На выходные или убегает с друзьями отдыхать или на работу уходит. А со мной максимум 2-3 раза в год выбирается за город. По дому уже вообще ничего не делает. Перестановку в доме сделать год не могу допроситься, все время отмахивается. Меня в домохозяйку превратил, на работу не устраивает, требует заниматься детьми, а сам ими не занимается. Ребенка в садик я сама кое-как устроила, а он недоволен, что возить его туда и забирать приходится, хотя он на машине, а мне машину не берет. В магазин надо поехать – бери такси и езжай, на рынок за продуктами надо – с сыном езжай, к сестре в гости – езжай сама, и так всегда, а если и поедет со мной, то с таким недовольным лицом, что жалею о своей просьбе. А я целыми днями как белка в колесе, постоянно убираю, готовлю, стираю, на себя даже времени нет. Превратилась в черт знает что. Сколько его ни прошу начать ремонт дома и в квартире, а он ни в какую, заладил – денег нет, денег нет. Дом уже покрасить пора, во дворе никакого уюта, в огороде деревья постричь и в порядок привести, курятник построить, теплицу сделать прошу, никакого толку, как об стенку горох, только возмущается. Меня уже ничего в жизни не радует. Я постоянно пытаюсь спокойно поговорить с ним обо всем этом, чтоб вместе найти выход, а он не понимает насколько это все важно, кричит мне - хватит ныть, а потом разворачивается и уходит. Плачу уже каждый день из-за всего этого. А он никакого внимания на меня, хотя я всю себя ему отдаю. И так изо дня в день. Сил моих уже нет. Дошло до того, что недавно сон видела, где за мной ухаживал другой мужчина, такой внимательный, отзывчивый, романтичный, нежный и мне было так приятно и уютно, так хорошо, что когда я проснулась, то почти расплакалась от обиды – ну почему у меня нет такого в жизни. Подскажите, что мне делать?
– Ну раз муж вас не слушает, попробуйте обсудить все эти проблемы со своим кавалером из сна.
Спустя несколько дней.
– Я действительно опять видела тот же сон и по вашему совету обсудила свои проблемы с тем человеком. Он такой чуткий и романтичный, сказал, что все это суета сует и мы просто гуляли и занимались любовью. Мне было так хорошо.
– Ну это не ответ, так что спросите еще раз, пока не подскажет реальный выход из положения.
Спустя полгода.
– Доктор, я видела этот сон снова и снова, и каждый раз пыталась рассказать ему о своих проблемах. Бесполезно. Он сначала не обращал внимания или говорил, чтоб я не забивала голову всякой ерундой, затем просил меня не ныть, а теперь вообще перестал являться ко мне во сне.

27.

Есть у меня приятель. Неглупый мужик, но звезд с неба не хватает. Приехав в Америку, начинал как строитель- крышник, руфер. Через короткое время сколотил бригаду нелегалов и перестал прыгать по крышам. $5-7 тыщ в месяц, по сезону. Была у него дочка, училась в России в университете. Дешевле выучиться в России, а потом переучиться. Ну он так посчитал. И вот сообщает доча папе, что нет у ней больше сил терпеть позор ездить в универ на автобусе. Папа проникся. Узнал, сколько стоит перевозка, растаможка, цены на аналогичные модели в России и США. В шиппинговой компании его заверили, что с оформлением документов проблем не будет- не первый год, чать. Выбрал момент смены модельного года и с офигительной скидкой купил. Не дорогую, но и не дешевую. В хорошей комплектации. Ходил радостный и всем рассказывал, сколько он сэкономил. "Три года поездит, продаст и свои деньги вернет!"
Тут необходимо отметить, что мужик был Патриот. Русское ТВ круглосуточно, нелюбовь к хохлам, обамачмо и т.д. Да, да. Таких очень много в Америке.
И вот время пришло. Куплен билет, через неделю обратно - сезон, деньги надо зарабатывать. Машина уже в пути. Будет через два дня. Все рассчитано.
Через неделю он не вернулся. Я разговаривал с ним через две недели. Все его чувства на тот момент можно передать одним словом - изумление. Нет, не так. ИЗУМЛЕНИЕ. " Они не отдают мне машину. Там какая-то ошибка в документах и ее очень сложно исправить". Прошел месяц или чуть больше. Дата обратного вылета переносилась два раза. Потом билет был сдан. Перспективы на получение машины оставались туманными. Он уже и взятку предлагал, и давил на жалость - " Я ж с самой Америки приехал, ну войдите в положение". " Ах ты предатель, пошли прям щас в подвал, мы тебя шлепнем." - отвечали ему. А взятку не взяли да еще пугали привлечь. Прошла еще неделя. И тут к моему приятелю подошел человечек. "Мужик, ну ты понял уже, надеюсь. За сколько ты ее брал? Мы у тебя ее выкупаем и даже сверху штуку даем". Все. Тут он вспомнил, в какой стране находится и встрепенулся. Шуршать начал, всех знакомых по молодости начал теребить. Кому заносить? Помогли добрые люди. Занес. Получил машину. Ему даже рассказали, что за казус с ним приключился. Рассказали те же люди, которые уверяли его, что растаможка невозможна. Просто машина довольно редкой для России марки и комплектации приглянулась начальнику, и была дана команда изъять любыми методами.
Итог. Подобная машина с учетом заносов обошлась бы, мягко выражаясь, значительно дешевле. Три месяца потерянного времени, рабочего времени прежде всего. Следствие- опустошенные кредитки и кредитная история пошла лесом. Но есть и плюсы. Чувак проникся. Сойдя на асфальт аэропорта Кеннеди он целовал родную добрую американскую землю, вернее асфальт. Не придумываю, все с его слов. Он не начал любить обамку, нет, но русского ТВ в его доме больше нет. А попытки в его обществе поговорить за политику пресекаются грубо и беспощадно. Даже неприятно как-то. Мужик здоровый, ударить может.

28.

А расскажу-ка я Вам уважаемые вот такую штуку. Не смешную, уж извините.

Вместо предисловия

Как мало оказывается я знаю историю собственной семьи. Вот уж верно говорят, глаз замыливается, и принимаешь многие вещи как данность, а ведь если копнуть чуть глубже и задать нужные вопросы вовремя, на свет могут появиться удивительнейшие истории. Как пример, вот такой фактик из семейной истории, мои дедушка, бабушка и отец (ему было чуть более 4-х лет) переехали из Фрунзе в Нукус в 1952-м году. Я всегда на это смотрел как на обыкновенную вещь, ну переехали, мало ли что.

А ведь если взглянуть чуть со стороны напрашивается вопрос, зачем? Не так уж часто в СССР переезжали люди из города в город. И уж много реже из республики в республику. И наверное очень редко из столицы республики в малюсенький городок посреди пустыни. А если учесть что дедушка к тому времени был уже кандидат наук, бабушка работала на хорошей преподавательской должности в институте, а во Фрунзе жили их родители, то такой переезд выглядит очень странно.

Я никогда не задумывался об этом раньше, не спрашивал бабушку пока она была жива. Вот уже 15 лет как бабушки нет и я наконец надоумился спросить у отца.

"Благодарность"

Эпиграф:
Я верю в их святую веру.
Их вера - мужество мое.
Я делаю себе карьеру
тем, что не делаю ее!
(Е. А. Евтушенко)

Моя бабушка химик по образованию. Во время войны она и родители эвакуировались в Фрунзе. Первый муж её сгинул в Харьковском котле, ну а после войны она вышла замуж за моего деда. Родился мой отец, защитил кандидатскую мой дед, семья крепко стала на ноги. О защите диссертации начала подумывать и моя бабушка. Оно и правильно, уж ежели ты преподаёшь в институте, кандидатская степень не помешает.

Защитить диссертацию это целый процесс, причём очень не простой. В нюансы вдаваться я не буду ибо сам их не знаю, но как мне объяснили очень и очень многое зависит от научного руководителя прикреплённого к "кандидату в кандидаты". Моей бабушке повезло, её научным руководителем стала Вера Николаевна Крестинская (младшая сестра Николая Николаевича Крестинского, кто не знает кто это - смотрите в гугле). Вера Николаевна на удивление не была арестована в 1938, но высылки ей избежать не удалось, и она оказалось во Фрунзе. Она была не только отличным химиком, но и замечательным преподавателем и душевным человеком. И, несмотря на почти 30-летнюю разницу в возрасте, за годы подготовки диссертации моя бабушка и Вера Николаевна очень подружились.

А потом грянул 1951-й год и немного ослабленные гайки начали закручиваться снова. Не избежала очередной "чистки" и Вера Николаевна. Её как сестру крупного врага народа уволили из института и выслали из Фрунзе в Джамбул. До защиты бабушкиной диссертации оставалось всего пару месяцев, то есть по сути всё уже было готово, но в научные руководители ей конечно приставили другого человека. Более политически зрелого так сказать.

Защита прошла отлично, все замечательно, бабушке крепко жали руку и поздравляли. Можно было считать что долгожданный диссер уже в кармане. Оставалась лишь одна формальность, работа должна была быть одобренна и утверждена ВАКом (Высшей Аттестационной Коммиссией).

И тут, когда уже был виден конец очень долгого и тяжёлого пути, бабушка решает для себя "я должна отблагодарить своего УЧИТЕЛЯ, Веру Николаевну. Я должна рассказать как прошла защита, да и просто навестить её и поддержать во время очередного жизненного перелома." Она даже не делала из этого никакой тайны и когда её спросили зачем ей нужен внеочередной отпуск, она честно ответила. В институте пришли в ужас, "Как? Вы продолжаете общаться с членом семьи врага народа? Да вы знаете кто её брат?" На что бабушка спокойно ответила "Я её брата не знаю и не знала, а Веру Николаевна мой УЧИТЕЛь и отблагодарить я её должна."

Честно скажу, совсем не знаю как на это отреагировал мой дедушка, родители, и другие родственники. Не думаю что они были в восторге, но и не отговаривали. Хотя может быть бабушка привела аргумент что она и так уже есть двоюродная сестра и племянница растрелянных врагов народа, хуже уже не будет, а свой долг ученика к УЧИТЕЛЮ она должна выполнить. Конечно, будучи взрослым Советским человеком она осозновала риск, и всё же она уехала в Джамбул на несколько дней к Вере Николаевне.

Вскоре она вернулась в свой институт и там её ждала новость. "Был донос, и был навет, четыре сбоку, ваших нет." А точнее был послан "анонимный" сигнал что "Ф.А.К. продолжает общение с членом семьи врага народа. Она политически не благонадёжна. Такие как она позорят звание учёного и ей нету места ни в нашем институте, ни в рядах науки. Итд. итп." После такого ВАК естественно диссертацию не подтвердил, а институт уволил её на раз-два с белым (волчьим) билетом. А это значило одно - во Фрунзе она не сможет устроится работать нигде. Можно сказать это была эдакая "профессиональная казнь".

Почти год она была без работы. От неё отвернулись очень многие "друзья" по работе и просто по жизни. Бабушке пришлось потратить немало сил и нервов дабы найти хоть какое-то место в огромном СССР которое бы было готово закрыть глаза на волчий билет в далёком 1952-м. Но кто ищет тот найдёт, в конце концов нарисовалось скромное место в новосозданном институте в Нукусе. Повезло, дедушке там тоже было место, хотя конечно намного скромнее чем та должность что он занимал.

Дедушка ушёл с работы, дом продали, попрощались с родителями, братьями и сёстрами, взяли ребёнка и уехали что бы снова начинать жизнь почти с ноля. Невозможно, да и не нужно, оценивать сколько этот поступок им стоил в материальном и эмоциональном плане, но одно я знаю точно, дедушка никогда её не попрекнул, а бабушка никогда не пожалела о своём поступке.

Я не знаю насколько я хороший отец и правильно ли я воспитываю своих детей, это покажет будущее. И никто не знает какие трудности станут перед ними. Но если им прийдётся стать перед похожим выбором и они поступят точно также как их прабабушка, я буду считать что я прожил свою жизнь не зря.

29.

Вонь вояж.
Я тогда торговал. Вернее мы, вдвоем с Толяном. Конец девяностых. К тому времени мы, уже порядочно подуставшие от этого бизнеса, имели две-три торговые точки, магазинчик и возили парфюм и прочую шнягу в свой городишко из Владика и Хабары. Ездили всегда в ночь, чтобы к утру быть на месте и, загрузившись, вернуться назад к следующему вечеру. В очередной раз жду Толика дома к полуночи, он задерживается часа на полтора, я психую (сотовых не было) и наконец он появляется на нашем микрике, за рулем и подшофе. Я психую сильнее и, садясь за руль, обнаруживаю в темноте салона двух человеков. Спрашиваю вежливо Толю: - Че за хуйня, мол, Толя? Толя начинает бормотать про своих друзей, которым с нами почти по пути, до Владика. Ну и чтобы стало совсем по пути, нужно заехать в какую-то деревню, которая нам совсем не по пути и забрать с собой …свинью, …блядь:
- Че, БЛЯДЬ, забрать? Свинью, говорит, ночью во Владивосток по пути за парфюмом,…пообещал. Я оторопевший от неожиданности даже не орал, воткнул рычаг и медленно осознавая происходящее, молча порулил на выезд из города. Между тем мутные тени за спиной ожили и одна из них молвит:
– Здорово Леха! Это ж я, Паха!
- Какой Паха?
- Сосед твой сверху, бля. Над родителями твоими жили с мамкой, по Пушкинской, мы ж бля даже какие-то родственники!
Паху я конечно вспомнил, встречал его несколько раз в подъезде в окружении малолетних уркаганов, лет 20 назад, когда учился в школе. Ко мне они не цеплялись, видимо из-за Пахи, который помнил какое-то наше с ним родство и сдержано со мной здоровался. Примерно тогда Паху и загребли по малолетке и на долго. Ну и так случилось, что они были корешами детства с Толиком, моим теперешним компаньоном. Паха оказался разговорчивым. Бодрым прокуренным голосом он продублировал своего негромкого спутника, представив: – Абдулла! И рукой на развилке чуть в сторону перенаправил наш маршрут.
– Ща, Леха, шесть сек, свинью заберем.
Я повернул, еду. - Куда? - спрашиваю.
- Прямо.
Еду, еду, дома заканчиваются.
- Куда? - интересуюсь.
- В Донское.
….? (8 км по грунтовке и возвращаться…)
- Ну ты, Толя, блядь!
Ночь. Начинался дождь. Доехали. Полузабытая деревенька в стороне от проходных трасс. Поздняя осень. Темень. Две улочки с убогими лачугами, во всей деревушке горит одно окно. Наше. Открыли боковую дверь, просигналили, пахнуло навозом и промозглой сыростью. Колхозники не спали. Полученный накануне свиной аванс держал их в тонусе и добром расположении духа. В темноте слышались голоса, хлопала дверь. Я, пытаясь смириться с происходящим, поторопил. Паха с Абдуллой нырнули в темноту. Минут через пятнадцать открылась задняя дверь нашего грузо-пассажира, автобус закачался, голоса, возня, пронзительный визг свиньи, маты и тишина. Выгнанный мною на погрузку Толик вернулся в кабину.
- Че там?
- Сбежала.
- Заебись! А ты хули сидишь? Иди загон строй, а то она тебе на голову насрет!
Толик свалил, где-то нарыл кусок фанеры и кое-как, и не высоко, отгородил задний ряд сидений от грузового пространства. Где и как урки с колхозниками гоняли свинью скрывала темнота, а я философски себя успокоив, настроился на бесконечную ночь. Слабая надежда на свиную смекалку и вероятность ее удачного побега рассеялась, и вскоре беспокойная деревенская жизнь визгом и матом ввалилась мне прямо за спину. Осторожно трогаюсь, прислушиваясь к поведению автобуса. Не закрепленный центнер свиньи визжит и шароебится в корме, стараясь нас перевернуть. Паха за неимением кнута и пряника, перекинув руку через спинку сиденья, херачит со всей природной смекалки по подопечному загривку полторашкой «Ласточки» и на фене убалтывает свинью заткнуться.
Из сельского тупика не спеша въехал обратно в город и повернул в нужную сторону. На часах было около двух. Свинья поутихла, Паха отдышался и уже у самого выезда трогает меня за плечо:
- Лех, здесь еще налево, шесть сек!
- Нахуя?
- Да справку для ментов на свинью нужно взять у председателя, думали со свиньей отдадут, но кресты сказали, что в деревне он днем не появлялся и «гасится» в городе у своей проститутки.
Свернули в частный сектор, и немного проехав, остановились у просторного, чуть освещенного дворика с домом в глубине. Посигналили. Долго никто не появлялся, еще посигналили наконец зажегся свет и минут через десять с крылечка, опираясь на палку, спустилась довольно рослая старушенция.
- А вот и она!- гыкнул Паша.
- Может это его мать? – равнодушно предположил я.
- Неа, - о чем-то своем подумал Паша, - Праститутка.
Паха с проституткой зашли в дом, с ксивой все получилось и вскоре мы тронулись.
Минут сорок, до ближайшего поста ДПС, Паха развернуто и с плохо скрываемым энтузиазмом, отвечал на мой вежливый вопрос, о том чем все-таки вызвана необходимость такой затейливой миграции парнокопытного.
По Пахиному раскладу все оказывалось просто, как все гениальное. Обуреваемые жаждой наживы, Паша с Абдуллой пораскинули кто чем мог и припали своим пунктом быстрого питания к артемовскому аэропорту. Из ассортимента и цен представленной на мясных рынках свинины, так необходимой к столу скучающих трансконтинентальных пассажиров, они имели обоснованные претензии. Во-первых, цена на свинину была явно и необоснованно завышена, во-вторых, отсутствие на рынке некоторых жизненно важных свиных органов наталкивало на мысли о ритейлерском сговоре. Короче весь фокус их предприятия заключался в чрезвычайно глубокой переработке нашего пятого пассажира. Паха на пальцах легко накинул пятикратный подъем от стоимости живого веса, по ходу повествования пробежавшись по широкому ассортименту ожидаемо свиных деликатесов. Не забывая о воспитании подопечной и время от времени с треском просекая темноту салона пластиковой бутылкой, Паша балагурил все первые семьдесят километров. Чушку же радужные Пашины перспективы изрядно пугали. Воняло говном. Про элегантное решение по снижению себестоимости мяса за счет похеренных транспортных расходов, он вежливо упоминать не стал. Кто-то достал черпак, они пару раз пустили его по кругу, и вскоре ебанутая голова Толика начала болтаться.
Толстый мент с палкой наперевес замаячил в свете прожектора и прервал монотонное урчание дизеля. Торможу. Стандартно-неразборчивый бубнеж, и рука потянулась к моему окну за документами. Судя по тому как мент ухватил мои права, изучать документы прямо сейчас он явно не собирался, и поэтому я попытался пояснить:
- Это мои права, вот тех. паспорт, вот хозяин машины. Кивая на Толика: - А вот его паспорт.
- Разберемся, - прошамкал толстый. - Че везем?, и посмотрел в сторону тонированных автобусных стекол. Такого поворота я не ожидал. Скорее не так; за десяток лет еженедельных командировок с товаром и без, на этот вопрос я устал отвечать, но во-первых, не в каждой поездке нас останавливали, во-вторых не всегда задавали вопросы, и в последних ни разу на заданный вопрос я отвечал…
- Свинью, - говорю, как бы между делом. Мент переварил, картинно поднял очи и сделав шаг в сторону салона поднял перст.
- Откройте.
Охотиться на чужую свинью в ночном лесу мне не хотелось, и заднюю дверь я открывать не стал. Я словно театральный занавес сдвинул боковую и показал менту двух уркаганов. Аллюзия с чертом из табакерки к этому случаю - самое то, только с двумя. Служивый от неожиданности чуть присел, словно слегонца захотел по большому. Не детские лица антагонистов ввергли его в ступор. Я напомнил про свинью, махнув рукой в темноту за спинкой сиденья: - Вон там!
- Документы, - прошептал мент. Приняв протянутые паспорта, для вида быстро их пролистнул и возвращая владельцам, уже решительнее позвал за собой.
- Пройдемте.
- Всем? – поинтересовался я, он отозвался эхом. Подмывало уточнить про свинью.
В избушке было людно, большей частью маялись водилы, остановленных на посту фур. Придорожные менты в это время года промышляли чем могли. Пока не застынут таежные зимники, лес - основное богатство здешних мест, по гиблым летним дорогам из тайги почти не вывозят. Это с наступлением холодов они, словно клещи к венам, прилипают к лесовозным трассам, ведущим от отрогов Сихотэ-алиня к большим деньгам, обкладывая данью каждую лесную машину, и по сезону с ними могут сравниться, разве только давно охуевшие от шальных денег таможенники.
За огромным бюро деловито ерзал главный счетовод. Пухляк кинул наши документы на край стола и свалил. Кассир в погонах наметанным глазом просматривал накладные, путевые и прочие, и прикидывал по ходу чем можно поживиться. В голодные месяцы они не брезговали ни чем. Понятное дело, что выгодней было бы задержать партию «паленного» алкоголя, чем запоздалую свинью, но как водится «на безрыбье» однажды, с «нечего взять» у меня отмели даже запасную автомобильную камеру. Прикинув собственные риски, я ждал своей очереди достаточно спокойно. Если не считать пассажиров и подложенной Толиком свиньи, автобус был пустой. Вероятность же «попутного» мешка маньчжурского каннабиса, (пронеслось в мозгу) подложенного внезапными пассажирами стремилась к нулю, сезон давно закончился. Разве только попробуют отжать свинью?
От нечего делать я разглядел своих попутчиков. Абдулла окромя своего имени ничем особым не выделялся и являл полную противоположность известного персонажа и заклятого врага товарища Сухова. Невысокий, щуплый парень лет тридцати с приятной улыбкой и негромким мягким голосом. Паша в отличие от своего немногословного друга, был персонажем сам по себе. Среднего роста, поджарый, с черепом обтянутым кожей традиционных чифирных тонов, заметно уставшей в складках вокруг рта, и венчавшей его снизу выраженной челюстью набитой полудрагоценными металлами, он гипнотическим взглядом оглядывал милицейские декорации. Если мужчинам его подчеркнуто зековская внешность могла внушить только потенциальную опасность, женская психика, чему позднее я бывал свидетелем, на нее сокрушительно западала. А хуле, наверно думали они, такой - по любому выебет, даже если не за что.
Очередь застыла, я немного потоптавшись повернулся к его подошедшему компаньону:
- А Абдулла это погоняло? Он улыбнувшись, протянул паспорт. Я понял почему он улыбнулся когда его открыл. Да, имя Абдулла там было. Но то что было кроме, делало его имя таким же обыденным как например Виталий, и даже для русского. Там были фамилия и отчество. По понятным причинам, даже если бы я их записал или непостижимым образом сейчас вспомнил, то в моем письменном повествовании пришлось бы долго и безуспешно выдумывать немыслимые аналогии, чтобы постараться как-то передать нахлынувшую на меня бурю эмоций от этих нескольких слов. Ну как слов, хорошо известных и филигранно исковерканных матерных сочетаний. В общем, Ракова Стояна с Ебланом Ебланычем там не стояли даже рядом. Пытаясь сдержаться чтобы не заржать, я выронил паспорт в руку Абдуллы:
- Охуенно!
Абдулла это давно знал и уже улыбался вовсю. Вернулся толстый, и почему-то решив побыстрее разобраться с неординарным случаем, а может для того чтобы не мешались, пододвинул наши документы к старшему:
- Посмотри.
Тот, повертев мои права, прочитал фамилию:
- Кто?
- Я, - протиснулся я к бюро.
Он рассмотрел тех.паспорт:
- Доверенность?
- Я с хозяином, вон паспорт, - я показал на стол.
- Где хозяин?
Толик просунул сквозь очередь свою «косую» морду:
- Я.
Мент поднял глаза, сверил Толину голову с паспортом, поморщился - пьяных перевозить пока не запрещено. Он вопрошающе посмотрел на толстого, типа – и хуле?
- Там свинья, - неразборчиво прошептал толстый.
- Че? - старший снова поморщился.
- Свинья в автобусе, - сухо повторил толстый.
Блядь, как все серьезно подумал я. Старший на мгновение «завис». Ну как на мгновение, если бы речь шла о том, чтобы обыденно поинтересоваться документами на перевозимый груз, а не о способах разделки свиной туши хватило бы малой доли того мгновения. Он взял себя в руки:
- Документы на свинью есть?
Я повернулся к Пахе и мне на мгновение показалось, что дальше была его домашняя заготовка. Он мгновенно выхватил у скучающего Абдуллы свиную справку и с нарочито-серьезной мордой протиснувшись сквозь строй, оперся на ограждение.
- Вот! - протянул ее Паха.
Скучавший до этого народ, слегка оживился. Им явно не казалось тривиальным наше ночное путешествие.
Мент, зыркнув на Паху поверх очков, уткнулся в писаное.
- Вы хозяин? - поинтересовался он дочитав.
- Да, - как-то напыщенно кивнул Паха.
- Паспорт, - откинул ладошку мент.
Паха, порывшись в нагрудном кармане, протянул.
Мент внимательно пролистал паспорт до прописки, потом назад, зачем-то снова развернул справку:
- А кто такой?..., - медленно, по слогам мент начал зачитывать загадочное арабско-русское заклинание из справки, включая «Абдулла» и по тексту далее…, и в конце изо-всех сил стараясь не рассмеяться, матерясь при исполнении, наконец выдохнул:
- Где? - добавил он, забыв где было начало предложения.
Я отвернулся – народ улыбался уже во всю. Они, пожалуй, представляли дремучего чужеземного крестьянина в чалме и бурке, выжженный солнцем скалистый аул, отару свиней… или все-таки баранов…
- Я, - неожиданно, словно в сказке про старика Хоттабыча, и еле слышно пропело сзади. Толпа качнулась, и начиная хихихать вслух, повернулась на голос. Абдулла помахал менту рукой. Мент вытянул шею, затем сдерживаясь и стараясь сосредоточится повернул голову к Пахе:
- А вы…? - он медленно придумывал вопрос.
- Я нет, товарищ майор! – Паха заразительно гыгыкнул. Тоненькая ниточка в сознании майора связывающая меня со всем происходящим порвалась.
- Вы водитель? - он обращался к Пахе.
- Не угадали! - прорвало Пашу. Народ развеселился, я заплакал. Мент, ухватывая потерянную ниточку с надеждой посмотрел на Толика. Тому же вряд ли доходил весь смысл происходящего, он скорее платил взаимностью улыбающемуся менту, и как ребенок радовался вместе с ним. Я, привлекая взгляд майора, тыкнул себя в грудь, выдавив:
- Я водитель. Моя физиономия знакомой ему не показалась, скорее случилось дежавю из которого я его вывел показав пальцем на свои документы. Он что-то вспомнил и задумчиво собрав документы в кучу, протянул мне.
Из распахнутой двери автобуса пахнуло большими деньгами, и по кругу весело забулькал черпак. Мы тронулись и под утро добрались до места. Где-то в лабиринтах, накрытых утренним туманом кооперативных гаражей, я высадил пассажиров и наверстывая время, без остановки порулил дальше. А опухший Толик, на ходу постукивая головой по бортам, мокрой тряпкой размазывал по автобусу остатки чужого богатства.

30.

Баллада о Водных Процедурах или Рожденный Ползать Летать Не Может.

Я отношусь к людям, которым легко даются новые виды развлечений и спортивных упражнений. Добро пожаловать все что угодно от гонок на спортивном мотоцикле до новой позиции йоги в форме парализованной креветки. Но есть одно но . . . только если это развлечение не на воде.

Итак, история первая: катание на доске.
Гавайи, Остров Уахо (Oahu), северный берег. В тот день мы провели на поле для гольфа шесть часов. Муж – заядлый и опытный гольфер, от души намахался своими клюшками. Я же выступала в роли стонателя, вопросозадавателя, и нервомотателя. Надо ли сказать, что ближе к восемнадцатой лунке наш брак стал давать трещины. Поэтому когда мы вернулись домой, муж наотрез отказался куда-либо еще ехать и что-либо еще делать (со мной и сегодня) и демонстративно открыл банку пива. Чтобы не нарушать его нирвану, я поехала учиться кататься на доске.

Что такое доска? Представьте себе плоскую лодку. К ней выдается весло. На эту плоскую лодку-доску надо сначала взобраться, встать на колени, потом подняться на ноги, сохраняя баланс, и потом грести веслом равномерно справа-слева. Гребцу на ногу надевают браслет со шнурком, который прикреплен к доске. Если упал посреди моря-океана, доска всегда прямо тут «под ногой». Местные гавайцы на таких досках стоят как вкопанные и творят чудеса эквилибристики. Но на то они и местные.

Группа наша состояла из семи человек и инструктора. Он показал нам как и что делать, мы попрактиковались у берега, там где новоявленные гавайцы были в зоне досягаемости инструктора. Мы конечно все обязательно попадали с доски, некоторые не по одному разу. После практики, инструктор вывел нас подальше от берега, чтобы следующая группа могла начать практику.

Теперь небольшое отступление о Гавайских берегах. Так как Гавайские острова вулканического происхождения, берега там в основном очень крутые, то есть это нам не Азовское море, где можно километр идти и все будет по колено. А кое-где прибрежные рифы образуют природный бассейн такой как знаменитый пляж Вайкики (Waikiki). Нас же учили недалеко от причала для лодок, то есть никакого рифа там не было.

Инструктор вывел нас от берега метров на триста, там была уже и волна повыше и дно поглубже, очень даже поглубже. Я гребла последней из нашей группы. Баланс то я удерживала, но комфортно себя еще не чувствовала.

Неожиданно, темно-зеленая вода подо мной стала светлеть. Сначала я подумала что подплываю к рифу. Это была моя наивная первая мысль. Вторая мысль была намного трезвее, из глубины выплыла нехилых размеров акула. Она сделала плавный круг под моей доской и ушла куда-то в сторону, показав мне всю красоту своей полосатой спины и острый хвостовой плавник. Это была тигровая акула.

От страха я натурально онемела. Сердце упало куда-то в живот. Оно именно туда упало. Живот рухнул совсем низко. Дыхание перехватило. Горло сжало. «Пиздец котенку – больше срать не будет» - наконец-то посетила меня третья окончательно трезвая мысль, только котенком в ту минуту была я. От страха я перестала грести. Я застыла на полусогнутых ногах, выискивая глазами полосатую спину. Она пока не возвращалась.

К этому времени моя группа развернулась и погребла к берегу. Инструктор поравнялся со мной, чтобы поинтересоваться в порядке ли я. Я отрицательно покачала головой. «Я только что видела тигровую акулу» - ответила я. В ответ он молча указал на берег и стал подгонять группу. Позже выяснилось что никто из моей группы акулу не видел. Но во лжи меня никто не мог обвинить – бледное лицо и трясущиеся руки были лучшими доказательствами моей правоты. А еще меня потом долго и подло подташнивало.

Когда я вечером рассказала мужу эту историю в красках, с придыханием, с заламыванием рук и закатыванием глаз, он спокойно ответил, «Дорогая, ты зря так испугалась, акулы же не едят адвокатов, профессиональная этика не позволяет». К его счастью ноток сожаления в его голосе я не заметила.

История вторая: спуск на байдарках.
Национальный парк Еллоустоун (Yellowstone). Там же течет одноименная (с парком) горная река. Река эта принимает разные формы и развивает разную скорость в зависимости от ландшафта; она может быть широкой и спокойной, а может и валуны ворочать.

Моя семья твердо решила, что мы должны спуститься на байдарке по порогам реки. Но сразу оговорюсь, что эти пороги - это нам не Уральские реки, это в разы меньше и проще, так, подоить денюжку с наивных городских жителей, но шею свернуть все равно можно. Под напором семьи и практически под пытками я подписала бумагу, что в случае моей сломанной шеи компания ответственности не несет. Нам выдали каски, спасательные жилеты, и . . . как вы уже догадались, весла.

Наш рыжеголовый инструктор напоминал жердь не только по росту, но и по наличию мышечной массы. Вдобавок у него была такая длинная шея, что мы с дочерью не сговариваясь дали ему имя Цыпленок.

Теперь немного о нашей диспозиции на байдарке. Этот красный презерватив-переросток имел три ряда «скамеек.» На первый ряд инструктор посадил молодую пару (он и она). На второй ряд, для баланса, он посадил наших мужчин. Они оба под два метра ростом, муж играл в американский футбол, сын – хоккеист. И наконец на последний ряд сели мы с дочерью. Нет, я не буду утверждать, что мы с ней обе прямо таки Дюймовочки – у нас высокая и спортивная семья, но мы все же намного-намного меньше наших мужиков. Мы посмеялись что нам придется работать моторами и толкать футбольный и хоккейный балласт, расположенный в середине байдарки. На что балласт нам посоветовал заправиться бензином и заткнуться.

Краткая инструкция по технике безопасности для начинающих рабов на галерах. В руках весло. Это святое! Ступни ног надо подсунуть под переднюю резиновую перегородку («скамейку»), задницу сжать в кулачки, и этими кулачками держаться за байдарку. По команде инструктора мы должны были грести-грести-грести либо справа, либо слева, и по другой команде – поднять весла из воды.

Инструктор нас клятвенно заверил, что он три года работал на этом отрезке реки, и что никто еще ни разу с байдарки не упал и не убился. НО! Если вы все-таки упадете в воду (хотя этого никогда-никогда-никогда не случается), (1) ни в коем случае не гребите к берегу и (2) ни в коем случае не потеряйте весло, так как инвентаризацию и аудит еще никто не отменял.

Оттолкнулись. Поплыли. Попрактиковались с грести/не грести. Приближаемся к первому порогу. Скорость увеличивается. Быстрее. Еще быстрее. Чем ближе к порогам, тем сильнее задница сжимается в кулачки, только они что-то не очень цепляются за сиденье байдарки, с непривычки наверное. Удар. Следующее происходит на раз-два-три.

Раз! И мои ноги оказываются выше головы, я – космонавт Леонов в открытом космосе. Земля в иллюминаторе, земля в иллю . . . Два! Я – президент Путин, опускаюсь на дно морское в батискафе. Вижу амфор . . . Три! Блядь, вода холодная! Я посередине реки, в каске, в спасательном жилете, и с веслом в руке сплавляюсь на собственной жопе. И чем дальше я сплавляюсь, тем отчетливее я понимаю, что каску я надела не на ту часть тела. В дополнение, я убедилась что инструктор был совершенно прав в том, что первое желание упавшего с байдарки – это плыть к берегу. И второе желание – бросить на хрен это теперь уже ненужное весло.

Я описала наружность инструктора выше не потому что мне хотелось посмеяться над его внешностью, а потому что этому мальчику пришлось затаскивать меня обратно в байдарку. Это выглядело как цыпленок, вытаскивающий на берег лошадь. Дохлую лошадь. А что же ваши хваленые футболисты-хоккеисты? – спросите вы. И я вам честно отвечу, что когда мой муж понял что шею я себе все таки не сломала и он все еще женат, с ним случилась истерика. Он ржал и прикалывался надо мной пока не получил веслом по голове.

История третья: подводное плаванье.
Мексика. Канкун (Cancun). У нас с дочерью девичник – она и я. Путевку купила дочь в подарок маме. Поэтому когда она предложила поплавать в масках и поглазеть на океанских жителей, я, внутренне содрогнувшись, согласилась, дабы не обидеть любимое чадо. Предчувствия меня не обманули!

Желающих поплавать в масках оказалось около двадцати человек разных возрастов, размеров, пола, и цвета кожи. Мы погрузились на большой катамаран-яхту с парусом и понеслись по ярко-зеленым волнам Мексиканского Залива. Нам выдали маски и трубки, рассказали как надеть маску так чтобы она зажала нос и чтобы дышать можно было только ртом через трубку. Я уверена многие из вас это умеют делать с детства или хорошо натренировались уже в зрелом возрасте, но для меня вся эта катавасия была впервые. Весь инструктаж занял не более 15 минут.

Как я уже описывала в первой истории, чем дальше от берега, тем темнее вода в океане. Там где рифы ближе к поверхности воды, вода светло-изумрудного цвета. Туда то мы и направились. Катамаран бросил якорь недалеко от рифов. Мы надели ласты и спасательные жилеты темно-синего цвета и стали спускаться в воду. Нас разделили на две группы, на каждую группу было по-одному инструктору. Была дана команда надеть маски и плыть за инструктором. Мы с дочерью оказались в одной группе, но в воде все же потеряли друг друга.

Обещанные и разрекламированные океанские жители жили своей жизнью прямо под нами, нам только оставалось глазеть на них сверху, грубо нарушая их право на частную жизнь. И тут случилось то, что я никак не могу объяснить, то ли меня накрыло волной, то ли я слишком низко опустила голову и конец моей трубки оказался под водой, я всей грудью хватнула соленой воды.

Надо отметить что вода Мексиканского Залива не просто соленая – это как бы жидкая соль. Мне обожгло горло и нос, я закашлялась, сорвала с себя эту чертову маску и трубку, дышать было трудно, еще труднее при этом держаться на воде. Да в гробу я видела этих рыбок! – наконец-то я приняла единственное правильное решение. Я стала искать глазами свою дочь. Но современное поколение уже все знает и умеет, она была достаточно далеко от меня и я знаками показала ей, что я возвращаюсь на катамаран и ей не надо обо мне беспокоиться. Инструктор так же знаками показал команде катамарана, чтобы они встречали меня.

Ой, ну давайте добры мексикански молодцы, стелите ото красну дорожку и готовьте цветы и шампанское – я возвращаюсь в родные пенаты. Да не тут то было! Как оказалось, мы отплыли далеко от катамарана, хотя мне казалось что и не плыли то мы особо никуда и он должен быть прямо за спиной.

Спасательный жилет сковывал движение, в правой руке маска с трубкой (помните инвентаризацию и аудит никто не отменял), на ногах ласты с непривычки больше мешали, чем помогали. Пока я плавала среди людей, океан не казался таким огромным, но как только я осталась один на один с океаном, он незамедлительно показал мне свою силу и мощь и напомнил что это не моя среда обитания и «сидела бы ты, милая, на суше.» Но было поздно пить боржоми – печень уже отвалилась!

Как бы я не гребла своими руками, натренированными волейболом, йогой, и гантелями, расстояние между моей жалкой тушкой и катамараном стремительно увеличивалось. При этом катамаран смещался все больше по правую сторону, а передо мной до самого горизонта весело усмехался океан.

На горизонте виднелся военный корабль неизвестной страны. Это была моя последняя надежда на спасение, но я боялась что вояки примут меня за осиротевшего дитеныша кашалота (помните темно-синий спасательный жилет?) Ладно, доживем-увидим.

К этому моменту я уже окончательно выбилась из сил и отдалась воле океана.
Интересно, а что у вояк сегодня на обед? Но мои гастрономические размышления были грубо прерваны прилетевшим неизвестно откуда спасательным кругом. А, это катамаран меня все таки догнал.

Я поднималась на катамаран на дрожащих лапках. Меня облили пресной водой и отпоили пивом. Пиво было очень кстати, потому что по содержанию соли в организме я была уже почти вобла. Там меня ждали две новости: я попала в течение, которое меня пронесло мимо катамарана, вдобавок я обнаружила человек восемь пассажиров спокойно сидящих на палубе, попивая пиво или маргариту. Оказывается эти люди купили тур чтобы просто провести день в море, а не подсматривать за рыбками. А что так можно было?

В октябре этого года едем в Кабо (Cabo Sun Lucas), Мексика. Моя семья рассматривает вопрос: купальник маме не выдавать, из гостиничного номера не выпускать. Боюсь они решат этот вопрос положительно.

31.

Тут один автор писал как он отмазался от обязанности бесплатно репетиторствовать, заставив друга-ученика печь коржи в качестве ответной услуги. Ну и у меня нечто подобное:

Мне тогда было под 40, с женой недавно развелся, мама неожиданно скоропостижно умерла и остался я совсем один. С работы приди, продукты купи, еду себе приготовь, посуду помой, мусор вынеси, одежду/постельное постирай, погладь. а еще же и соблазны когда один - и выпить, и по бабам прошляться. короче, на уборку сил и времени уже совсем не оставалось. когда совсем дома свинарник становился, нанимал тетеньку-соседку из нашего подъезда на разовую уборку за одну тыщу рублей (как правило раз в месяц или перед тем как новую знакомую домой привести почпокать, которая еще мой бардак не видела).

Ну и была одна дамочка, бывшая сотрудница, которая мне нравилась. Мы с ней давно друг вокруг друга ходили, знаки внимания оказывали, но то я женат, то вдруг она замужем, все никак не срасталось. И пока еще у меня мама была жива (т.е. дома был надежный тыл) я несколько раз к этой дамочке с ее мужем ходил компьютер наладить. Ну, знаете, у чайников какие тупые проблемы и тупые вопросы бывают? Комп что-то тормозит, почему этот сайт медленно открывается, почему игра не запускается и т.д. Беда для айтишника, их идиотизм разгребать.
И как раз дамочка опять оказалась одна и звонит мне: "ой, что-то компьютер опять тормозит, не придешь ли, не посмотришь ли?" А я так устал от всего - и на работе, и в быту. Мне вечер на это тратить ну никак неохота. Я ей со всем уважением и обстоятельно объяснил: так мол и так, барахтаюсь в быту, нет сил даже на себя, захлебываюсь от домашних проблем. Давай, ты мне дома уборочку сделаешь, поможешь мне, а я тебе помогу с компьютером. Честно говоря, у меня немного другая была мысль: придет ко мне в гости, посмотрит как я живу (квартира в 3 раза больше ее), проявит женственность, покажет какая она хорошая хозяйка, а там потихоньку и до семьи дойдет, до внуков совместных. Но нет - как-то неопределенно промычала в трубку, типа: "а-а-а, вон что" и пропала. Собственно, с тех пор уже 7 лет прошло (я уже снова счастливо женат), а от нее больше звонков не было. Ну и хорошо, не надо никуда ехать и на халяву выслушивать что у них там комп/интернет тормозит и танцы с бубнами плясать. Тоже хорошо получилось.

32.

Народный врач Дегтярев
О его мастерстве хирурга, универсальности врача, рассказывали легенды, которые оказывались реальностью, и реальные истории, похожие на легенды.
Прокопий Филиппович Дегтярёв возглавлял Барановскую больницу три исторические эпохи – довоенный период, послевоенный и развитого социализма. С 1935 по 1974 год, с перерывами на Финскую и Великую Отечественную войну исполнял он обязанности главного врача.
Предоставим слово людям, его знавшим.
Анна Григорьевна Романова 1927 года рождения. Медсестра операционного блока Барановской больницы с 1945 по 1989 год.
В июне 45 года после окончания Егорьевского медицинского техникума меня распределили в Барановскую больницу. Прокопий Филиппович ещё с фронта не вернулся. И первую зиму мы без него были. Всю больницу отопить не могли – дров не хватало. Мы сами привозили дрова из леса на санках. Подтапливали титан в хирургии, чтобы больные погрелись. К вечеру натопим, больных спать уложим – поверх одеял ещё матрацами накрываем.
Потом Прокопий Филиппович с армии вернулся – начал больницей заниматься. Сделал операционный блок совместно с родильным отделением. Отремонтировал двери-окна, чтобы тепло было. Купил лошадь, и дрова мы стали сами завозить, чтобы топить постоянно. Когда всё наладил – начал оперировать.
Сейчас ортопедия называется – он оперировал, внутриполостная хирургия – оперировал, травмы любые… Помню, - к нему очень много людей приезжало из Тульской области. Там у него брат жил, направлял, значит. После войны у многих были язвы желудка. И к Прокопию Филипповичу приезжали из Тулы на резекцию желудка. После операции больным три дня пить нельзя было. А кормили мы их специальной смесью, по рецепту Прокопия Филипповича. Помню, - в составе были яйца сырые, молоко, ещё что-то…
Позднее стали привозить детей с Урала. Диагноз точно не скажу, но у них было одно плечо сильно выше другого. Привезли сначала одного ребёнка. Прокопий Филиппович соперировал и плечи стали нормальные. Там на Урале рассказали, значит, и за 5-6 лет ещё двое таких мальчиков привозили. Последнего такого мальчика семилетнего в 65 году с Урала привозили. Уезжали они от нас все ровные.
Он был очень требовательный к нам и заботливый к больным. Соперирует – за ночь раз, еще раз, и ещё придёт, проверит – как больной себя чувствует.
Сейчас ожогами в ожоговый центр везут, а тогда всё к Прокопию Филипповичу. Зеленова девочка прыгала через костер и в него упала. Поступила с сильнейшими ожогами. Делали каркасы, лежала под светом, летом он выносил её на солнышко и девочка поправилась.
В моё дежурство Настю Широкову привезли. Баловались они в домотдыхе. Кто-то пихнул с берега. И у неё голеностопный сустав весь оторвался. Висела ступня на сухожилиях. Прокопий Филиппович её посмотрел, говорит: «Ампутировать всегда успеем. Попробуем спасти». Четыре с половиной часа он делал операцию. В моё дежурство было. Потом гипс наложили – и нога-то срослась. Долго девочка у нас лежала. Вышла с палочкой, но своими ногами. Даже фамилии таких больных помнишь. Из Кладьково мальчик был – не мог ходить от рождения. Прокопий Филиппович соперировал сустав – мальчик пошел. Вырос потом, - работал конюхом. Даже оперировал «волчья пасть» и «заячья губа». Заячья-то губа несложно. А волчья пасть – нёба «нету» у ребенка. И он оперировал. Какую-то делал пересадку.
Порядок требовал от нас, чистоту… Сколько полостных операций – никогда никаких осложнений!
Гинеколога не было сначала. Всё принимал он. Какое осложнение – бегут за ним в любое время. Сколько внематочных беременностей оперировал…
Уходит гулять – сейчас зайдёт к дежурной сестре: «Я пошёл гулять по белой дороге. Прибежите, если что».
…Сейчас легко работать – анестезиолог есть. Тогда мы – медсестры - анестезию давали. Маску больному надевали, хлороформ капали. И медсестра следила за больным всю операцию – пульс, дыхание, давление…
Надю Мальцеву машина в Медведево сшибла. У ней был перелом грудного, по-моему, отдела позвоночника. Сейчас куда-то отправили бы, а мы лечили. Тогда знаете, как лечили таких больных? – Положили на доски. Без подушки. На голову надели такой шлём. К нему подвесили кирпичи, и так вытягивали позвоночник. И Надя поправилась. Теперь кажется чудно, что кирпичами, а тогда лечили. Завешивали сперва их – сколько надо нагрузить. Один кирпич – сейчас не помню, - два килограмма, что ли, весил… И никогда никаких пролежней не было. Следили, обрабатывали. Он очень строгий был, чтобы следили за больными.
Каждый четверг – плановая операция. Если кого вдруг привезли – оперирует внепланово. Сейчас в тот центр везут, в другой центр, а тогда всех везли к нам, и он всё делал.
Много лет добивался газ для села. Если бы не умер в 77-ом, к 80-му у нас газ бы был. Он хлопотал, как главный врач, как депутат сельсовета, как заслуженный врач РСФСР…
А что он фронтовик, так тогда все были фронтовики. 9 мая знаете, сколько люду шло тогда от фабрики к памятнику через всё село… И все в орденах.
***
Елена Николаевна Петрова. Медсестра Барановской сельской больницы 06.12.1937 года рождения.
Я приехала из Астрахани после медучилища в 1946-ом. Направления у нас были Южный Сахалин, Каракалпакия, Прибалтика, Подмосковье. Тогда был ещё Виноградовский район. Я приехала в райздрав в Виноградово, и мне выписали направление в Барановскую больницу. 29 июля 56 года захожу в кабинет к нему – к Прокопию Филипповичу. Посмотрел диплом, направление. И сказал: «С завтрашнего дня вы у меня работаете». Так начался мой трудовой стаж с 30 июля 56 года и продолжался 52 года. С ним я проработала 21 год. Сначала он поставил меня в терапию. Потом перевёл старшей медсестрой в поликлинику. Тогда начались прививки АКДС (Адсорбированная коклюшно-дифтерийно-столбнячная вакцина - прим. автор).
У нас была больница на 75 коек. Терапия, хирургия, роддом, детское отделение, скорая. Рождаемость была больше полутора сотен малышей за год. В Барановской школе было три параллели. Классы а-б-в. 1200 учащихся. В каждой деревне была начальная школа – В Берендино, в Медведево, Леоново, Богатищево, Щербово – с 1 по 4 класс, и все дети привитые вовремя.
Люди сначала не понимали, - зачем прививки, препятствовали. Но с врачом Сержантовой Ириной Константиновной ходили по деревням, рассказывали – что это такое. Придём – немытый ребёнок. На керосинке воду разогреют, при нас вымоют, на этой же керосинке шприц стерилизуем, - вводим вакцину. Тогда от коклюша столько детей умирало!.. А как стали вакцинировать, про коклюш забыли совсем. Оспу делали, манту… Детская смертность пропала. Мы обслуживали Богатищево, Медведево, Леоново, Берендино, Щербово. С Ириной Константиновной проводили в поликлинике приём больных, а потом уходили по деревням. Никакой машины тогда не было. Хорошо если попутка подберёт, или возчик посадит в сани или в телегу. А то – пешком. Придём в дом – одиннадцать детей, в другой – семь детей. СЭС контролировала нашу работу по вакцинированию и прививкам, чтобы АКДС трёхкратно все дети были привиты, как положено. Недавно показали по телевизору – женщина 35 или 37 лет умерла от коклюша. А у нас ни одного случая не было, потому что Прокопий Филиппович так поставил работу. Он такое положение сделал - в каждой деревне – десятидворка. Нас распределил – на 10 дворов одна медсестра. Педикулёз проверяли, аскаридоз… Носили лекарства по дворам, разъясняли – как принимать, как это важно. У нас даже ни одного отказа не было от прививок. Потом пошёл полиомиелит. Сначала делали в уколах. Потом в каплях. Единственный случай был полиомиелита – мама с ребёнком поехала в Брянск, там мальчик заразился.
Вы понимаете, - что такое хирург, прошедший фронт?! Он был универсал. Оперировал внематочную беременность, роды принимал, несчастные случаи какие, травмы – он всегда был при больнице. Кто-то попал в пилораму, куда бежит – к нам? Ребенок засунул в нос горошину или что-то – сейчас к лору, а тогда – к Прокопию Филипповичу. Сельская местность. Привозят в больницу с переломом – бегут за врачом, а медсестра уже готовит больного. Я сама лежала в роддоме – нас трое было. Я и ещё одна легко разрешились, а у Зверевой трудные роды были. Прокопий Филиппович её спас и мальчика спас. И вон – Олег Зверев – живёт. Прокопий Филиппович и жил при больнице с семьёй. Жена его Головихина Мария Фёдоровна терапевт, он – хирург.
Раз в две недели, через четверг, он проводил занятия с медсестрами – как наложить повязку, гипс, как остановить кровотечение, как кровь перелить, - всему нас учил. Мы и прямое переливание крови использовали. А что делать, если среди ночи внематочная… Кого бы ни привезли – с переломом, с травмами… К нему и из Сибири я помню приезжали. Он всё знал.
Квалификация медсестёр и врачей – все были универсалы. Медсестра – зондирование. Он учил, чтобы мы были лучшими по зондированию. Нет ли там лемблиоза. Мы всеми знаниями обладали – он так учил. На операции нас приглашал смотреть. Он тогда суставы всё оперировал. Помню – врожденный дефект голеностопного сустава оперировал. Медсестёр собрал и врачей на операцию. Мальчик не мог ходить. Он его соперировал - мальчик пошёл.
…На столе у него всегда лежал планшет «Заслуженный врач РСФСР» и он выписывал на нем рецепты, назначения…
Какой день запомнился ещё – 12 апреля 1961 года. У нас через вторник проходила общая пятиминутка. Медсёстры докладывали все по отделениям, по участкам… И он вбегает в фойе больницы и прямо кричит: «Юрий Алексеевич Гагарин в космосе!» Он так нам преподнёс – все так обрадовались. И пятиминутки-то не получилось. Как раз все в сборе были. Большой коллектив! Одних медсестер 50 человек.
40 лет будет, как его не стало. Хоронили его все – барановские, Цюрупы, воскресенские, бронницкие, виноградовские… Такой человек! Мы сейчас говорим – почему мемориальной доски нет? Нас не станет – кто о нем расскажет. Нельзя забывать! Столько людей спас - они уже детей и внуков растят… Дети его разъехались, нечасто могут приехать, но люди за могилкой смотрят. Помнят его. И нельзя забывать!
***
Виталий Прокопьевич Дегтярев. Доктор медицинских наук, профессор Московского медико-стоматологического университета, Заслуженный работник высшей школы
Отец родился в Оренбургской области в крестьянской семье. Он и два его брата – Степан Филиппович и Иван Филиппович линией жизни избрали медицину. Отец учился в Оренбурге в фельдшерско-акушерской школе. Потом закончил Омский мединститут. В 1935 году он был назначен главным врачом Барановской больницы, в которой служил до конца, практически, своих дней.
Был участником финской и Великой Отечественной войн. На Великую Отечественную отец был призван в 42-ом. Это понятно, что в сорок первом Барановская больница могла стать прифронтовым госпиталем, и главный врач, хирург, был необходим на своём месте. А в 42, как немцев отбросили от Москвы, отца призвали в действующую армию, и он стал ведущим хирургом полевого подвижного госпиталя. Это госпиталь, который самостоятельно перемещается вслед за войсками и принимает весь поток раненых с поля боя. Отец рассказывал, что было довольно трудно в период активных боевых действий. По двое-трое суток хирурги не отходили от операционных столов. За годы службы в армии он провел более 20 тысяч операций. День Победы отец встретил в Кёнигсберге. Он был награжден Орденом Красной Звезды, медалью «За победу над Германией», юбилейными наградами, а ещё, уже в послевоенные годы, - Орденом Трудового Красного Знамени. Ему было присвоено почетное звание Заслуженного врача РСФСР.
После возвращения с фронта отец был увлечен ортопедией. Он оперировал детей и взрослых с дефектами верхних и нижних конечностей, плечевого пояса и вообще с любой патологией суставов. Долгое время он хранил фотографии пациентов, сделанные до операции, например, с Х-образными конечностями или с искривлённым положением стопы, и после операции – с нормальным положением конечностей. А в 60-х годах он больше сосредоточился на полостной хирургии.
Он был истинный земский врач, который хорошо знает местное население, их проблемы, беды и старается им помочь. Земский хирург – оперировал пациентов с любой патологией. Травмы, ранения, врожденные или приобретённые патологии…. Все срочные случаи – постоянно бежали за ним, благо недалеко – жил тут же. По сути дела, у него было бесконечное дежурство врача. На свои операции отец собирал свободных медсестер и врачей – это естественное действие хирурга, думающего о перспективе своей работы и о тех людях, которые с ним работают. И я у него такую школу проходил, когда приезжал на каникулы из института.
Он заботился о том, чтобы расширить помощь населению, старался оживить работу различных отделений и открыть новые. Было открыто родильное отделение. Оно сначала располагалось в большом корпусе. А потом был отремонтирован соседний корпус, и родильное перевели в него. Позже открыли ещё и инфекционное отделение. Долгое время было полуразрушенным здание поликлиники. Отец потратил много времени и сил на ремонт этого здания. Поликлинику в нём открыли.
Отец очень хорошо знал население, истории болезней практически всех семей, проживающих в округе. Когда я проходил практику в Барановской больнице, после приёма пациентов случалось советоваться с ним по каким-либо сложным случаям. Обычно он пояснял, что именно для этой семьи характерно наличие такого-то заболевания… И то, что вызвало моё недоумение, по всей вероятности является следствием именно этого заболевания.
Отца избрали депутатом местного Совета. И он занимался вопросами газификации села Барановское. Много сил отдал разработке, продвижению этого проекта…
Своей долгой и самоотверженной работой он заслужил уважение и признательность жителей округи. На гражданскую панихиду, которая была организована в клубе, пришли жители многих окрестных сел, а после нее гроб из клуба до самого кладбища люди несли на руках.
Он был настоящий народный врач.
***
Главе Воскресенского района Олегу Сухарю поступило обращение жителей села Барановское с просьбой установить мемориальную доску на здании Барановской больницы, в память о П.Ф. Дегтярёве. Ещё жители просили, чтобы в районной газете «Наше слово» была опубликована статья о Прокопии Филипповиче.
Доску глава заказал, место для неё определили, статью поручил написать мне, и в сегодняшнем номере газеты она опубликована. Текст вот этот самый, который вы прочли. В Барановском газету ждут.
Добавлю ещё, что когда приезжал в Барановское сфотографировать эту самую дореволюционной постройки больницу, разговаривал ещё с людьми, и каждый что-то о Прокопии Филипповиче хотел рассказать.
И ещё оказалось, что такие уникальные врачи разных специальностей и в разных больницах района ещё были. Мне их назвал наш уважаемый почетный и заслуженный главный врач станции переливания Станислав Андреевич Исполинов.
Но, получается, - в нашем районе минимум четверо, и в других районах должно быть так примерно. Писать о них надо. Рассказывать.

33.

Интересно кто же придумал выражение «сидящая дома мать» и как он себе это представлял.

Моё богатое воображение рисует такую картину: мамочка, сидящая на диване, её голова замотана полотенцем. И пока её свеже-накрашенные ноготки высыхают, она как раз успевает перелистать последний выпуск Cosmopolitan. В это время её спокойнейший ребёнок играет на полу машинками или куклами, не хнычет, не канючит и развлекает сам себя. А потом появляются гномы, которые несут кувшины с вином и подносы с фруктами…

Пока я была студенткой, то работала на трёх работах. Потом только на двух работах, когда начала искать своё призвание. А затем по 12 часов в день в самой лучшей компании в нашей вселенной.

Теперь с момента, когда едва забрезжит рассвет, мои глаза откроются и до момента, когда малыш заснёт, у меня есть только одна главная забота и смысл моего существования — служить.

В офисе, где я была старшим менеджером по работе с клиентами в сфере информационной безопасности, работа была с постоянным стрессом и давлением со стороны клиентов. Но всегда находилось достаточно времени для кофейных пауз, в отличие от мгновенного глотка кофе над раковиной, пока не раздался требовательный крик малыша. Беседы с коллегами о последних событиях в их жизни, и они не повторяли в каждом предложении «а мой малыш...». А как роскошно было жевать и наслаждаться каждым кусочком пищи, а не доедать остывшую кашу. И самое главное, можно было таращиться на экран с таблицами и графиками, а думать в это время о том, как будет хорошо потягивать прохладное белое вино жарким днем на площади Сан Марко.

Когда у меня появился ребёнок, я приняла самое важное решение в моей жизни — я буду всё время рядом с ним и буду воспитывать, пока он не пойдёт в школу. Это означает шесть лет или 2191 день ненормированных дежурств по 14 часов с хвостиком. Я не буду специально считать сколько это часов всего, чтобы предотвратить нервный срыв у читателя. Это был серьёзный вызов, согласны?

Я должна признаться, что тогда не имела ни малейшего понятия на что я подписалась. Во всём был виноват адреналин или какой-то другой гормон счастья. Чего уж точно там не было, так это логики. Прежде, чем я продолжу, хочу вас заверить, что не стоит ожидать трогательной истории «о эти проблемы были прекрасны, потому что всё было изумительно и в розовом».

Первый год была только одна миссия: накормить, напоить, запеленать, убаюкать и повторить. И так до тех пор, что я уже не различала что и когда делаю. Все мысли были только о цвете экскрементов или какой у меня обворожительный ребёнок. А в ушах был постоянно ворчащий голос: «что это за крик? Он голоден? Ему холодно? Ему жарко? Он заболел? Он устал? Он хочет поиграть? Что не так? СКАЖИ!!!» А затем я проснулась и всё пошло по кругу.

Если вы думаете, что это был ужасно, то вы ошибаетесь. Это было только начало. А хуже становилось с каждым годом и часом. Я должна была постоянно угадывать и разруливать желания, требования, мнения, отношения, истерики. Я стала стратегическим планировщиком. Я прикладывала все силы, чтобы урвать счастливый момент между не голодным, скучающим, сонным, усталым или расстроенным ребёнком. И сделать что-либо абсолютно необходимое: сходить в магазин или позволить себе роскошный двухминутный душ.

Жизнь особенно становится сумбурной, если ребёнок гиперактивный и каждые пять минут находит себе новое занятие. Весь день разбивается на квинтиллион 10-и минутных сетов и миллиард дел. Кроме того есть ещё и ежедневные хлопоты: прибрать или приготовить. Когда крошка засыпает, у меня нет уже сил что-либо делать.

Но несмотря на все трудности, вознаграждение от этой работы такое же приятное, как и от любой другой. И я действительно рада, что сделала такой выбор. Я не хочу приуменьшить заслуги работающих мам, потому что уверена, что у них тоже хватает хлопот. Но хочу подметить, что оставшись на своей оплачиваемой работе с отпускными, отгулами и бюллетенем, а также с перекурами, коллегами и 40-часовой неделей, я бы получила социальный ярлык «рабочей мамы». И это как-бы солиднее, чем работа без оплаты, без сна и постоянным овертаймом. Часто можно услышать осуждающее «она просто дома с детьми сидит» или «Ооо, так вы не работаете?!». Я хочу только подчеркнуть, что понятие «работа» не должно подразумевать денежное вознаграждение за труд.
Думаю, что пришло время переосмыслить понятие «сижу дома с детьми», согласны?!

34.

Для начала анекдот:
Блондинка приходит в парикмахерскую с плеером, садится в кресло и говорит парикмахеру:
- Что бы ни случилось, не вздумайте вынимать наушники у меня из ушей.
Парикмахер делает ей прическу, блондинка расплачивается и уходит.
Через какое-то время она вновь приходит к нему – опять с плеером. Так повторяется несколько раз. И вот, в очередной раз, сгорая от любопытства, парикмахер все-таки вынимает наушники у нее из ушей. Блондинка вытаращивает глаза, падает на пол, синеет, несколько минут бьется в конвульсиях и умирает. Офигевший парикмахер берет ее плеер и слушает: «Вдох… выдох… вдох… выдох…».

А теперь быль, которая заставила меня про это вспомнить.
Я за новациями в шведской действительности не очень слежу, живу как-то так, своей жизнью.
А тут бабы на работе обсуждали такую вот фигню:
Оказывается, в Швеции появился и цветёт новый род услуг. Доставка порционных продуктов домой, под готовые рецепты и количество народа.
То есть домохозяйства подписываются на услугу, платят, а им раз неделю привозят точно рассчитанный рацион продуктов, и инструкции, как и что из этих продуктов приготовить.
Фирм таких несколько, и бабы как раз и обсуждали достоинства и недостатки каждой.
Я, заинтересовавшись, спросил, а зачем, собственно?
Причин основных две, вернее на самом деле одна.
"Нету сил и времени ходить в магазин"
"Нету сил придумывать, что приготовить"
В общем, сил у них нет.
Мозгов бля у них нету!
Не знаете, чего ещё съесть? Мы вам подскажем!
«Вдох… выдох… вдох… выдох…».

35.

(Со слов моей подруги)
Ненакрашенная, с грязными волосами, да еще в наряде "вышла за хлебом" молодая женщина приходит на прием к гинекологу-женщине.
- половую жизнь ведете?
- нет, маленький ребенок, совсем нет ни сил, ни времени...
- ясно, было только один раз. Сколько швов наложили?

Мне очень интересно, сколько сейчас бывает рожениц, у которых секс был только один раз, они мгновенно забеременили и больше не ни-ни?

36.

Потрясающую историю человек рассказал. Из советского времени.

Средних лет капитан дальнего плавания успешно бросил пить. Хотя к этому времени успел развестись с женой. Сошел на берег. Устроился на хорошую работу. После того, как бросил, буквально расцвел. Высокий, плечистый голубоглазый. Седой. Но еще полный сил. Крепкий телом. С отличным чувством юмора.

В него влюбилась девушка на 25 лет его младше. И он, конечно, ответил ей взаимностью.

Пригласила она его к себе домой. А там - коньяки, коньяки, коньяки. А мужик не пьет уже много лет.

- Откуда столько коньяка? - спрашивает испуганно, предчувствуя беду.

- Мой папа - директор коньячного завода.

Поселились у нее в квартире... Свою он оставил жене и детям.

Через год его похоронили. Не вышел из запоя.

А так все хорошо начиналось... Судьба-злодейка.

37.

В армии любому таланту найдётся достойное применение. К примеру если художник - добро пожаловать красить заборы. Музыкант с абсолютным слухом? Постой на шухере. Если никаких совсем талантов нету, то их в тебе непременно откроют, разовьют, и используют по назначению. Я, среди прочих своих безусловных талантов, владел плакатным пером. Нынче, в век принтеров и плоттеров, даже сложно представить, насколько востребованным в то время было умение провести прямую линию на листе ватмана черной тушью.

Освоил я этот нехитрый навык ещё в школе, на уроках физкультуры. В восьмом классе я потянул связки, и наш физрук, Николай Николаевич, пристроил меня чертить таблицы школьных спортивных рекордов. И пока весь класс прыгал, бегал, и играл в волейбол, я сидел в маленькой каморке, где остро пахло кожей и лыжной смолой, среди мячей, кубков, и вымпелов, и высунув язык переносил из толстой тетради на лист ватмана цифры спортивных результатов.

В какой момент я понял, что поменять эти цифры на своё усмотрение мне ничего не стоит? Не знаю. Я тогда как раз влюбился в девочку Олю из параллельного, и однажды, заполняя таблицу результатов по прыжкам в длину, вдруг увидел, что легко могу увеличить её результат на пару метров. «Наверное ей будет приятно» - подумал я. Подумано - сделано. Вскоре с моей лёгкой руки Олечка стала чемпионкой школы не только в прыжках, а во всех видах спорта, кроме вольной борьбы, в которой девочки участия не принимали. Погорел я на сущей ерунде. Кто-то случайно заметил, что Олечкин результат в беге на сто метров на несколько секунд лучше последнего мирового рекорда. Разразился скандал. Терзали ли меня угрызения совести? Нет. Ведь своей выходкой я добился главного. Внимания Олечки. Олечка сказала: «Вот гад!», что есть силы долбанула мне портфелем по спине, и месяц не разговаривала. Согласитесь, даже пара затрещин от Николай Николаича не слишком высокая цена за такой успех. Кстати, от него же я тогда первый раз услышал фразу, что "бабы в моей жизни сыграют не самую положительную роль". Как он был прав, наш мудрый школьный тренер Николай Николаич. Впрочем, история не о том. Короче, по итогам расследования я навсегда был отлучен от школьных рекордов, и тут же привлечен завучем школы к рисованию таблиц успеваемости. Потом, уже на заводе, я чего только не рисовал. Стенгазету, графики соцсоревнований, и планы эвакуации. Возможно где-то там, в пыли мрачных заводских цехов, до сих пор висят начертанные моей твёрдой рукой инструкции по технике безопасности, кто знает? Именно оттуда, из заводских цехов, я вскоре и был призван в ряды Советской Армии. Где мой талант тоже недолго оставался невостребованным.

Один приятель, которому я рассказывал эту историю, спросил – а каким образом там (в армии) узнают о чужих талантах? Глупый вопрос. Ответ очевиден - трудно что либо скрыть от людей, с которыми существуешь бок о бок в режиме 24/7. Сидишь ты к примеру на боевом дежурстве, и аккуратно, каллиграфическим почерком заполняешь поздравительную открытку своей маме. А через плечо за этим твоим занятием наблюдает твой товарищ. И товарищ говорит: "Оп-па! Да ты, военный, шаришь!". И вот к тебе уже выстраивается очередь сослуживцев, преимущественно из азиатских и кавказских регионов нашей необъятной родины, с просьбой сделать им "так жы пиздато". И вот уже ты пачками подписываешь открытки с днём рожденья, с новым годом, и с 8 Марта всяким Фатимам, Гюдьчатаям, и Рузаннам. Несложно же. Потом, когда ты себя зарекомендуешь, тебе можно доверить и дембельский альбом. Где тонким пером по хрустящей кальке хорошо выводить слова любимых солдатских песен про то, как медленно ракеты уплывают вдаль, и про высокую готовность.

Вот за этим ответственным занятием меня однажды и застал начальник связи полка майор Шепель.
Собственно, вся история только тут и начинается.

Ну что сказать? Это был конкретный залёт. Майор держал в руках не просто чей-то почти готовый дембельский альбом, он держал в руках мою дальнейшую судьбу. И судьба эта была незавидной. По всем правилам альбом подлежал немедленному уничтожению, а что будет со мной не хотелось даже думать.
Майор тем временем без особого интереса повертел альбом в руках, задумчиво понюхал пузырёк с тушью, и вдруг спросил:
«Плакатным пером владеете?»
«Конечно!» - ответил я.
«Зайдите ко мне в кабинет!» - сказал он, бросил альбом на стол, и вышел.

Так началось наше взаимовыгодное сотрудничество. По другому говоря, он припахал меня чертить наглядную агитацию. Сравнительные ТТХ наших и американских ракет, характеристики отдельных видов вооруженных сил, цифры вероятного ущерба при нанесении ракетно-ядерного удара, и прочая полезная информация, которая висела по стенам на посту командира дежурных сил, где я никогда в жизни не был ввиду отсутствия допуска. Поскольку почти вся информация, которую мне следовало перенести на ватман имела гриф "совершенно секретно", то происходило всё следующим образом. Когда майор заступал на сутки, он вызывал меня вечером из казармы, давал задание, и запирал до утра в своем кабинете. А сам шел спать в комнату отдыха дежурной смены.

Так было и в тот злополучный вечер. После ужина майор вызвал меня на КП, достал из сейфа нужные бумаги, спросил, всё ли у меня есть для совершения ратного подвига на благо отчизны, и ушел. Не забыв конечно запереть дверь с той стороны. А где-то через час, решив перекурить, я обнаружил, что в пачке у меня осталось всего две сигареты.
Так бывает. Бегаешь, бегаешь, в тумбочке ещё лежит запас, и вдруг оказывается – где ты, и где тумбочка? Короче, я остался без курева. Пары сигарет хватило ненадолго, к полуночи начали пухнуть ухи. Я докурил до ногтей последний обнаруженный в пепельнице бычок, и стал думать. Будь я хотя бы шнурком, проблема решилась бы одним телефонным звонком. Но я был кромешным чижиком, и в час ночи мог позвонить разве что самому себе, или господу богу. Мозг, стимулируемый никотиновым голодом, судорожно искал выход. Выходов было два, дверь и окно. Про дверь нечего было и думать, она даже не имела изнутри замочной скважины. Окно было забрано решеткой. Если б не эта чертова решетка, то от окна до заветной тумбочки по прямой через забор было каких-то пятьдесят метров.

Я подошел к окну, и подёргал решетку. Она крепилась четырьмя болтами прямо в оконный переплёт. Чистая видимость, конечно, однако болты есть болты, голыми руками не подступишься. Я облазил весь кабинет в поисках чего-нибудь подходящего. Бесполезно. «Хоть зубами блять эти болты откручивай!», - подумал я, и в отчаянии попробовал открутить болт пальцами. Внезапно тот легко поддался и пошел. Ещё не веря в свою удачу я попробовал остальные. Ура! Сегодня судьба явно благоволила незадачливым чижикам. Месяц назад окна красили. Решетки естественно снимали. Когда ставили обратно болты затягивать не стали, чтоб не попортить свежую краску, а затянуть потом просто забыли. Хорошо смазанные болты сходили со своих посадочных мест как ракета с направляющих, со свистом. Через минуту решетка стояла у стены. Путь на волю был открыт! Я полной грудью вдохнул густой майский воздух, забрался на подоконник, и уже готов был спрыгнуть наружу, но зачем-то оглянулся назад, и замешкался. Стол позади был завален бумагами. Каждая бумажка имела гриф «сов.секретно». Это было неправильно, оставлять их в таком виде. Конечно, предположить, что вот сейчас из тайги выскочит диверсант и спиздит эти бумажки, было полной паранойей. Но нас так задрочили режимом секретности, что даже не от вероятности такого исхода, а просто от самой возможности уже неприятно холодело в гениталиях. Поэтому я вернулся, аккуратно скатал все бумаги в тугой рулон, сунул подмышку, на всякий случай пристроил решетку на место, и спрыгнул в майскую ночь.

Перелетев забор аки птица, через минуту я был в казарме. Взял сигареты, сходил в туалет, поболтал с дневальным, вышел на крыльцо, и только тут наконец с наслаждением закурил. Спешить было некуда. Я стоял на крыльце, курил, слушал звуки и запахи весенней тайги, и только собрался двинуться обратно, как вдалеке, со стороны штаба, раздались шаги и приглушенные голоса. Загасив сигарету я от греха подальше спрятался за угол казармы.

Судя по всему по взлётке шли два офицера, о чем-то оживлённо переговариваясь. Вскоре они приблизились настолько, что голоса стали отчетливо различимы.
- Да успокойтесь вы, товарищ майор! Зачем паниковать раньше времени?
Этот голос принадлежал майору Шуму, начальнику командного пункта. Он сегодня дежурил по части.
- А я вам говорю, товарищ майор, - надо объявлять тревогу и поднимать полк!!!
От второго голоса у меня резко похолодело в спине. Голос имел отчетливые истеричные нотки и принадлежал майору Шепелю. Который по моей версии должен был сейчас сладко дрыхнуть в комнате отдыха.
- Ну что вам даст тревога? Только народ перебаламутим. - флегматично вещал майор Шум.
- Как что?! Надо же прочёсывать тайгу! Далеко уйти он всё равно не мог! - громким шепотом возбуждённо кричал ему в ответ Шепель.
Офицеры волей случая остановились прямо напротив меня. Обоих я уже достаточно хорошо знал. Не сказать, что они были полной противоположностью, однако и рядом их поставить было сложно. Майор Шепель, молодой, высокий, подтянутый, внешностью и манерами напоминал офицера русской армии, какими мы их знали по фильмам о гражданской войне. Майор Шум, невысокий и коренастый, был на десяток лет постарше, и относился к той категории советских офицеров, которую иногда характеризуют ёмким словом «похуист». Отношения между ними были далеки от товарищеских, поэтому даже ночью, в личной беседе, они обращались друг к другу подчеркнуто официально.
- Да вы хоть понимаете, товарищ майор, что значит прочёсывать тайгу ночью? – говорил Шум. - Да мы там вместо одного солдата половину личного состава потеряем! Половина заблудится, другая в болоте утонет! Кто бэдэ нести будет? Никуда не денется ваш солдат! В крайнем случае объявится через неделю дома, и пойдёт под трибунал.
- А документы?!
- Какие документы?!
- Я же вам говорю, товарищ майор! Он с документами ушел!!! Всё до единой бумаги с собой забрал, и ушел! Документы строгого учёта, все под грифом! Так что это не он, это я завтра под трибунал пойду!!! Давайте поднимем хотя бы ББО!!! Хозвзвод, узел связи!
- Ну погодите, товарищ майор! Давайте хоть до капэ сначала дойдём! Надо же убедиться.
И офицеры двинулись в сторону КПП командного пункта.

У меня была хорошая фора. Им - через КПП по всему периметру, мне - через забор, в три раза короче. Когда за дверью раздались шаги и ключ провернулся в замочной скважине, решетка уже стояла на месте, бумаги разложены на столе, и я даже успел провести дрожащей рукой одну свеженькую кривоватую линию. Дверь резко распахнулась, и образовалась немая сцена из трёх участников. Потом майор Шепель начал молча и как-то боком бегать от стола к сейфу и обратно, проверяя целостность документации. При этом он всё время беззвучно шевелил губами. Потом он подбежал к окну и подёргал решетку. Потом подбежал ко мне, и что есть мочи заорал:
- Вы где были, товарищ солдат?!!!
- Как где, товарищ майор!? Тут был! – стараясь сделать как можно более дураковатое лицо ответил я, следуя старой воровской заповеди, что чистосердечное признание конечно смягчает вину, но сильно увеличивает срок.
- Где «тут»?! Я полчаса назад заходил, вас не было!!! - продолжал кричать Шепель.
- Может вы, товарищ майор, просто не заметили? – промямлил я.
Это его совсем подкосило. Хватанув полную грудь воздуха, но не найдя подходящих звуков, на которые этот воздух можно было бы потратить, майор Шепель внезапно выскочил за дверь, и куда-то быстро-быстро побежал по коридору.

Шум всё это время стоял, не принимая никакого участия в нашей беседе, и невозмутимо рассматривая таблицы на столе. Когда дверь за Шепелем захлопнулась, он придвинулся поближе, и негромко, продолжая изучать стол, спросил:
- Ты куда бегал, солдат?
- За сигаретами в роту бегал, товарищ майор. – так же тихо ответил я. - Сигареты у меня кончились.
- Долбоёб. - философски заметил майор Шум. - Накуришь себе на дисбат. А документы зачем утащил?
- А как же, товарищ майор? Они же секретные, как же я их оставлю?
- Молодец. А ты в курсе, что там есть бумажки, вообще запрещённые к выносу с капэ?
- Так я ж не выносил, товарищ майор! Я их там у забора спрятал, потом забрал. Неудобно с документами через забор…
Шум покачал головой. В этот момент в комнату как вихрь ворвался майор Шепель.
- Я всё выяснил! Он через окно бегал! Там, под окном, - следы! Товарищ майор, я требую немедленно вызвать наряд и посадить этого солдата под арест!
- С какой формулировкой? – индифферентно поинтересовался Шум.
На секунду Шепель замешкался, но тут же выкрикнул:
- За измену Родине!!!
- Отлично! – сказал Шум, и спросил: - Может просто отвести его за штаб, да шлёпнуть?
Это неожиданное предложение застало Шепеля врасплох. Но по глазам было видно, как сильно оно ему нравится. И пока он мешкал с ответом, Шум спросил.
- Вот вы, товарищ майор, солдата на ночь запираете. А куда он в туалет, по вашему, ходить должен, вы подумали?
От такого резкого поворота сюжета Шепель впал в лёгкий ступор, и видимо даже не понял вопроса.
- Какой туалет? При чем тут туалет?!
- Туалет при том, что солдат должен всегда иметь возможность оправиться. - флегматично сказал Шум, и добавил. - Знаете, товарищ майор, я б на месте солдата в угол вам насрал, и вашими секретными бумажками подтёрся. Ладно, поступим так. Солдата я забираю, посидит до утра у меня в штабе, а утром пусть начальник особого отдела решает, что с ним делать.
И скомандовав «Вперёд!», он подтолкнул меня к выходу.

Мы молча миновали территорию командного пункта, за воротами КПП Шум остановился, закурил, и сказал:
- Иди спать, солдат. Мне ещё в автопарк зайти надо.
- А как же?... Эээ?!
- Забудь. И главное держи язык за зубами. А этот мудак, гм-гм… майор Шепель то есть, через полчаса прибежит и будет уговаривать, чтоб я в рапорте ничего не указывал. Ну подумай, ну какой с тебя спрос, у тебя даже допускам к этим документам нету. А вот ему начальник ОСО, если узнает, матку с большим удовольствием наизнанку вывернет, и вокруг шеи намотает. Так что всё хорошо будет, не бзди.

С этими словами майор Шум повернулся и пошел в сторону автопарка. Я закурил, сломав пару спичек. Руки слегка подрагивали. Отойдя несколько шагов, майор вдруг повернулся и окликнул:
- Эй, солдат!
- Да, товарищ майор?!
- Здорово ты это… Ну, пером в смысле. Мне бы на капэ инструкции служебные обновить. Ты как? С ротным я решу, чай и курево с меня.
- Конечно, товарищ майор!
- Вот и договорились. На ночь запирать не буду, не бойся!
- Я не боюсь.
- Ну и молодец!
Мы разом засмеялись, и пошли каждый своей дорогой. Начинало светать. «Смирррно!» - коротко и резко раздалось где-то позади. «Вольно!» - козырнул майор. Навстречу ему, чеканя шаг по бетону взлётки, шла ночная дежурная смена.

38.

Кошка Мурка возникла в нашей жизни довольно неожиданно. И была, в общем-то, моим ответом на принесенную в дом собаку таксу. Любимая взяла собаку таксу экспромтом, у каких то чьих то, знакомых, вручила старшему наследнику - полутора месячного щенка, дабы Батюшка – то бишь я, не изгнал строптивую жену вместе с собакой таксой. ))) У меня Любимая ничего не спросила и не ставила меня в известность, резонно понимая, что ответом моим, будет категоричное НЕТ!

Собака такса была названа Джульеттою и стала активно осваивать домашнее пространство, обоссав за три дня все углы. Ссала она понемногу, но часто. Ковер даренный мне на юбилей, пришлось свернуть и убрать, дабы он не погиб. Со временем, подрастя и окрепнув, собака такса стала рыть норы в полу и диванах. Благо бдительный я – пресекал сие рытье.

Дабы отвлечь собаку таксу от рытья нор и грызения мебели, мы стали покупать ей кости в зоомагазинах. Кости были из странного материала и напоминали некие части мумий. При грызении их собакой таксой – кости начинали вонять, издавая вонь столярного клея и мистики. После грызения костей, собака благодарно дышала на хозяев, вызывая в оных умиление и некоторую оторопь.

Собака такса очень радовала младшего наследника, который в свою очередь радовался новым дыркам в одеждах своих. Через некоторое время вся домашняя одежда младшего наследника была весьма дырява, вследствие воздействия зубов собаки таксы.

Следующим этапом взросления собаки таксы, стало знакомство с хозяйской обувью. Это период был несколько трагичен для собаки таксы. Ибо она познакомилась с тумаками. Ранее же мы высказывали свое негодование действиями собаки таксы – орально. К выдаче тумаков собаке таксе – меня вынудили зимние сапоги Любимой, облысевшие изнутри и обескоблученные снаружи, мех из сапог собака такса разместила по прихожей, кухне и гостиной. Окромя того, собака такса довольно сияла и отрыгивала сапожный мех из себя. Мне стало, отчего то жаль сапог. Тем паче Любимая впервые изобразила гримасу раскаяния на своем лице.

Познакомившись с тумаками, собака такса несколько успокоилась и затаилась. Свою любовь к хозяевам и вещам их, стала проявлять чуток по-другому. При появлении хозяев ввечеру, собака такса очень радовалась и в радости своей начинала радостно ссаться. Попутно обоссывая хозяйские ноги. Верхом совершенства этой радости – являлся прыжок, почти до хозяйского лица, попутное корябанье кохтями, хозяйских одежд и попутное обоссывание хозяйской обуви, ну и ежели повезет, предметов одежды.

Несмотря на густую, совершенно таки не таксину шерсть, собака такса мерзла на выделенном ей месте в прихожей. И тосковала по главному своему любимцу – нашему, старшему наследнику. В великой тоске своей, собака такса пробиралась в темноте ночи в комнату старшего наследника, залазила к нему в кровать, грела ему ноги и грелась сама.

Наследник был очень рад проявлению собачьей любви. Я же воспротивился этому совместному спанью, ибо собака гуляет на улице и легко может, принести какую-нибудь болезнетворную дрянь.
Опасения мои были не напрасны.

Поначалу старший наследник, выводил собаку на поводке, потом со временем на поводок подзабил и стал выводить собаку таксу без поводка. От такой радости собака такса, носилась как угорелая по пространствам возле расположенного неподалеку озера. Попутно собака такса, злобно облаивала прохожих и искала какой-нибудь выброшенный провиант.

Окончились эти анархические выводы собаки, ее отравлением каким то отбросом и заблеванной кроватью старшего наследника.
Наученный горьким опытом наследник, вновь стал, выводить собаку таксу на поводке. И вроде бы все успокоилось.

Но тут случилась у собаки таксы новая напасть. У нее началась течка. Процесс это не эстетичный, ибо из гениталий собаки течет кровь. Капает на пол, на кресла, диваны, кровати, постельное белье и в последнюю очередь на собачью подстилку. Увидевши как-то, что на нашем постельном белье, собачья кровища, Любимая, наконец-то возроптала. Мол, как же так??? Она уже и в нашей кровати спит!!! Какой ужас!!!

Так как на нашу кровать собака такса залазила при отсутствии нас, то ущерб постельному белью, в общем-то, был не велик. А вот на постельное белье старшего наследника, смотреть стало пренеприятно. На собаку таксу началась ночная охота. Если дверь в комнату старшего наследника закрывалась, то в ночи раздавался собачий скулеж. Собака такса, получала тумаков, но через двадцать минут, вновь начинала скулеж. Получала более яростных тумаков и обоссывалась.

После этого молчала уже минут тридцать, сорок. Вновь скулила в ночи. И если полусонный хозяин был еще в силах дать тумаков, то получала еще. В этом случае скулеж раздавался как ни странно минут через двадцать. Затем ситуации повторялась. ))))

Удручало в этой борьбе меня и собаки таксы, то что, с утра собака такса неизменно спрыгивала с кровати старшего наследника и ехидно посмеивалась мне своею собако-таксиной мордой. Типо че удивлен да? )))

Итогом гонений на собаку таксу стала ее победа. Ныне она продолжает, спать на кровати старшего наследника. Нюхает его ноги и греет их. Маньячка че уш тут… )

Итак, моим ответом собаке таксе – стала кошка Мурка. Любимая попыталась было, воспротивиться котенку, с которым я возник глубоким вечером пятницы. Котенок был впарен мне Ириною Штуки с коей мы, по товарищески напились вин и когняков. Причем, хитрая Ирина Штуки, зная о своем магическом воздействии на меня, своих штук пятого, шестого размера, кои покачивались в такт ее словам! Слова были про котенка, из которого, потом вырастет не кошка, а просто сокровище! Ибо кошка в дом счастье приносит и достаток, и удачу, и здоровье, и все вообще приносит!

Ирину Штуки можно понять, потому, как топить котят она не могла, а девать их куда-то надо было! На момент нашего с Ириной Штуки потребления вина и когняков, котят было четверо. Понимая, что котят посимпатичнее, всяко заберут лохушки подружки, Ирина Штуки выбрала мне самого, страшного, тощего котенка. Напирая на то, что она давно наблюдает за ней – котенок оказался кошкой. И что мол, это вот по ее мнению – просто мечта из мечт – кошка для дома и дачи, для детей и семьи, для достатка и всяческих удач, для здоровья и изгнания всяческих невзгод.

Понятное дело я поначалу категорично молвил – НЕТ. Предчувствуя реакцию Любимой. Но под воздействием алкоголя и магического воздействия штук Ирины Штуки, стал менее категоричен, а затем и вообще задумал месть Любимой за собаку таксу, посредством принесения в дом тощего, страшного котенка кошки! ))) Главным кстати мысленным аргументом было – типо вот я на диванчике лежу, втыкаю в ТВ, глажу кошку, а она мурчит! Такая типо идиллия! )))

Про последствия как то и не думалось. ) А напрасно. Ибо в первый же день появления котенка, начались некоторые трения: во первых начала рычать Любимая. Во вторых котенок тут же ранил через, чур, любопытную собаку в глаз, отчего глаз у собаки таксы покрылся какой то пленкой и стал страшен. В третьих, котенок постоянно сцал. В четвертых, – иногда срал, а убирать поначалу, приходилось мне – как инициатору кошачьего появления. В пятых - Любимая говорила, что раз такая тощая кошка – то всяко у ней глисты – и надо было давать лекарства. В шестых, кошка пыталась драть мебель и лазить по шторам. В седьмых нужно было давать ей имя! )

Кошку мы назвали незатейливо – Муркою. Ибо мурчала она как трахтор. ) Это свойство кошки я использовал как несомненное, конкурентное преимущество перед собакой. Говоря Любимой –это лечебная кошка – слышишь как тарахтит! ))) Но этот плюс блёк перед вышеуказанными минусами. Да и с возрастом, кошка стала очень крепко вонять. Убиралась же за нею уже Любимая и каждый раз при уборке лотка за кошкой, высказывала мне свое негодование! )

Окромя вышеуказанных минусов, с течением времени в кошке проснулась тяга к копанию в цветочных горшках. Что она там искала, мне доподлинно не известно, но разбросанная на подоконнике, полу, столе - земля, увядшие остатки цветков и опрокинутые горшки – возбудят даже самого лояльного котовладельца, на выдачу тумаков любимой кошке.

Мурка познакомившись с тумаками, стала осторожней. В цветах стала рыться менее заметно и в отместку, стала, сцать в выращенные Любимой ростки лимонов. Через некоторое время жена полила лимоны и удивилась странному запаху исходящему от них. Но значения как-то не придала. Зато при следующем поливе лимонов к Любимой пришло озарение, и кошка Мурка получила новых тумаков.

Кошка росла. И вскоре ей стал досягаем кухонный стол. )) Этому стала, очень завидовать собака такса и сигнализировала хозяевам о беспорядках! ))) Длилось это недолго ибо животные пришли к консенсусу и кошка Мурка, забравшись в очередной раз на стол, сначала скидывала провиант собаке таксе, а потом уж насыщалась сама! )))

С собакой таксой у кошки Мурки своеобразные отношения. В первый день знакомства кошка с перепугу, кохтями поранила собаке таксе глаз. На следующий день на раненном собачьем глазу, появилось некое бельмо и на собаку стало страшно смотреть. Звериный дохтур, покапал собаке таксе в глаз и глаз вернулся в нормальное состояние.

Собака же, за что-то любит кошку, облизывает ее и первое время даже не объедала, соблюдая временную паузу для насыщения кошки. Подождет, подождет, потом когда видимо, нет сил терпеть, подойдет к кошачьей миске, отодвинет кошку, доест кошкину еду. Затем, не торопясь, идет к своей миске и насыщается.
Кошка в это время, обиженно облизывает себя – «Типо ну и подруга мне досталась – все обожрать норовит!»). Как-то раз, кошка попыталась, отобрать у собаки таксы кость, была встречена глухим, угрожающим рычанием и щелканьем зубов возле носа. После этого, попыток отобрать у собаки еду, кошка не предпринимала.

Ночью кошка забирается к нам в кровать, ложится на меня и мурчит. Любимую это обижает – ну как же так? – Я ее кормлю – а мурчит она для тебя!

Не так давно у кошки Мурки началось хотение кота. Нужно отдать ей должное – кошка громко не орет. Прошлая наша кошка Анфиса – орала о хотении кота со страшной силой. Мы поначалу думали это так трубы гудят. ))) Орет Мурка, в общем-то, негромко, но повторяет действия своей предшественницы. В своем хотении кота, она спрыгнула из окна седьмого этажа. Мы думали, кошка убилась – ан нет оказалась жива. Тут же залезла в подвал, вылезла из подвала через два дня. Старший наследник принес ее домой. Кошку Мурку помыли, побрызгали каплями от блох, покормили и сутки она приходила в себя.

Вчера кошка вновь поссала в кадку с лимонами и вновь получила тумаков. В общем, жизнь налаживается. )))

39.

Было мне тогда примерно года 3, мы прилетели с Дальнего Востока в гости к бабушке на Украину. Начинался вроде бы обычный день... Шли обычные разговоры на кухне об арбузном поле, урожай с которого, конечно, надо будет собирать, ну и прочие жалобы. В общем судачат себе, а мне интересно стало, что же там за арбузное поле, я же никогда растущих арбузов не видала, ну и попросилась я сходить на это поле. Бабушка с радостью объяснила мне куда идти (там было рядом) и сказала, что, мол, если хочешь сорви себе арбузик. Я пришла к полю, посмотрела на огромную для меня тогда площадь с арбузами (арбузы были еще где-то треть от своего "урожайного" веса) и проснулась во мне великая ответственность и чувство взаимопомощи! Оглядела я эту ширь и с грустью подумала: Да уж, тут действительно работы непочатый край! Это ж сколько времени и сил! Ну а что делать, бабушка-то своя, кто же ей поможет, если не я??? Догадались? Конечно, я приступила к заданию государственной важности, с мыслью о том, как бабушка будет мне благодарна и, таская арбузы за хвостики, как в той сказке: "Тянем-потянем", приступила к своей миссии . Тяжело было, они же, заразы, хорошо сидят в земле, но вытру пот со лба и дальше работать, не очень хорошо поминая в мыслях все это сельское хозяйство. В какой-то момент с другой стороны я услышала крик соседки: "А ты чье дитятко и шо ж ты делаешь?", думаю: вот людям до всего дело есть! Отвечаю: "Я внучка бабы Вали, помогаю арбузы собирать!" Короче, немалую площадь я успела "повытягувать", пока прибежала бабушка и схватилась за голову. А я подумала: Ну вот что взрослые за люди? Сами же говорили "Урожай собирать надо будет"!!!

40.

Он трахал.что попало
И спидом не болел.
И лишь разок,усталый,
На триперок подсел.
А нынче нету сил,
И плачется в подушку.
Все, кто его любил.
Беззубые старушки.
Артист,певец,гурман,-
Как он косил налево!
Но времени капкан
"Цап!" Вот какое дело.

41.

Навеяло историей про большого начальника, наложившего в штаны в туалете и спасшего свой никому не нужный авторитет. У меня все было хуже, но смешней. Лет двадцать назад,работал я преподом. На одной из лекций мне страшно захотелось взбзднуть. Не прерывая изложения, задумчиво подхожу к окну, открываю и с предельно одухотворенным лицом выпускаю осторожного шептуна. Через несколько секунд решаю закрыть окно и с ужасом понимаю, что трусишки начинает характерно холодить от ж. и вниз. В отличие от упомянутого начальника, у меня времени на размышление нет. Действовать надо быстро и решительно. Поэтому, сходу докалебываюсь до ближайшего слушателя, на его примере делаю несправедливый, но глобальный вывод о том, что они все тут дебилы. Доказать обратное они смогут только решив контрольную. Немедля, прямо сейчас. Быстро диктую несколько вариантов и как могу степенно выхожу из аудитории. Коридор пуст. Огромными прыжками несусь в туалет, снимаю штаны и вижу, что до штанов не просочилось. Снимаю трусы, запихиваю их в урну и расслабленно сажусь гадить по человечески. Как оказалось, я рано расслабился. Слышу, гулко хлопает дверь в коридоре и, молотя башмаками, к туалету несется еще один страдалец. Влетает внутрь и сразу к моей кабинке, я даже рот не успел открыть, чтобы сказать, что тут занято. Малый рвет дверь за ручку, задвижка вылетает, он делает шаг внутрь. А там я. Одухотворенно восседаю. Пацанчик замерзает на месте, тупо глядя на меня. Так мне его гляделки нафиг не нужны, раздраженно тянусь к дверце, чтобы закрыть. В этот момент чудовище оживает, просияв хватает мою руку, трясет изо всех сил и радостно кричит: ЗДРАВИЯ ЖЕЛАЮ,ТОВАРИЩ КАПИТАН!!!

42.

Хмурым майским днем старый датский пароходик с дурацким названием «N J Fjord» рассекал буруны где-то между Данией и Англией. У него был исторический прикол - это первое датское судно, разукрашенное в цвет морской волны. Еще при спуске, в далеком мирном 1896 году. "Как вы лодку назовете..." я уже слышал, но тут получилось "как вы лодку покрасите, так она и поплывет". Близился 20-летний юбилей этой достопамятной галоши, вокруг третий год бушевала мировая война, и ее маскировочный цвет был к этому времени самое то. Но 31 мая 1916 он не помог. Из тумана вынырнуло суровое морское чудовище, немецкий эскадренный миноносец, и выставило вымпелы: "Остановиться для досмотра!"

Эх, лучше бы оно этого не делало. Для своего же блага. Пароходик, конечно, мал и беспомощен. Но ему просто нажать на тормоз низзя. Нету его. Физически. Они без всяких тормозов носились. А чтобы срочно остановиться, "стравливали пар". То есть выпускали весь пар из котла. Белый столб от этого явления вздымался очень высоко. Настолько, что его издали заметил капитан проходящего мимо английского крейсера. И разумеется, поспешил проинспектировать мирное судно тоже.

Бедный капитан пароходика только вертел головой налево-направо: кто ж его первым проинспектирует? Немцы или англичане? Какие гуманные времена - во Второй мировой обе стороны потопили бы его мимоходом. Даже не останавливаясь, одной торпедой. А тут стало ясно - инспектировать будет самый сильный. А именно, английский крейсер "Галатея". Что ему какой-то немецкий миноносец?

Но тут у непрошенных инспекторов вдруг произошла незадача. Из тумана показался второй немецкий эскадренный миноносец. А вдвоем они могли и накостылять английскому крейсеру с разных сторон. Путем перекрестной торпедной атаки, мама не горюй. Осторожный капитан "Галатеи" дал деру и вызвал на подмогу второй крейсер. Его извиняет тот факт, что в тумане он обознался и принял немецкие миноносцы за крейсеры. Но собравшись в кучу со своим вторым крейсером, "Фаэтоном", он понял, что вместе они - сила. Оба крейсера решительно бросились в контратаку, полные желания все-таки проинспектировать несчастный пароходик, и заодно накостылять колбасникам. Капитан пароходика устал вертеть головой глядеть налево-направо, сжал ее обеими руками и удалился в самый угол кубрика, не забыв надеть спасательный жилет.

И напрасно - он пропустил самое интересное. Из тумана на подмогу своим эсминцам нарисовался немецкий крейсер "Эльбинг", близоруко прищуриваясь цейсовской оптикой, сверкая крупповской сталью, и шевеля крупнокалиберными дулами. Гавкнул пристрелочным прямо возле пароходика, тот сильно закачался. Английские крейсеры приняли Эльбинг за чудище рангом еще выше, броненосный крейсер, и бросились наутек. Их снова можно понять - с их орудиями об германский броненосный крейсер можно было долбить вечно. А капитан Эльбинга, хоть и без особой брони, азартно продолжил преследование. Лучше бы он делал это молча. Но беда германской нации - пунктуальность. Один из пунктиков - доложи начальству срочно и непременно. Ну он и доложил по ходу радиограммой - преследую, мол, два английских крейсера. Здесь я просто ржу - средства шифровки-дешифровки в ту эпоху были несовершенны. При расшифровки из радиограммы бравого капитана адмирал германского Флота открытого моря понял следующее: "Вижу 24-25 линкоров противника". Для справки - только один линкор той эпохи стоил годового бюджета средней страны и требовал неописуемо высоких технологий. Сообщение могло означать только одно - что на охоту из Скапа-Флоу вышел британский Grand Fleet, в полном составе. То есть половина морской мощи планеты. Еще треть морской мощи планеты была крайне недоброжелательно настроена к первой половине и находилась совсем неподалеку, под командованием того самого немецкого адмирала. Решалась судьба пяти империй и мирового господства, завязалось Ютландское сражение. А пароходик посреди всего этого безобразия - остался жив!!! Никто его так и не проинспектировал. Потопила его много позже германская подлодка, предварительно сняв весь экипаж. Прекрасная эпоха!

Всего в этом сражении участвовало 250 кораблей. Уцелевших эрудитов порадует фраза "я список кораблей прочел до середины":
https://ru.wikipedia.org/wiki/Состав_сил_в_Ютландском_сражении

Вы скажете - а причем тут пароходик. На этот рассказ меня вдохновила простая фраза из википедии:
>Битти и Хиппер могли разминуться, если бы не датский пароход «N J Fjord», который находился между британским и немецким соединением.

За кадром, что нашел при написании этой истории: немцы бомбили Англию цепеллинами, в ответ англичане устраивали налеты гидроавианосцами на базы цепеллинов. Один из крейсеров, пострадавших в Ютландском сражении, был спасен гидроавиатранспортом. И это 1916! Великие предки зажигали.

43.

Всё-таки интересно наблюдать за чужой семейной жизнью. Это и драмы и анекдоты, правда, драмы почти всегда одинаковые, но анекдоты бывают и новые. Есть у меня одна знакомая молодая семейная пара. Муж неплохо зарабатывает, чего хватает на жену-красавицу, особняк, и на две машины на семью. Гараж, однако, только на одну тачку, поэтому "Хэндай" хозяйки ночует во дворе и завистливо смотрит на "Опель", ночующий в гараже. Такое распределение сил меня не удивляет, поскольку, я думаю, пара разбитых фонарей при попытке въехать в гараж стоили ему места. А анекдот не в этом. Как-то выпал обалденный снег. Ну снегопадище. Утром после кофе, оценив окружающую обстановку, супруга просит благоверного очистить машину. Нет, что мужчины и женщины - это два разных вида живых существ - это тема для психологов-психиатров. Но как интересно наблюдать (именно, наблюдать), как по-разному они реагируют на одинаковые факты. Муж послушно берёт лопату и идёт во двор. Через весьма приличный отрезок времени возвращается и информирует супругу, что всё сделано. Благоверная, расправившись с макияжем, идет на крыльцо. Визги, ругательства. Короче, истерика. Во дворе супруг тщательно прочистил дорожку до машины, не менее тщательно дорогу до ворот, а на месте машины - симпатичный сугроб. Благоверный, реагируя на "сирену", выходит на крыльцо, готовый к экзекуции, но ещё не осознавший статью, по которой ему предстоит понести наказание:
- И чё не так?
- Ты ПОЧЕМУ НЕ ОЧИСТИЛ МАШИНУ???
- Я всё очистил.
- А почему на месте машины сугроб?
- Ну, смахни там перчаткой. Трудно, что ли?
Занавес. Конец надцатого акта.

44.

Все, кто учился в институте или ещё где, знают, какой напряг сдавать экзамены. Приходится зубрить кучу билетов, часто ночью. Если не надеешься на память, пишешь шпоры или "бомбы", что тоже отнимает много времени. К тому же риск попасться с этим добром всегда очень велик. Если экзаменов в сессии много, шесть или семь, не у всех хватает сил успешно сдать все экзамены. У меня самого с памятью было достаточно хорошо, шпорами и "бомбами" я никогда не пользовался, сдавал экзамены всегда на хорошо или отлично, на последних курсах даже получал повышенную (+50%) стипендию. Но так получилось, что именно я изобрел способ сдачи экзаменов под названием "атомная бомба", который существенно облегчил жизнь студентам нашего курса. Всё было предельно просто и безопасно. Кто-то из студентов из первого потока сдающих, а как правило это были самые подготовленные, незаметно брал со стола преподавателя не один, а два билета. Номер одного сообщал преподавателю, а второй под благовидным предлогом передавал нуждающимся в коридоре. Ну, например так: "Марья Ивановна, ручку оставил в коридоре, буквально три секунды!" Дальше было нужно было просто выучить один-единственный билет, зайти в аудиторию, взять билет, назвать номер билета, который у тебя уже есть, изобразить подготовку к сдаче и благополучно сдать экзамен. Лишний билет опять же незаметно подкладывался в общую кучу. Преподаватель не догадывался ни о чём. Схема работала без перебоев и спасла не один десяток студентов. Четверка была гарантированной оценкой, а, если ты умудрился ответить и на дополнительные вопросы, то можно было получить и пятёрку. Сам я изобретённой мною схемой не пользовался никогда, дураков особенно не любил, но наслаждение от того, как чётко это всё работает, заставляло меня во всём этом участвовать. Но это всё предисловие. Однажды "атомная бомба" чуть не рванула на старте. На нашем курсе училась девушка по имени Лена. Очень красивая и настолько же ленивая и глупая. И вот перед очередным экзаменом она обращается ко мне за помощью, мол ничего не учила, спасай, передай билет, а то катастрофа. Ну, мне не впервой, передаю. То, что случилось дальше, повергло в шок весь курс. Где-то через час, после того, как очередной студент сдал экзамен, преподаватель вызвал из коридора следующего на его место. В аудиторию входит наша Лена, обмахиваясь билетом, как веером. Все замерли в предчувствии грядущей катастрофы и грандиозного скандала.
- А что это у вас в руках? - спрашивает преподаватель, видя, что бумажка в её руках сильно напоминает билет.
- Да ничего.- совершенно невозмутимо отвечает Лена.
- Берите билет.
Лена берёт билет и, даже не глядя в него, даже не подняв его выше уровня пояса, выдаёт:
- Билет номер 17.
Пол аудитории схватилось за голову. Очумевший преподаватель молча провожает взглядом Лену, пытаясь понять, как она смогла определить номер билета, не глядя в него. Лена невозмутимо садится на место, изображает подготовку, сдает экзамен, но при этом забывает в столе другой билет, о чём сообщает мне уже после экзамена.
- Лен, что я тебе могу сказать? Молись, чтобы препод не хватился пропавшего билета. Бог два раза простил тебе твою наглость и глупость, может и третий раз простит. Бог, кстати, простил. Чудесным образом всё обошлось, хотя говорили, что преподаватель недоумевал, куда делся один билет...

45.

Отпуск отставного спасателя.

Продолжение темы

http://www.anekdot.ru/scripts/author_best.php?top10&author=22879&type=story

Пару лет назад валялся на пляже в Гоа. Жара,нега,лень-обычный набор тропического "счастья" в представлении отмороженных гипербореев-моих соотечественников.
Вдруг-чу! Слышу сквозь полудрему галдеж на воде. Поднимаю заспанную морду.
Непонятное-что то.
Метрах в 70 от берега рассекают три водных мотоцикла,выполняя какие то странные эволюции на воде. Время от времени они съезжаются и седоки громко галдят,размахивая руками. Потом расходятся-и швыряют в воду яркие буи. Смысла в их телодвижениях не прослеживается.
-Наверное,это очередной красивый местный обычай,-решаю я и поворачиваюсь на другой бок. Смачивание яиц Кришны там...или Кхултху отгоняют...
-Нет,ты глянь на этих клоунов!-раздается родная речь над ухом. Спасатели,еби их маму...
-Не дай Б-же тут утопающим оказаться-сам не утонешь-эти точно угробят.
-Спасатели?-я поднимаю голову вновь. Это что они там делают-то?
Мне ,старому ОСВОДовцу решительно непонятно,чем они заняты.
Приглядываюсь повнимательней. Все по прежнему-галдеж,активная жестикуляция и метание буя. А нет! Двое хватают третьего и швыряют в воду. Тот истошно орет и колотит по воде руками. Ага,вот теперь понятно,зачем буй... Так,поймал...тянут...вытянули...
Спасенный спасатель рыгает ,свесившись с мотоцикла и потому ненадолго выпадает из беседы. Двое оставшихся продолжают орать друг на друга.
-Не понял-это у них учения что ли?
-Да какие учения-откликается соотечественник-индус тонет, вот и прикатили.
-А что это за шапито они устроили?
-А плавать не умеют.
-КТО????
-Спасатели.
Во мне включается капитан Америка. Человек тонет!!! Я его спасу!!! Это мой долг!!! Ждите меня,земляне,помощь идет!!! Вскакиваю,пробегаю три метра,пока тяжелый жизненный опыт не придавливает во мне солнечного пиздодуя в трико.
...
Двадцать лет до описываемых событий.

Люберецкий карьер. Я с милой полощусь в прохладных волнах. Вдруг слышу вопли про то,что мол,спасите кто может. Поворачиваюсь.
Семья(папа,мама и бутуз лет 6) собрались форсировать перешеек между берегом и островом. Метров 100 в длину. Но не склалось. Малец придушил папаню,тот не будь дурак скинул отпрыска (правильно-не тонуть же из за спиногрыза! проще новых нарожать,дело-то знакомое!) . Сынуля принимает балласт,папаня продувает цистерны,маманя нарезает круги и работает сиреной. Но к сынуле не подплывает.-по папиным соображениям. Рву вперед,успеваю схватить пацана за руку. Вытаскиваю. Как ни странно-ни тени испуга на лице. Капризно-брезгливое выражение явно не соответствует обстановке. Но мне не до физиогномики.
-Так,пацан,держи меня за шею,сейчас доплывем,понял?
-Я хочу к папе!
-Будет тебе папа! А сейчас берись за шею и поплыли!
Кое-как тяну его к берегу. Мальчик капризно ноет,что ему срочно надо к папе. Мне не до уговоров-тяжелый,сука, не по годам. Метрах в 10 от финиша эта гнида нарочно-на вдохе прижимает мне горло и пихает в воду.
-Я ,БЛЯДЬ,ХОЧУ К ПАПЕ!!!!!
Ат,сука...Бэээээ...Полные легкие воды набрал...Сшвыриваю пиздюка с себя и мучительно тошню в воду...Позорище...А учили ж...Подплыл к клиенту-баба-не баба,дите-не дите-гаси его сначала! А потом спасай! А ты тут развел богадельню,робеночка пожалел...кстати-где он?
А вот...Орет свое любимое про папу и неторопливо погружается. Ну ,сучонок,погоди...
Хватаю говнюка за ухо и тяну за собой. Вой,рев,визг-мне не до сантиментов. Еле допер. Стою на карачках-выблевываю вчерашний ужин...В этот момент мне прилетает с ноги в чан. Вся морда в кровище-похоже третий раз клюв сломан. Кто?
Папа.
Бычок : судя по всему люберецкий пехотинец из братвы орет про неласковость мою с сынулей. А и поделом...Чего полез,спрашивается? Оно мне надо было босяков помет спасать? Главное-положение : беспомощней некуда. Попробуй тут оказать сопротивление -когда наизнанку выворачивает и все глаза кровищей залиты. В партере.
Бычок не собирается останавливаться и я получаю копытом по ребрам. Уй,сука...Футболист,наверное.
Пора валить... Да не выходит...Эта падла ща замесит меня в мясо...Правильно ,испугался на воде-теперь надо свой страх на ком нибудь выместить-а тут я так кстати нарисовался.
Еще плюха! Да сытная такая...Меня откидывает в воду. О! Уже хоть что то вижу.
Бычок вразвалку подходит добить. Ну извини,родной.
Песок в глаза-есть,попал! Цап за опорную ногу,рывок на себя-падает! В честном бою мне его не одолеть-но кто тут говорит о честности? Тяну его в воду -пока не очухался. О! Уверенности на роже поубавилось! Не хочешь купаться,маленький?
Топлю эту гниду на мелководье. Тот отбивается изо всех немаленьких сил...Но и у меня упала планка.Не особо уже я соображаю,что делаю. Рыча,вцепляюсь зубами в его ухо.
Нет,чует мое сердце: быть сегодня мальцу сиротой...
Если б не мама-что разодрала мне всю спину когтями-я б папу утопил. А так, увы , пришлось отвлечься-дав ей в рыло. Пока мама опиздюливалась-папа резво свалил. А тут и народ понабежал. Многие были не в курсе-так что огреб и от населения на орехи.
Еле доплыл до нашего берега.
В итоге награда за спасение на водах: разбитая морда,сломанный нос и трещина в ребрах. Плюс борозды полсантиметра глубиной на спине-от благодарной мамы. Минус свалившая подруга. Правильно-я ее понимаю. Давать такому дебилу? А вдруг дети? Уродов плодить? Увольте...
Одно радовало-спасенные надолго меня запомнят. Папане погоняло "карнаухий" светит-а маманин нос я рихтанул- любо-дорого смотреть. Она им теперь всю жизнь неровно дышать будет.
Хоть какое-то утешение.
В общем,неплохо так пообщались,душевно.
...
Пробежав три метра встаю ,как вкопанный в песок...
Да идите вы в пизду , дорогие индийские друзья... Медленно накатывает нега...Ложусь в шезлонг... Надеваю панаму...Мысли ползут ленивые и верные...
Оно мне надо...Индусов этих полярда народу...одним больше-одним меньше... какая ,собственно, разница...К тому же ,скорее всего , индус уже в другой реинкарнации жадно глотает планктон,шевеля жабрами...А кто отвечать будет? Если я хоть что то понимаю в жизни-этих сосателей,то есть спасателей выебут.
Им сейчас крайний нужен до зарезу. Обойдетесь без меня ,голубчики. А то в итоге выйдет,что пока они мужественно и умело выполняли свой долг-все было в ажуре. Но прибежал глупый белый сахиб и обосрал им всю малину своими непрофессиональными деяниями...Его и накажем...
Не. Сосите вы вприсядку, разлюбезные коллеги. Спасайте ваши сраки без моей помощи.
-Гарсон! Принеси-ка,мне,голубчик,мохито,да льда не жалей!
-Yes,sir!
Аминь.

46.

В середине 90-х годов, вместе еще с двумя коллегами был в приказном порядке направлен на недельный обучающий семинар для работников уголовного розыска, по организации раскрытия убийств, который проводили 4 сотрудника ФБР. Это была международная гуманитарная программа, которую оплачивало американское правительство, искренне верящее, что они умеют делать это лучше всех. Несмотря на большой общественный запрос, даже не хочу иронизировать над самоуверенностью американцев или другими их качествами, что и без меня делают очень многие. Они показывали свои учебные фильмы, раздали кучу таких же текстов, отлично распечатанных по-русски. Рассказывали о достижениях своей экспертизы, что действительно было интересно. Мужики они были неплохие, нос не задирали и никого из себя не строили. Перед лекцией могли пожаловаться на похмельный синдром после вчерашнего, но выступали добросовестно. С ними работали две наших переводчицы, которые переводили буквально каждое их слово, проблем с языком не было вообще. Довольно быстро в группе сложилось мнение, что американцы хорошие люди, но похоже, очень наивные.
Вот два примера. Выступает Джек, молодой мужик лет 35, невысокий, кругленький, в очках, похож на прилично одетого Пятачка. Он делится с нами своим опытом по борьбе с наемными убийствами. Для этого он, по его словам, ходит в бары, где садится за стойку, заказывает спиртное, рассказывает случайным знакомым, что сейчас у него такой период, что он ищет любую работу, за которую могут заплатить хорошие деньги. И время от времени, с ним заводят прощупывающий разговор, возьмется ли он за серьезную работу. Как правило, здесь же и все предлагали. Иногда, правда редко, требовалась дополнительная встреча в другом баре. Дальше вступает в действие юридическая машина по предъявлению обвинений. Мне, да и всем другим было просто смешно, кому может придти в голову дать заказ на убийство совершенно неизвестному ботанику, да еще в случайном разговоре в случайном баре. По словам Джека результативность была неплохая. Шутку о том, что это похоже на борьбу с алкоголизмом он просто не понял.
Дальше, при проведении практического занятия, мы с учетом прослушанных лекций должны были предложить свое видение действий по раскрытию убийства водителя такси, застреленного двумя неизвестными пассажирами, скрывшимися с его дневной выручкой. Нам были предложены фотографии места преступления, отпечатки пальцев взятые из такси, показания свидетелей, видевших это из окон дома. После отведенного времени, товарищи предложили мне выступить. Высказав ряд общих предложений по оповещению полицейских сил, проверке возможных путей отхода преступников, и еще другие меры, я ради прикола высказал ряд встречных вопросов:
" Почему в предложенных материалах нет ни единого слова о возможной национальной или расовой принадлежности подозреваемых. Кто они - латинос, белые, черные, азиаты, индейцы, индусы или еще кто. Полиция и антропология родные сестры, странно, что это не видно в учебных материалах."
Воодушевившиеся коллеги, накидали еще ряд похожих вопросов. Руководитель семинара подводя итоги, сказал, что уже побывал в ряде стран, и нигде не встречал такого внимательного подхода к учебным материалам, и еще вопрос, кто кого должен учить полицейской работе.

47.

Когда-то достаточно давно, уже на закате советской эпохи был послан на курсы повышения квалификации в минскую высшую школы МВД СССР. Время было летнее, считай, что второй отпуск получил, Минск прекрасный город, а белорусы один из самых вежливых и дружелюбных народов, из числа мне лично известных. Незадолго до этого получил майора, в целом был доволен своим тогдашним видом, в общем собирался хорошо провести время. Все шло по плану, разместился в хорошей гостинице, мужики на курсе подобрались примерно моего возраста и уровня, многие тоже жили в этой же гостинице. Через несколько дней в разговорах обозначилась проблема крайне малого количества вокруг нас красивых телок. Для тех, кто находится в командировке, без большой нагрузки, это очень важно. С целью экономии сил и средств, по старой привычке стал внимательно смотреть вокруг, и конечно нашел. Каждый день мимо нашей аудитории несколько раз проходила молодая женщина, в форме капитана, очень хорошо выглядевшая, если не сказать большего. Было понятно, что она видимо преподаватель или какой-то административный работник. В данном случае, нам майорам все равно, лишь бы человек был хороший. На занятия мы приходили в форме, а вернувшись в гостиницу сразу переодевались в форму отдыхающих. При очередном проходе капитана, я перехватил ее до подхода к аудитории и спросил: "Товарищ капитан! Вы почему старших по званию не приветствуете?" Она ласково улыбнулась, посмотрела на меня снизу вверх: "А вы новый начальник школы?" Зная, что среди женщин-юристов очень много с острым языком, я внес тактичное добавление: "Пока еще нет, на данный момент я просто ваш старший товарищ". Красавица еще более ласково улыбнулась: "Постарайтесь хорошо изучить наш курс оперативно-розыскной работы, особенно раздел приобретения источников информации. Похоже вам стоит изучить планирование этой работы". Красиво покачивая красивыми бедрами она пошла дальше. Поскольку я был не на курсах аптечных работников, уже меньше чем через минуту сидевшие со мной рядом коллеги сочувственно спрашивали "Контакт не состоялся?". Времени у меня было не так уж много, вскоре жизнь подкинула другие варианты, квалификацию я повысил, и уехал после этого домой. Вот такие красивые, умные и очень тактичные женщины были в Минской ВШ МВД, хочу думать, что сейчас их больше. Жаль, что туда больше от нас не посылают.

48.

Уже очень давно я живу отдельно. Сейчас мама уже одна, но будучи человеком твердых правил, отказывается переезжать ко мне или к брату, считая, что ее дом - это высшая ценность, за сохранение которой она ответственна перед Вселенной. Каждый месяц мы с братом посылаем ей определенную сумму, которую она в большей части тратит на посещение платных врачей, знахарей, гадалок и т.п. Для нас с братом это давно уже обычное дело. Многие люди до сих пор, и видимо всегда, будут верить в любое напечатанное слово, а уж если кто-то скажет, что это или кто-то помог ему или его знакомым, то здесь и сомневаться нельзя.
Приехав в очередной раз к маме, я подробно рассказал ей о возникших служебных проблемах брата, что делается для решения вопросов, какие люди кроме нас принимают участие, сколько времени и расходов это может потребовать, и когда можно ждать положительных сдвигов. Ситуация, действительно была непростой, но свет в конце тоннеля был виден, механизмы работали и требовалось только терпение. Каждая мать хочет сделать для детей все возможное, что в ее силах. В данном случае мама через несколько дней после нашего разговора сообщила, что ею вызвана на дом величайшая пророчица нашего города, о которой была передача по телевидению, и все местные олигархи без ее совета даже из дома не выходят. Понимая, что решение уже принято, я только спросил, сколько это будет стоить, чтобы самому заплатить за магические услуги. Ожидаемо был послан, так как материнский долг оплачивается самой матерью. В назначенное время пророчица пришла и оказалась довольно высокой и худощавой женщиной лет 45, с очень бойкими и ласковыми манерами общения. Дама, с некоторой опаской глядя на меня, изложила достаточно оптимистичную версию о дальнейших перспективах брата, и окончательно убедила маму в грядущей победе сил добра, которые реализует пока еще неизвестный Юрий Сергеевич. А сейчас она сделает оберег, который надо отвести и передать. Оберег получит полную силу после передачи ей суммы эквивалентной 50 долларам. Мама ушла в свой тайник за деньгами, а гадалка, достав иголку с ниткой, стала колоть ею какой-то огрызок кожи. Женщина производила впечатление бывалой и хитрой, но при этом достаточно незлобивой и даже симпатичной. Поддерживая светскую беседу, я поинтересовался, а как у нее отношения с мужчинами, ведь при такой проницательности, это, наверное, непросто. И тут пророчица выдала мне стандартный женский монолог, какие же козлы все мужики, особенно ее муж, который после 15 лет семейной жизни бросил ее и ушел к какой-то проститутке. Не уточняя, почему она это не предвидела, и поскольку все это произносилось непосредственно около меня, я осторожно взяв ее за руку спросил: "А можно нам встретиться и обсудить наше будущее?" Но тут вернулась мама с требуемой суммой, произошел обмен ценностями, и после распития кофе мы с мамой пошли провожать посланницу высших сил.
В промежутке между призывами и пожеланиями всеобщего добра, пророчица сунула мне бумажку, как оказалось, с номером ее телефона.
Потраченную сумму я позже под другим предлогом маме возместил, оберег отвез и передал брату, его дела конечном итоге разрешились, как мы с ним и ожидали. Юрий Сергеевич так и не объявился. А пророчице я не позвонил, просто не успевал, пришлось уехать через два дня после нашей встречи, а телефон у меня и я опять собираюсь к маме.

49.

О домашних умельцах.

Очень любила в молодости кофе. Времени и сил тогда было навалом, хватало их и на всякие фанаберии, и посему кофе для меня обязательно должен был быть свежесмолотым, крепким и с пенкой, иначе никак.
И тут несчастье - ломается у меня кофемолка. Делать нечего, надо нести ее в ремонт, что приходится отложить до выходных, а пока покупаю большой пакет кофе молотого и живу дальше, и глубоко страдая от несовершенства мира.
В субботу приходит ко мне утром будущий муж, варю кофе и жалуюсь ему, что сломалась кофемолка, и перед кино нам придется закинуть ее в ремонт.
- Давай я посмотрю - говорит он. Раскручивает ее, что-то там еще крутит минут 10 отверткой, и, ура!, она заработала.
Приходим вечером ко мне домой, с дачи приехали родители. Рассказываю им о починенной кофемолке. Мать с отцом искренне радуются и удивляются. И только через неделю мама мне рассказала, что она на неделе отнесла кофемолку в ремонт и как раз в пятницу вечером ее забрала, но т.к. они рано утром уезжали, а я вернулась, когда они уже спали, рассказать мне об этом она не успела.