- Вот песец! Меня пятилетняя племянница назвала жирной...
- Что, прямо так и сказала?
- Нет.. она сказала "Люблю с тобой обниматься, ты мягче, чем мама!"
Аналог Notcoin - TapSwap Получай Бесплатные Монеты с Телефона
|
| Источник: anekdot.ru от 2023-6-1 |
Кому на Руси жить хорошо
Некоторое время назад мы купили дачку в СНТ (gated community для нищебродов). В центре речка, которая летом почти пересыхает, в половодье разливается как Волга. На высоком берегу живет немного богатых, на низком много бедных. Речка мелкая, и на ней цветут кувшинки. Но богатые их видеть не могут, а я могу, поэтому место для меня волшебное. Ну и соловьи.
Местным я ко двору не пришлась. В процессе обустройства на новом месте мои Камазы разбивали подъездную дорогу и громко шумели. Я, интеллигентка в очочках, оказалась нрава дерзкого, с рабочими бухала, научилась материться, и вину за своё существование, местными мне вчиняемую, признавать отказывалась. Поэтому общался со мной только пенсионер дядя Саша, которого я забавляла. Ну а когда мой тракторист беззаботно рванул гордо поднятым ковшом провод у въезда, обесточив все СНТ, я еще познакомилась с местной знаменитостью Колькой – пенсионером-электриком из соседнего СНТ, с четвертым уровнем допуска.
Колька сразу все починил, участок за месяц я в порядок привела, дорогу заново отстроила, дядя Саша взял на всякий случай телефончик, соседи выдохнули, жизнь потекла спокойно. На периодически случавшихся собраниях членов СНТ богатые дрались с бедными насчет социальной справедливости, кто сколько должен платить (классовую ненависть еще никто не отменял), но в общем все было благополучно. И не было б печали, да недавно сменилась власть в нашем СНТ. Как честный налогоплательщик, новой власти членские взносы я сдала, целевой взнос на ремонт общей дороги оплатила, от какого-то дополнительного платежа, непонятного, отмахнулась, и пошла жить дальше, с совестью чистой, и душой радостной.
И тут меня повесили на позорный столб. Ладно бы расстреляли; но моя благородная рабоче-крестьянская фамилия висела, болтаясь на ветру, в списке должников, «которые пользуются общими благами, но не платят» и все такое, и другие обидные слова. Пошла к новой власти за объяснениями. Власть сказала – знаете что, все тут такие умные. Не хотите платить непонятно за что – сами становитесь председателем.
Аргумент был неожиданный, но действенный. Что такое «демократия»? Собираются обеспеченные мужчины на форум. Только мужчины, потому что за принятые на форуме решения они будут отвечать собственной головой. Т.е. если решат, что родной полис надо отстаивать с оружием в руках, им нужно будет своих рабов этим самым оружием вооружить, и самим вооружиться, и самим пойти воевать, и возможно, голову в бою и сложить. Что такое «современная демократия»? Выбирается председатель, который в рамках своих обязанностей осуществляет управление хозяйством, но ни своим имуществом, ни своей головой, за принимаемые им решения, действия и бездействия, он не отвечает. Он представитель юридического лица, СНТ, с, так сказать, «депутатской неприкосновенностью». Властью своей такое лицо пользуется в силу своего разумения, деньги за свои услуги берет немалые, но и работа тоже нудная и неприятная, ну, если ты, конечно, не любишь власть саму по себе.
Власть саму по себе я не люблю. С другой стороны, если каждый будет отказываться от ответственности – как Адам, кивать на Еву, как Ева, кивать на Змея, -- то так все и будет, как есть. Каждый народ заслуживает своего правителя, так ведь говорят. Я затребовала документы с финансово-экономическим обоснованием. Прочитала законы и устав. Рассчитала налоги за земли общего пользования. Сняла показания счетчиков наружного освещения, сторожки у ворот и общего счетчика. Перетерла с охраной, что почем, и кто косит траву. У меня сложилась картина, как паззл, ровная и красивая, с одной только уродской дыркой посередине.
Дырка состояла из дырок и электронов – камнем преткновения, яблоком раздора и предметом страшных конфликтов в нашем СНТ всегда было Электричество. Бедные обвиняли богатых, что те воруют (а те да, воруют. На их больших участках есть постройки, которые подключены к общей линии мимо счетчиков). Богатые оперировали страшными словами типа «потери в сетях» и «неисправные счетчики». Что такое неисправный счетчик? Подается заявка, что счетчик сломался, и Россети тебе в течение полугода обещают его заменить, при этом блокируется возможность передавать показания, и расход начисляется по среднемесячному за предыдущие полгода. Если в мае счетчик сломался – хорошо, зимой расхода нет. Если осенью – плохо, особенно если зимой на дачу не ездишь, а платишь по полной. На общий счетчик СНТ поступает расход индивидуальных счетчиков, расход потерей в сетях, расход на наружное освещение, сторожки ворот, и потом СНТ как юрлицу выставляется счет за вычетом оплаченных индивидуалов. Но если у индивидуала счетчик сломан, и он платит что попало, -- превышение суммы ложится на всех членов СНТ. Такая вот у нас солидарная ответственность.
На улице стоял май. Цвела черемуха, сирень, а что такое яблони в цвету – это вам не Лос Анджелес, это красота необыкновенная. Жмурясь от яркого солнца, с бумажкой и ручкой в руке, я пошла проверять счетчики индивидуалов. Благо делать это было просто: на улице стоит ящичек, в нем что-то мигает. У нас с соседями, три ящичка подряд, все работало. Дальше по улице было глухо. Я переговорила с теми, кто был на участках: стриг траву, загорал на солнышке. Я задавала неудобные вопросы. Народ занервничал. В общий чат посыпались сообщения о том, у кого счетчик сломан. Я поразилась количеству бедолаг среди бедных пенсионеров нашего СНТ: так-то, температурный диапазон счетчика – от -40*С до +70*С, проводятся регулярные поверки Росссетями, дата замены счетчика вывешивается чуть ни за год. А тут такая вот прям почти что катастрофа.
В глубокой задумчивости бредя домой, я встретила пенсионера дядю Сашу. Дядя Саша сказал, слушай, у меня тут такое дело: я на зиму счетчик отключил, сейчас вот включил, -- а он не работает. Я улыбнулась дяде Саше и побрела дальше. Отключил. Опломбированный счетчик. А потом включил. А он не работает. В мае. Мимо на своей старенькой тарантайке проехал пенсионер-электрик Колька. Колька помахал мне рукой, я помахала в ответ – смотреть на него было сплошное удовольствие, он весь сиял, как медный таз. Открывая калитку к себе на участок, я глянула на наши три счетчика. Я уже ничему не удивлялась. Работал только один. Мой.
|
|
ЗЕЛЕНАЯ КОРОБОЧКА
Умные люди с легкостью выпутываются из самых сложных ситуаций, а очень умные, в них просто не попадают.
Андрей Иваныч слыл умным человеком, за что его и ценили на работе. У него была довольно высокая должность в известной корпорации. Имелся и большой кабинет с душем и туалетом, была конечно же и секретарша Аня – красивая, провинциальная девчонка. Не очень далекая, но хваткая, цепкая и катастрофически красивая. А, хотя, про красоту я уже говорил, ну ничего, красоты там и правду хватает на несколько упоминаний.
Почти с самого начала своей работы, Анна принялась строить глазки и всячески клеится к шефу. Андрей Иваныч, как человек умный, прекрасно понимал, что ничего хорошего из этого не получится, но как мужик за пятьдесят, не удержался и все-таки нырнул в это восхитительное жерло вулкана. А поскольку он действительно был человеком умным, то перед прыжком, завел себе зеленую, металлическую коробочку размером со спичечный коробок. И вот с этой коробочкой Андрей Иваныч никогда не расставался.
Так прошел очень опасный и в меру прекрасный год. Андрей Иваныч даже пару раз брал с собой Аню в Сочи в командировки.
И все было бы не плохо, но обычной интрижки с шефом, Анне было мало, ее душа желала чего-нибудь решительного, далеко идущего и судьбоносного и вот, однажды, она решилась взять свою судьбу и судьбу Андрея Иваныча в свои ухоженные руки.
В один прекрасный день, когда шеф был с друзьями на футболе, у его квартиры появилась небесной красоты блондинка и решительно позвонила в дверь.
Ей открыла Любовь Михайловна (жена Андрея Иваныча) и вопросительно посмотрела на красотку.
Тут красотка и начала свою отрепетированную речь:
- Здравствуйте. Меня зовут Анна, я работаю помощником Андрея Ивановича. Можно войти?
- Да, пожалуйста, но Андрея Ивановича сейчас нет дома, что ему пере…
- Я знаю, что его нет дома, он с друзьями на футболе, я ведь сама ему билеты покупала. Поэтому и пришла к вам, чтобы с глазу на глаз. Дело в том, что мы уже целый год как любим друг друга. Андрей просто сам, без толчка со стороны, никогда не решится уйти от вас, вот я и хотела поставить вас, так сказать, в известность. Любовь Михайловна, если вы еще хоть чуть-чуть любите Андрея, то должны его отпустить и не мешать его счастью. Ну, в самом деле, посмотрите на меня и посмотрите, извините, на себя. Мне двадцать пять, а вам ведь уже за пятьдесят. Дети у вас уже большие, должны понять…
Любовь Михайловна почти не выдала внутреннего пожара и тихо сказала:
- Девушка, по-моему, вы какую-то ерунду говорите. Андрей Иванович не такой, ну, по крайней мере, я должна услышать все это лично от него, а пока я не верю ни единому вашему слову. Уходите.
- Ах, не верите? Зря. Хотя я так и знала, что вы мне так сразу не поверите. Тогда я вам скажу какая у Андрюши татуировка на самом интимном месте. Сказать, или не нужно?
- Какая еще татуировка? Что за ерунда? У моего мужа вообще нет никаких татуировок, а если бы и были, то я бы за, почти тридцать лет совместной жизни, знала бы. Не морочьте мне голову, всего хорошего. А может вы адресом ошиблись?
- Да как же нет!? Каким адресом?! А ниже пупка, под трусами, почти на самом паху армейская татуировка «ДМБ 88-90», Скажете ее тоже нет?!
- Какое ДМБ? Какие 88-90? Что за ересь? Вы или дура или сумасшедшая! Прежде чем пытаться портить людям жизнь, нужно было получше подготовиться. К вашему сведению, Андрей Иваныч служил не с 88-го по 90-й, а с 87-го по 89-й, я это точно знаю, потому что сама же его из армии и ждала. И даже если бы такая татуировка, допустим и была, хотя ее нет, то зачем на себя накалывать годы службы с ошибкой, да еще и на паху? Вы меня утомили, лжелюбовница моего мужа. Подите прочь, а то я сейчас нажму кнопку охраны…
Вечером после футбола вернулся Андрей Иваныч и жена пересказала ему слово в слово всю эту странную историю о приходе некой девушки Анны.
Андрей Иваныч очень удивился, почесал затылок и сказал:
- Все-таки она реально безумная, я всегда это чувствовал. Представляешь, не далее чем вчера, она настойчиво попросила вдвое увеличить ей зарплату и даже условие поставила, мол, если не прибавите - я уйду. Я ей, конечно, отказал, не люблю когда меня за горло хватают. Велел писать заявление об уходе. Так она как то странно ответила, что мол, вы не знаете с кем связались, я вам всю жизнь испорчу. Но я как-то не придал этому значения.
Естественно, я тут же ее уволил, рассчитал и даже позвал начальника охраны, чтобы он лично проводил ее на улицу. А оно вот как выперло. Нихрена себе интрига. Ну, Люба, ты не переживай, я сделаю так, что она нас больше не потревожит.
Конечно же Андрей Иваныч в тот же вечер организовал, чтобы больше никогда не встретиться с Анной, даже случайно. Потом взял Барона - старого беспородного пса и пошел с ним гулять вдоль Серебрянической набережной. Подошел к перилам, вынул из кармана маленькую, зеленую, металлическую коробочку, открыл, посмотрел на прямоугольную печать и в последний раз прочитал на ней в зеркальном изображении: ДМБ 88-90, бросил коробочку в воду и быстро зашагал с Бароном к дому.
Начинался дождь…
|
|
Что женщина или девушка в бизнесе имеет весьма весомую роль, я могу утверждать даже несмотря на международный женский праздник который совсем скоро. Ведь даже тогда, когда я вижу даму в дорогой машине, норковой шубе и с бриллиантовым колье, я даже мысли не допускаю, что все эта она насосала. Ситуации бываю разные и еще неизвестно кто из партнеров в сексуальных утехах сделал для бизнеса больше. Есть такой случай в доказательство и у меня.
Когда-то, в самом расцвете сил и лет и потугах в формировании бизнеса, я видел в девушке только объект для совместного познания камасутры, ну или дао любви наконец. Любаша была не против. Эта симпатичная веселая женщина работала на районной реалбазе, кем-то в отделе реализации. И в один прекрасный день, а он именно таким и был, после нашей очередной сексуальной игры, она отдышалась и спросила:
- Ты же предприниматель у тебя деньги должны быть, - вопрос был интересный и в голове по глупости скользнула мысль, что же первое она попросит, шубу или золотые украшения. Но додумать не успел, потому что она после моей паузы продолжила - на вагон комбикорма хватит?- Моя пауза затянулась еще дольше, потому что после такого я немножко обалдел и замычал в раздумьях не хуже чем тот бык для которого этот комбикорм и предназначался. Но через пять минут все встало на свои места. - Склады пустые, клиентов готовых купить немерено, людей жалко и их скотину тоже, а на базе денег ноль и поэтому никаких поставок. Хотя я даже знаю где взять товар. - это было уже весьма интересно, смущало только то, что в этих комбикормах, крупах и муке, я был полный профан, если не сказать больше. - Ты не переживай, я тебе все объясню и подскажу, - успокоила меня Любаша, закидывая ногу и усаживаясь на мне в позе «наездницы», наверное чтобы удобней было объяснять. В общем в тот день я получал инструкции, в перерывах между соитиями. - Ты только не забудь Надежде Петровне, презентовать бутылку коньяка, да никакую не дешевку, а пятизвездочного. Она по телефону всегда говорит, что не против со мною выпить. Года три уже общаемся.
Через пару дней я уже брал билет на самолет. В кармане у меня была имеющая в то время хождение лимитированная чековая книжка, а в голове и на бумажке, все нужные адреса, явки и фамилии. Прилетел, устроился в гостиницу, прямо из номера набрал нужный телефон и договорился с Надеждой Петровной о завтрашней встрече. А вечером прогулялся до ближайшего магазина и купил коньяк и конфеты.
Вот правда на следующий день в коридоре у дверей зам.директора хлебокомбината пришлось просидеть долго. То у нее было какое-то совещание, потом куда-то надо было отъехать и единственное, что я успел рассмотреть, что Надежда, как женщина очень даже хороша, не смотря на то, что была старше меня минимум на десять лет. Выходя она кивнула мне головой в приветствии, посмотрела с интересом и попросила обязательно дождаться. А появилась только ближе к вечеру. Немного уставшая, но форм своих под деловым костюмом не потерявшая.
- Извини, - зайдя в кабинет, куда я проскользнул следом, произнесла она, - что хочешь взять? - А я, посматривал на ее весьма массивную грудь и обтянутую недлинной юбкой костюма попу, тоже весьма аппетитно выглядевшую на фоне двух стройненьких ножек и напрочь забыл все Любашины инструкции, - ну что определился? - поймав мой взгляд, немного зарумянилась в смущении Надежда. Определится не смог, а вот выдавить из себя, «а что есть», удалось - Есть крупа, - то ли сечка, то ли ячка, сейчас со временем уже и забылось, - есть отруби, есть комбикорм. Ты, кстати, как рассчитываться собираешься? - узнав, что чеком и взглянув в лимит книжки, которую я ей поднес к столу, попутно заглянув в вырез блузки. Достойно так обменялись взглядами. Она что-то прикинула, хмыкнула и сказала, что хватит только на один вагон крупы. - Сейчас бухгалтерия уже не успеет, я выпишу договор, а ты завтра с утра давай туда. Но был ли смысл за таким объемом ехать. Можно было и по телефону договориться. - добавила она, а я вспомнил о коньяке.
- Тут, Любовь Николаевна, просила вам передать презентик, да я и сам, всегда ищу личной встречи, никто ж не знает как оно дальше обернется. Какие планы могут возникнуть, - доставая из дипломата, коньяк и конфеты, произнес я.
- О, коньяк это неплохо, денек какой-то сегодня сумасшедший, - встрепенулась она, - только я пожалуй двери закрою если ты не против, не зашел бы кто. - И она щелкнула ключом в дверях. После чего достала откуда-то из шкафа две чайных кружки и поставила на стол.
Коньяк, как и любой другой алкоголь имеет чудодейственную силу. Он вскрывает, скрытые внутренние резервы. Я уж и не помню в какой момент где-то проскочила искра или я до чего-то нечаянно дотронулся, но началось такое, что все бумаги слетели со стола на пол и я воочию убедился, что страсть значит многое. И моя тут была практически ничтожна. Наверное с того момента я и не люблю смотреть порнофильмы. Ведь одно дело видеть, что все наиграно под камеру, а другое дело ощутить женскую страсть в натуре после полугодового Наденькиного воздержания со дня развода с мужем. Как потом выяснилось.
А, ерунда, разбили только телефон и настольную лампу, уронив со стола. Так сказать, производственные издержки. В общем подробности уже не помню, но было верх удовольствия. Все, что разбили и уронили собрали в урну для мусора и попал я в гостиницу ближе к ночи, немного покачиваясь. Хотя коньяк практически не пил, так один раз пригубил за компанию.
Отдышался, оклемался и стал звонить Любаше, благо в номере и у нее на квартире телефоны имелись, а междугородняя связь по Высоцкому была как всегда на высоте. Рассказал ситуацию с ассортиментом, ценами, количеством денег которые у меня имелись и услышал тяжелый вздох.
- У нас здесь цены сейчас почти в два раза выше. И ходит слух, что и в других районах на складах пусто, видимо объединению конец приходит. Как жаль, что у тебя денег маловато, я бы все моментально продала любой объем. - с тем и уснул. Но проснулся раньше обычного. Покоя не дали эти самые деньги и я вновь попросил междугородний телефонный звонок. Как раз к этому времени Елена Михайловна должна была быть на работе. И не ошибся.
- Елена Михайловна, звоню узнать насчет кредита, долго ли его оформлять?
- О, привет, а ты где? - выслушав, что далеко, почти за две тысячи километров, она тяжело вздохнула — то-то я смотрю давно у нас не появлялся, я уж думала новую любовницу завел. А много тебе нужно, я имею ввиду денег?
- Да чем больше, тем лучше. Я бы прямо завтра вылетел, оформили бы, да опять сюда.
- Опять на месяц? Ты имей совесть, я ведь скучаю. Знаешь, про инкассо в курсе? Бери договор и счета, а я подумаю как и что сделать. Факс найдешь наверно? А потом по приезду с твоим кредитом разберемся.
В общем, в конце концов, Люба с Надей определись с объемом и номенклатурой. Правда получился у них почти целый железнодорожный состав из девяти вагонов. Надю инкассо устраивало, тем более когда я решил увеличить объем и продлить срок своей командировки еще на три дня для оформления документов. Цены правда росли ежедневно, но договор был подписан и цена была зафиксирована. В РКЦ подтверждение на оплату поступило оперативно, видимо в банке «ждали для оформления кредита». Вот только оформлять его не пришлось. Потому что предоплат поступивших от Любашиных покупателей и так хватило к моему приезду. И я воочию подтвердил для себя народные мудрости, что лучше вместо ста рублей иметь сто подруг и то, что стоял бы член, а деньги будут.
PS. Конечно я всем этим женщинам остался благодарен и в денежном выражении тоже. Уж кому там на что хватило, на бриллианты или на шубу норковую с машиной, я не интересовался, но точно знаю, что они на это все, явно не насосали.
|
|
Однажды, после 12 лет совместной жизни, моя жена пожелала, чтобы я пригласил другую женщину на ужин и в кино.
Она сказала мне: «Я люблю тебя, но знаю, что и другая женщина любит тебя, и хотела бы с тобой провести время».
Другая женщина, которой моя жена просила уделить внимание, была моей мамой. Она была вдовой уже на протяжении 19 лет. Но так как моя работа и трое детей требовали от меня всех моих сил, я мог посещать ее только изредка.
В тот вечер я позвонил ей, чтобы пригласить ее на ужин и в кино.
– Что случилось? Ты в порядке? — сразу спросила она.
Моя мама — из того разряда женщин, которые сразу настраиваются на плохие новости, если телефон звонит поздно.
– Я подумал, что тебе приятно будет провести со мной время: — ответил я.
Она задумалась на секунду, затем сказала: ‘'Я очень хочу этого'’.
В пятницу после работы я ехал за ней и слегка нервничал. Когда моя машина притормозила возле ее дома, я увидел ее стоящей в дверях и заметил, что она, похоже, тоже немного волновалась.
Она стояла в дверях дома, накинув пальто на плечи. Ее волосы были закручены в локоны, и она была в платье, которое она купила на празднование последней годовщины своей свадьбы.
– Я сказала своим друзьям, что мой сын сегодня проведет со мной вечер в ресторане, и они остались под глубоким впечатлением, — сказала она, садясь в машину.
Мы поехали в ресторан. Хотя не роскошный, но очень красивый и уютный. Моя мама взяла меня под руку и шла так, словно она была первой леди.
Когда мы сели за столик, мне пришлось самому читать ей меню. Глаза матери теперь могли различать только крупный шрифт.
Дочитав до середины, я поднял глаза и увидел, что мама моя сидела, глядя на меня, и ностальгическая улыбка играла на ее губах.
– Раньше, когда ты был маленький, все меню читала я, – сказала она.
– Значит, настало время, когда нужно платить услугой за услугу, – ответил я.
За ужином у нас получился очень хороший разговор. Вроде бы ничего особенного. Мы просто делились последними событиями в нашей жизни. Но мы так увлеклись, что опоздали в кино.
Когда я привез ее домой, она сказала: «Я еще раз поеду с тобой в ресторан. Только на этот раз я приглашаю тебя».
Я согласился.
– Как прошел ваш вечер? – спросила меня жена, когда я вернулся домой.
– Очень хорошо. Намного лучше, чем я его себе представлял, – ответил я.
Несколько дней спустя моя мама умерла от обширного инфаркта…
Это произошло так внезапно, что у меня не было никакого шанса что-то для нее сделать.
А еще несколько дней спустя я получил конверт с квитанцией об оплате из того ресторана, в котором мы с мамой ужинали.
К квитанции прилагалась записка:
«Я оплатила счет за наш второй ужин заранее. Правда, я не уверена, что смогу поужинать с тобой. Но, тем не менее, я заплатила за двух человек. За тебя и за твою жену. Вряд ли я когда-нибудь смогу объяснить тебе, что для меня значил тот ужин на двоих, на который ты меня пригласил: Мой сын, я люблю тебя».
… Берегите своих родителей! Они единственные, кто искренне радуются вашим успехам и переживают за ваши неудачи. Будьте с ними чаще, чем это возможно, ведь день, когда их не станет, наступит совсем неожиданно…
Автор: Рекки Индис
Художник: Зина Казубаева
|
|
Понедельник.
Нашла ножницы. Подстригла всех кукол налысо. И трех мишек. Зайцу отрезала хвост и уши. Вырезала в шторах снежинки. Устала. Эх, где мои два годика, могла 24 часа в сутки квартиру крушить. Старею.
Вторник.
Сперла со стола воспиталки в детсаду ножницы. Во время сончаса подстригла всем челки, кроме Людки. Терпеть не могу Людку, пусть страшная ходит.
Среда.
Папа орал, мама орала, бабушка орала на них, дедушка ржал до икоты. Сами виноваты, воспитывать надо нормально.
Подравняла деду усы, пока он дремал перед теликом. Правда, с одной стороны почти напрочь состригла, а не надо было так храпеть, ребенок и так нервный уже.
Четверг.
Прямо на детской площадке подручными средствами выстригла висок какому-то младшему брату. И брови с ресницами.
Брат был счастлив.
Жалко, что у меня нет брата. Отобрали чужого мальчика, отобрали подручные средства. Мама орала, папа орал, бабушка орала на них, дедушка второй день ржет, глядя в зеркало.
Пятница.
С меня не спускают глаз ни на минуту. Дождалась пока утром на меня наденут комбез, сказала, что хочу какать. Вышла из туалета бритая налысо.
Мама вместо такси заказала ящик вина, папа на ночь надел на купальную шапочку ушанку, обмотал голову скотчем, спрятал все ножницы, заколотил дверь спальни, но утром все равно проснулся лысым. Хе-хе-хе, спасибо деду спецназовцу.
Суббота.
Дома все лысые и орут. Дед ржет не замолкая, переживаю за него. Взяли за руки и за ноги, затащили в такси, повезли
к детскому психологу. Успела немножко почикать дядю таксиста.
Психолог зачем-то попросила нарисовать фломастерами мою семью, но я просто нарисовала ей новую прическу. Прямо на психологе.
Воскресенье.
Мне купили новых кукол и мишек. Купили парикмахерский набор и парики. Моя лысая прекрасная семья, люблю вас! Отстригла деду второй ус. Прости, дед, это рефлексы, как у спецназа.
Автор Зоя Арефьева
|
|
"Это было давно и неправда." На самом деле здесь все чистая правда, только некоторые имена собственные изменены. Может, кому-то это покажется мимозой, ну что делать. Моя ближайшая подруга однажды сказала, что жизнь человека определяется любимым жанром его книг, а она всегда права. Я люблю магический реализм.
Давным-давно мы жили и работали в Испании. Как-то в выходной мы гуляли по прекрасному городу, было тепло и светло, наш малыш упорно шел вперед по узенькому водостоку посредине улочки. Вдруг он остановился, увидев красивые вещи на витрине, и свернул в магазинчик. Зайдя туда, мы купили цепочку и кулон - прозрачную граненую аметистовую каплю прекрасного оттенка в серебре. Я любила его носить, всегда вспоминала тот счастливый день.
У мужа была подруга молодости Рита, с которой из-за разных жизненных обстоятельств он годами не виделся. Я с ней собиралась познакомиться, но не получалось. И вот однажды мы оказались не так далеко друг от друга, и как раз отпуск наступал. Спонтанно решили встретиться, пусть и надо проехать несколько сот километров. Собираемся на скорую руку... И вдруг я понимаю: у нас нет подарка. А у нее был очень тяжелый период, вдобавок накатила депрессия. Я говорю мужу:
- Ты понимаешь, обязательно нужно что-то ей подарить. Пусть она сама все может себе купить, неважно, ей просто сейчас нужна какая-то маленькая радость, подарок от нас, особенно от тебя.
А подарка-то нету. Все закрыто, утром уезжать, и утром тоже будет все закрыто. Испанцы в воскресенье отдыхают. Перебрала я свои сокровища, повздыхала и положила в красивую коробочку аметистовый кулон с цепочкой.
- Но это же я тебе подарил! - сказал муж.
- Ей сейчас нужнее, а ничего подходящего у нас больше нет.
- Ну мы вернемся, зайдем в "Шелковое серебро", и я тебе снова куплю точно такой же! - предложил он. Я радостно согласилась.
Мы встретились с Ритой, отдали ей подарок, она порадовалась, как ребенок, хотя почти не носила украшений. Видно было, что она в тяжелом состоянии, но борется. Несмотря на подавленность, улыбалась нашему малышу, играла с ним, и понравилась ему. Рассказала про последние события своей жизни, которые не каждый бы пережил и остался в здравом рассудке, встряхнула черными волосами, сверкнула глазами, выпила рюмку красного и сказала - ничего! Прорвемся! Я была рада увидеть ее, и возникло чувство, что это словно родной человек.
Дальше мы путешествовали, а когда вернулись и зашли в "Шелковое серебро", не оказалось этого кулона. Возвращались туда несколько раз, так он и не появился. А потом однажды магазинчик закрылся. Заходили мы и в другие места, так и не увидели никогда ничего похожего.
Потом муж тяжело заболел. Когда Рита узнала, она все бросила и прилетела к нам из другой страны побыть с нами хотя бы недолго. Она говорила ему, что он должен жить ради меня, ради детей, бороться, что нельзя сдаваться, когда тебя так любят, и я думаю, что она подарила ему месяцы жизни. Каждый день она писала или звонила ему и мне, поддерживала нас обоих. Звала меня сестренкой. И сейчас зовет. Когда он умер, приехала ко мне поддержать меня. Мы уговорили с ней пару бутылок красного, и она сказала мне: "Ленка! Надо жить!" Я старалась.
Тем временем французы решили организовать симпозиум его памяти - муж сотрудничал с людьми из разных стран и с разных континентов, и многие его помнили и любили. Пригласили меня. Я поехала, сделала доклад, много говорили, вспоминали. Однажды вечером всех позвала к себе супружеская пара - француз Юбер и болгарка Дина. (Познакомился муж с Диной на одной международной конференции. Ее не пускали на банкет, так как она не платила обычный оргвзнос. Несмотря на ее сопротивление, муж вместе с Юбером, который тоже увидел ее впервые, взяли ее под руки и провели, внушительно сообщив стражам на входе: "Она с нами!") Дина обнимала меня и утешала. В это время к нам подошла еще одна пара, француз и аргентинка, тоже друзья мужа. Они сказали: "Ленка! Мы хотим подарить тебе кое-что на память." И вручили мне коробочку. Открываю я коробочку и вижу ту самую граненую аметистовую каплю в серебре и цепочку.
Я ношу это украшение и сейчас, и хотя я агностик, мне все время кажется, что это подарок мужа. Каждый раз вспоминаю и прекрасный день с мягким солнцем в Испании, когда мы были так счастливы, и Риту, встряхивающую волосами, на лице которой появляется улыбка, и лучи, пробивающиеся сквозь витражи старинной маленькой французской готической церкви, и звуки органа, что несут свет и освобождение от боли.
|
|
Бурение – работа очень грязная, особенно если у тебя обычная отечественная буровая установка, а сам ты не на рычагах, а работаешь с трубами и образцами. Мало того, что землю поднимаешь, так еще и установка обычно подтекает разными маслами. Так что чистым никто не уйдет. Поэтому после экспедиций с бурением вся верхняя рабочая одежда либо ликвидируется, либо сдается в химчистку.
После первой такой экспедиции решил я облагородить свой комбинезон. Он был красного цвета, с мехом внутри – зимний. Точнее, красным он был перед началом работ, а после месяца превратился в грязно-черную меховую ветошь, красный цвет угадывался там с трудом. Нашел возле дома химчистку, раскинул перед приемщецей свой комбез, рассказал о его незавидной судьбе и спросил, могут ли они его облагородить. Тетя снисходительно окинула меня взглядом, мазнула глазами по комбезу и надменно сказала, что еще не видела таких загрязнений, с которыми не справится их суперпуперхимия. Заходи через 3 дня.
Я взял телефон химчистки, оставил свой и успокоенный ушел. Через три дня вечером мне звонят из химчистки и говорят, что работа пока не закончена, нужно еще пару дней. Хорошо, говорю, мне не к спеху. Через 4 дня перезваниваю сам, мне раздраженно говорят, что все заняты и пока еще ждите. Ладно. Еще через 2-3 звонка, спустя две недели, мне говорят заходить.
Захожу в приемную, никого нет. Позвонил в звоночек, откуда-то пришла тетя-приемщица, увидела меня, вспомнила, раскраснелась и начала кричать куда-то в глубину помещения: «Девочки! Идите быстрее сюда, вот он, пришел!». Я нервно подобрался – не люблю, когда меня так подозрительно хотят с кем-нибудь познакомить. К прилавку подбежали 4-5 девчонок чуть младше меня и с каким-то восхищением начали меня есть глазами. При этом тетка тоже на меня смотрит, больше с возмущением, но комбеза своего я что-то не вижу.
«А вот квитанция, можно комбинезончик получить?» - протянул я бумажку. Тетка мотнула головой и мой комбез принесли сразу трое девчонок, раскинули на прилавке. Ну что сказать, он не сильно изменился за время двухнедельной чистки. Пятна побледнели, проступил розовый цвет, пачкаться маслом и отработкой он явно перестал, но до первозданного вида там было еще далеко. На мой вопросительный взгляд (вслух я спросить не успел) тетка начала кричать, что они с такими загрязнениями не принимают вообще, что они испробовали все средства, какие у них были, в разных комбинациях, и то, что я вижу – наилучший результат и большего ждать не нужно. Девочки, которых я вижу – студентки какого-то клинингового ПТУ, посменно они неоднократно тренировались на моем комбезе и лучше не сделает никто! Девчонки кивали головами и поддакивали в том смысле, что наконец-то увидели того свина, который умудрился уделать одежду так, что даже современная всемогущая химия в их лице и в лице тетки-руководителя не смогла справиться с загрязнением. В их глазах плескалось восхищение. Тетка прооралась и ушла, а девчонки засыпали меня вопросами, где ж я такие грязные места нахожу. Пришлось рассказывать, в результате даже несколько раз погулял с одной из них, но недолго – она ни о чем не могла разговаривать, кроме как какую еще химию испытать на комбезе. Зато до сих пор почти никакая грязь к комбезу не пристает, а масло чуть не скатывается с него, с олеофобного…
|
|
Соперница Софи Лорен
(Миннеаполис – Чикаго – Бостон – Нью-Йорк, 1990-е годы)
Недавно мы с женой решили объехать с визитом наших детей. Принимали они нас очень радушно, совсем не обижаясь на то, что мы останавливались в гостинице, а у них появлялись, только когда надо было нянчить внуков. Так мы посетили Чикаго, Бостон и Нью-Йорк. Мы осматривали достопримечательности, ходили в музеи и ездили на экскурсии, а в Бостоне даже посмотрели фильм о нашем родном Миннеаполисе. Кино называлось «Старые зануды» и, глядя на экран, я скучал так, как будто не выезжал из дому. Продолжалось это до тех пор, пока на экране не появилась Софи Лорен. С этого момента сразу же всё переменилось.
Я был влюблён в неё с пятнадцати лет, когда впервые посмотрел «Брак по-итальянски». Поражённый её красотой я полтора часа пускал слюни, а потом старался ходить на все фильмы с её участием. Хрущёвская оттепель к тому времени уже прошла, но брежневское похолодание ещё не наступило и в Москве каждое лето проводились международные кинофестивали. Это была единственная возможность увидеть хорошие фильмы до того, как на них наложила лапу советская цензура. Обычно шоу состояло из двух картин, и показывали их с небольшим перерывом, превращая просмотр в спектакль с антрактом. За билетами всегда стояла огромная очередь, и в тот день я встретил в ней сокурсника, которого не видел с момента окончания университета. Мы обрадовались друг другу и начали вспоминать общих друзей, а после сеанса он пригласил меня на свой день рождения. У него мы стали обсуждать последние новости фестиваля. Все считали Софи Лорен одной из самых ярких звёзд, и я радовался этому как будто сам помог ей добиться известности. Наверно, я говорил о ней с придыханием, потому что одна из девушек заметила, что эта звезда годится мне в матери и у меня, наверно, Эдипов комплекс.
–Софи-Лореновский, – поправил я.
–Это ещё хуже, потому что царь Эдип всё-таки добился взаимности, а тебе это не грозит.
Её замечание сильно меня задело, и я внимательно посмотрел на насмешницу. Она оказалась изящной, невысокой, почти миниатюрной особой, совершенно не в моём вкусе и я сразу понял, почему она так болезненно реагировала на общее восхищение итальянской актрисой.
Когда разговор о фестивале закончился, эта девушка заметила, что в Москве проходит ещё одно культурное событие – выставка фламандских живописцев.
–Отличные художники, – тут же сказал я, – у них там всё в изобилии. Столы ломятся от еды, а женщины такие, что смотреть любо-дорого, – и я жестами показал, что именно в жительницах Фламандии времён Рубенса мне было особенно любо и очень дорого. Мне казалось, что это должно было обидеть язвительную незнакомку. Во всяком случае, моя реплика была явным камешком в её огород. Она поняла это и ответила:
–Для своего времени художники действительно очень хорошие.
–Почему же только для своего. Они хороши для всех времён, одна «Даная» Рубенса чего стоит. Конечно, это не Софи Лорен, но фигура у неё очень привлекательна, – и я вновь изобразил, какие именно части её фигуры меня привлекали больше всего. В молодости мне вообще нравились женщины с крупными формами.
–Всё это, – сказала девушка, ехидно пародируя мои жесты, – было хорошо во времена Рубенса, но с тех пор прошло четыреста лет и понятие о женской красоте сильно изменилось. Свисающие окорока, будь они на праздничном столе или на человеческом теле, уже не считаются признаком красоты. Теперь они являются признаком плохого вкуса.
–Значит, у половины мужчин плохой вкус, а другой половины очень плохой, – возразил я.
–Вполне возможно, ведь хороший вкус это талант, он встречается редко и только у подготовленных людей, а рядовой обыватель, – тут она многозначительно посмотрела на меня, – например, какой-нибудь Ваня Дровосеков, прежде чем судить об искусстве должен получить элементарное художественное образование.
–Если мне нравится Рубенс, то хороший вкус у меня всё-таки присутствует, и зовут меня, между прочим, не Ваня Дровосеков, а Петя Веников и, кстати, я не рядовой обыватель, а обыватель-лейтенант.
–Ну что ж, лейтенант Петя, вынуждена тебя огорчить. По современным эстетическим понятиям красивой считается женщина изящная, а не такая, на которую тебе любо-дорого смотреть.
Я вдруг совсем некстати вспомнил, что накануне на одном из сеансов кинофестиваля встретил свою подругу, которая полностью отвечала моим взглядам на женскую красоту, но пришла туда с каким-то неприятным типом, который на вид был явно сильнее меня. Это воспоминание сразу же испортило мне настроение и, уже не сдерживаясь, я продолжал:
–Моя эстетическая оценка оправдана рационализмом и практичностью, я люблю женщин с большой грудью и здоровой задницей не только потому, что это красиво, но и потому что такой женщине легче рожать, а родив, есть чем кормить. А любое живое существо первым делом заботится о потомстве. Это закон природы.
–Рожать может, кто угодно и в любых количествах, – возразила она, – а женщины со скромными физическими данными делают это легче крупногабаритных, которым лишний вес только мешает.
Я стал спорить, приводя исторические примеры и цитируя классиков. При этом большинство высказываний я придумывал сам, а озвучивал их так, что меня хорошо слышали в соседней квартире. Тогда самым убедительным аргументом я считал громкий голос. Моя оппонентка и не пыталась меня перекричать, но когда хотела высказаться, смотрела на меня так, что я поневоле замолкал. О чём бы в тот вечер не заходила речь, мы отстаивали противоположные точки зрения. Присутствующие забавлялись, слушая нашу перепалку, а я никак не мог остановиться. Я продолжал спорить, даже когда провожал свою новую знакомую домой. И только оказавшись в её квартире и почувствовав, что кроме нас там никого нет, я замолчал. Спор сразу потерял актуальность...
(Здесь в моём рассказе стоит многоточие, но если бы я писал изложение, а не сочинение, то должен был бы поставить семь многоточий... или восемь, точно не помню)
На следующее утро я сделал ей предложение.
Боясь показаться легкомысленной, она думала два дня, всё то время, пока её родители были на даче, а перед самым их приездом сказала:
–Я согласна, но знай, что это твоё последнее самостоятельное решение.
Спустя год, во время следующего кинофестиваля, оказавшись в той же компании на дне рождения того же приятеля, я под влиянием зелёного змия опять стал высказывать свои взгляды на женскую красоту, в результате чего следующую ночь провёл в целомудренном одиночестве. В то время это было для меня очень жестоким наказанием, и я решил впредь держать своё мнение при себе, тем более что оно уже не имело никакого прикладного значения.
Потом у нас родилось четверо детей, и настал длительный перерыв в моей интеллектуальной жизни, а когда мы решили эмигрировать, вообще всё пошло кувырком. Меня уволили с работы, и я вынужден был как слуга трёх господ работать истопником, дворником и сторожем. Разрешения на выезд мы ждали почти десять лет.
В Америке я попал в другой мир, в котором было очень мало из того, в чём я воспитывался, к чему привык и что любил. Я долго не мог приспособиться к окружающей действительности. Язык давался мне с трудом и, чтобы не чувствовать себя ущемлённым, я почти не ходил в кино. В этом новом мире мне было не до фильмов и не до посещения музеев. Незаметно я вступил в тот возраст, когда у многих мужчин открывается второе дыхание, но у меня из-за всех жизненных передряг чуть не закрылось первое. О своей юношеской любви к Софи Лорен я не забыл, но она отошла на второй план.
И вот теперь, после длительного перерыва, в фильме «Старые зануды» я опять увидел её. Было ей хорошо за шестьдесят, но я её сразу же узнал и также как раньше, глядя на экран, пускал сладостные слюни. А после фильма я вспомнил Московские кинофестивали и своих друзей, которые теперь были женаты по второму или даже по третьему разу и мне стало грустно. Наверно, это отразилось на моём лице, потому что жена, неправильно истолковав моё минорное настроение, сказала:
–Не расстраивайся, Софи Лорен и теперь прекрасно выглядит, хотя ей уже под семьдесят.
В голосе её впервые не было скрытой ревности, но зато явно чувствовалась насмешка. Я сделал вид, что ничего не заметил, но вновь, как и много лет назад, обиделся и за себя и за актрису.
Когда мы приехали в Сан-Франциско, наша дочь подарила нам билеты на выставку Рубенса. Я знал, что жена обязательно спросит, как мне понравились фламандцы, а поскольку теперь ночь, проведённая в целомудренном уединении, уже не была для меня таким страшным наказанием, я решил сказать правду. Кстати, это было моё самостоятельное решение.
На выставке я внимательно рассматривал картины, но ломящиеся от изобилия столы и разнеженные, перекормленные матроны уже не производили на меня такого впечатления как в молодости, а когда мы вышли, жена действительно спросила:
–Ну как?
–Очень понравилось, – ответил я и неожиданно для самого себя добавил, – но «Данае» не мешало бы похудеть.
–Значит, я всё-таки воспитала у тебя хороший вкус, – удовлетворённо сказала жена и, помолчав, добавила, – Петя Веников.
|
|
Решивший жениться мужчина долго думал, какую из трех влюбленных в него девушек взять в жены. Он решил каждой дать по 5000 долларов и выяснить, как они ими будут распоряжаться. Первая накупила дорогой одежды, лучшей косметики, сходила в элитный салон красоты - в общем, сделала все, чтобы выглядеть идеально, и сказала: - Я очень люблю тебя и хочу, чтобы все знали, что у тебя самая красивая жена в городе. Вторая истратила все деньги на своего потенциального мужа, купив ему новые костюмы, рубашки, инструменты для автомобиля, и сказала: - Ты - самое главное для меня, поэтому я истратила на тебя все деньги. Третья пустила 5000 долларов в оборот, заработала еще 5000 и все вернула мужчине: - Я очень люблю тебя. Я сделала это, чтобы ты понял, что я умна и нерасточительна. Мужчина подумал - и женился на той... у которой грудь была больше.
|
|
"НЕ НА ТОЙ ЖЕНИЛСЯ"
-Андрюха, поздравь меня. Я женюсь. - Сергей не успел даже зайти в квартиру, как вывалил брату новость.
-На Машке? - Андрей немного напрягся, но видя недоумевание Сергея немного остыл.
-Нет, конечно. На Лариске.
-А Маша? - Теперь недоумевал Андрей. - Вы же столько лет вместе.
-Да нужна мне эта Машка. Ларискин отец меня повысить обещал, потом до зама довести. Так что буду я в шоколаде. - Сергей сиял от счастья. - Да и Ларка беременна.
Андрей еле сдержался, чтобы не сказать "И Маша тоже". Он сам узнал сегодня утром, когда застал Машку с тестом в руках. Она взяла с него слово, что он будет молчать.
-Только вот как сказать Машке, чтобы она свои вещи от меня забрала? - Сергей почесал затылок. - Истерить же будет.
-Я сам скажу. - Андрей в голове продумывал планы действий.
Сергей всегда был легкомысленным, хотя с Андреем у них разница всего пятнадцать месяцев. Отец ушёл неожиданно, в один момент, шёл с работы, споткнулся, упал и оторвался тромб. Мальчишкам было тринадцать и четырнадцать. Мамы не стало, когда Сергею исполнилось семнадцать. Сердце. Врач сказал, что она надорвалась. После отца и так было тяжело, а сыновей на ноги ставить ещё сложнее.
Андрей только поступил в институт, а Сергей ещё школу заканчивал. Было сложно. Пособия, подработки, перевод на заочное. Вытянули.
На третьем курсе Серёга привёл в дом Машу. Необыкновенная девушка. Добрая, воспитанная, скромная, хозяйственная. А глаза ... утонуть. Вот Андрюха и утонул. Только нужно было выбираться - девушка брата.
Так и прожили несколько лет под одной крышей, а тут Серёга заявляет, что женился на Лариске, дочери начальника.
-Андрюх, ты ей денег дай. - Сергей достал из кармана деньги. - Ей же жить наверно негде будет.
-Я передам. Сделай милость, не появляйся до завтра.
-С удовольствием. - Серёга убежал из дома, сияя от счастья.
Разговор с Машкой был сложный. Она когда узнала, чуть в окно не выпрыгнула. Лето, жара, окна на распашку. Еле успел остановить.
-Машка, ты забудь про него. Не достоин он тебя, раз так предал.
-Но как же наш ребёнок? Я же ему верила. - Маша билась в истерике в руках Андрея.
-Машка. Не глупи. Я вас не брошу. Давай вместе уедем. Мне в Москве давно место предлагали. Я всё отказывался, а когда ты утром про ребёнка сказала, я понял, что не смогу с вами жить. Люблю я тебя, понимаешь? Люблю! - Андрей прижал Машу к себе. - И ребёнка твоего воспитаем. Ты не бойся, всё будет у нас хорошо.
Когда Сергей утром пришёл домой, то увидел брата с сумками.
-Брат, ты куда?
-Понимаешь, Серёг, ты вчера такой счастливый был, что не успел я тебе сказать, меня в Москву переводят.
-А как же свадьба? - Сергей был удивлён.
-На свадьбу я приеду, не переживай. - Андрей похлопал брата по плечу и поспешил покинуть родительскую квартиру. Маша его ждала на автостанции. На эту поездку Маша согласилась только потому, что не могла больше оставаться здесь, а в Москве у неё есть дядя.
Свадьба у Сергея и Ларисы была шикарная, гости, ресторан, подарки. О том что Андрей женился на Маше, он брату не сказал.
Жизнь шла своим чередом. Маша родила дочку. Забота Андрея сделала своё дело и Маша забыла Сергея, обретя своё счастье с Андреем. У Сергея и Ларисы родился сын. Он был горд этим.
Андрей иногда приезжал домой, встретиться с братом. Сергей выкупил у Андрея его долю в родительской квартире. Только хитро оформил через дарение, чтобы жена если что не подкопалась. Андрей про свою жену и детей не говорил. Так в общих чертах, женился, дети. Даже про то, что дядя Маше оставил серьёзный бизнес особо не распространялся. Только сказал, что теперь управляет бизнесом жены. А как по другому было объяснить дорогую машину, на которой он приезжал.
Сергей одобрил ловкость брата, что нашёл себе богачку в Москве. Хотя когда Андрей делал Маше предложение, о том, что её дядя богат, он не знал. Маша только после свадьбы сказала, что она всегда молчала об этом, чтобы никто не позарился на деньги дяди. На Сергея у неё глаза открылись, когда она про свадьбу с Ларисой узнала.
Прошло пять лет. Андрей с Машей жили летом за городом, в особняке, который достался от дяди. Детям там лучше, ведь у них родился чудесный сын.
Андрей был не готов увидеть брата. Он ему не давал этот адрес. У Сергея был адрес квартиры, которую Андрей купил на долю от родительской. Хорошо, что Маши с детьми не было. Она поехала к педиатру, на плановый осмотр сына, а за одно и дочку показать.
-Серёга? Какими судьбами? - Брата было не узнать. Помятый. Одежда какая-то странная, словно он пытался скрываться. Кепка на глазах, толстовка.
-Поговорить приехал. Еле тебя нашёл. Ты же мне этот адрес не давал.
-Так мы на лето приехали. Если бы ты позвонил, то в городе встретились спокойно. - Они прошли в беседку, где можно было поговорить и выпить воды. - Так что приехал?
-Беда у меня Андрюша, беда. Лариска со своим отцом меня подставили. По крупному подставили. Её отец мне какие-то бумаги подсунул, а я их подписал. Оказалось, что я деньги фирмы вывел в неизвестном направлении. А деньги это были кредитные. Теперь мне их надо вернуть.
-А Лариса? - Андрей не знал, что сказать.
-А она вообще меня вокруг пальца обвела. Не мой это сын. Они с сыном два месяца назад улетели в Англию и оттуда мне прислала документы на развод. - Сергей залпом выпил стакан воды. Его речь была сбивчивая, нервная.
-Серьёзно. - Андрей задумался.
-Они с отцом давно это придумали. Их контора давно еле держалась. Искали, на кого бы всё свалить. И тут я попался. Думал заживу, а меня использовали. Понимаешь? Использовали! - Сергей перешёл на крик. - Я всё продал, чтобы долги закрыть, но денег не хватило. Андрюх, помоги! У тебя же есть деньги. Или у жены твоей.
-Прости, но деньги все в бизнесе, а я только квартиру купил. Ремонт закончил. - Андрей говорил спокойно. - И у жены денег не смогу попросить. Она точно не даст.
-Но ведь я твой брат! -Сергей был в отчаянии.
-Мой, но не её. Прости, я ничем помочь не могу. Могу перевести денег, тебе же жить наверно негде?
-Ах вот ты как. Я думал ты мне брат.
-Прости Серёж, но ты уже не ребёнок. Сам должен решать свои проблемы.
Сергей был зол на брата, он не понимал за что он с ним так.
-А ты не знаешь где Машка? Она наверно меня ещё любит. - Сергей почему-то вспомнил о бывшей возлюбленной.
-Замужем она.
-Проклятье.
-Папа, мы приехали. - Дочка выбежала из-за дома. Они не слышали как подъехала машина.
Сергей посмотрел на девочку и всё понял. Маленькая копия Маши. Он больше ничего не сказал Андрею и молча пошёл прочь. Возвращаясь домой он думал о том, что не на той женщине женился. Машка его любила по настоящему и она богата.
-Чего он хотел? - Маша подошла к мужу, который остался в беседке с дочкой.
-Денег. Лариска с отцом его вокруг пальца обвели.
-Жаль, но хорошо, что тогда он сделал такой выбор.
Автор: Дивный Троль
Группа #ОпусыиРассказы
|
|
Добрый день! Хочу рассказать о своем папе.
Ну, то что я дожила до 45 лет, совсем не его заслуга, скорее, это упущение.
Самое первое воспоминание о нем - балкон на 6-м этаже, молоток в руках (он для меня специально маленький молоточек сделал). Делала табуретку. Интересно, что там за балконом… Не, там мама вовремя прибежала, не дала посмотреть.
Второе – поход в горы. Я на плечах у папы. И так страшно, что хоть обоссысь, но нельзя, я у папы, и в шубе. Какого их зимой в горы понесло, да еще и с ребенком….
Меня всю жизнь до появления сестры пускали, куда угодно, как пацана. Все окрестные гаражи были облазены. А потом…. Мой папа не изменился.
Горы – это хорошо. Только пока они там с учителями жарили шашлык в низине, я висела на высоте пятого этажа, понимая, что осталось подняться только на один этаж и вот они там, цветочки, которые нужно обязательно принести маме. Папа сказал, что там самые красивые, их нужно обязательно сорвать. Спасибо, Миша, что помог доползти до этих цветочков.
До этого он умудрился меня потерять. В центре Тбилиси. В троллейбусе. Мне было 6 лет, домой доехала сама, долго сидела под забором, пока не увидела прибегающего папу. По-моему, он за эти пару часов поседел. Я его пожалела и договорились, что маме ничего не расскажем.
Потом были поездки на рынок на электричке. Электричка в Грузии, как и рынок – отдельная тема. На рынке я наедалась, потому что все пробовала (это были 90-е, не обессудьте). Зато и обратно приходилось тащить на себе по 20 кг, только перед домом отдавала сумки папе, типа он все нес, а не я.
Потом он меня еще раз потерял. Мы торговали в центре Тбилиси, я захотела домой, он сказал – хочешь, уезжай, можешь не оставаться. Мне было 15, только покрасилась в блондинку. В центре Тбилиси. Ну, среди грузин все равно найдется тоже папа, который хотя бы до метро проводит, нашла такого. До дома доехала, маме ничего не сказала.
Потом он меня потерял уже в Краснодаре, когда я на 1м курсе приехала. Просто подождал, чуть не дождался, поездом ошиблись в письме – и уехал. А я за объявление заплатила… Ждала его. Потом сама доехала, ну и что, что в первый раз там, адрес знаю – и ладно. Доехать можно.
А, вру, до этого он меня потерял в Казани. Взял с собой в командировку, я пошла гулять – и потерялась. Я даже нашлась до того, как он понял, что потерял меня. Никогда не забуду эту поездку.
А потом…. Мамы не стало. Папа сказал – я буду, дочки, вам мапой. И он действительно ей был, или им, я не знаю, как правильно. А потом он тоже потерялся. Просто ушел из жизни, когда я не ждала.
Папа, я люблю тебя.
|
|
АРХИМЕД
Меня всегда поражали и вдохновляли люди типа Архимеда. Ведь только благодаря их уму, гомо сапиенс до сих пор как-то выживает на нашей сказочно-опасной планете.
Сидел старичок Архимед у себя во дворе и может быть подсчитывал площадь поверхности своего тела, или массу Луны без Амстронга. Да мало ли? Как вдруг к нему во двор вломились до безумия испуганные люди и перебивая друг друга, принялись визгливо объяснять, что приближается большой вражеский флот. Через час, или раньше, он уже подойдет к берегу. Защищать город нам нечем, так что вся надежда только на тебя, Архимед. Ты ведь самый умный человек на свете, если нам не врал. Придумай что-нибудь. Спаси нас!
- Да, как же я вас спасу? Они на кораблях, их там много, а я один и мне под семьдесят.
- Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Если ты нас не спасешь, то мы все умрем. Вся надежда только на тебя, Архимедушка. Осталось меньше часа, надевай сандалии и начинай уже что-нибудь делать.
- А как вы себе это представляете? Что я должен делать? Ну, прекращайте реветь, я этого не люблю. Ладно, сейчас что-нибудь сообразим. Ну, вот, хотя бы притащите из дома все зеркала, которые у вас есть, а там посмотрим. Все, давайте выходите, а то корову мою испугали, из-за вас у нее молоко может пропасть. Да, вы не ослышались, обычные зеркала. Бегом, если хотите жить! Встретимся на берегу.
Неизвестно, спалил ли Архимед вражеские корабли, или не спалил. История это умалчивает. Но, в любом случае, от тысяч зеркал, враги на кораблях поймали таких «зайчиков» которых не видел даже самый придурковатый помощник сварщика.
Так что вражескому флоту пришлось срочно разворачивать оглобли от Сиракуз.
Из ныне живущих людей, подобных Архимеду, лично я знаком с одним — это конечно же мой старинный друг, бывший КГБ-эшник, Юрий Тарасович. Каждый раз он меня поражает своим системным подходом, быстротой и силой мысли. Он никогда в жизни не попадал в тупиковые ситуации, просто потому, что был не в курсе, что ситуация тупиковая. Для Юрия Тарасыча нет никакой изюминки и никакого подвоха в задаче про волка, козу и капусту. Обычная логистическая операция, не более того.
Несколько лет тому назад, Юрий Тарасович поехал отдыхать куда-то к друзьям на Кавказ, а заодно прихватил с собой внука Юру и его молодую жену Олю. И Тарасычу веселее и для молодых это было что-то типа свадебного путешествия.
Природа потрясающая, но от дома до берега реки топать километра три по серпантину, да и вода в реке на ощупь примерно минус тридцать градусов, особо не поплаваешь, тем более в жару. Но, куда-то ходить надо, вот Юра с женой и спускались к реке по два раза в день: утром и после обеда. А дед вообще к реке не ходил, загорал наверху, недалеко от дома. Да и чего туда ходить , силы тратить? Все же не мальчик уже, за восемьдесят. К тому же речку сверху и так отлично видно.
А, надо сказать, что жена у Юры очень спортивная барышня, она с детства занимается альпинизмом и даже что-то там такое покорила. Вот, в один прекрасный день, когда молодожены должны были отправляться на обед, Оля решила разыграть мужа. Сказала чтобы Юра пошел вперед, а она еще раз окунется и очень скоро догонит его.
Юра кивнул, без задних мыслей собрал в рюкзак покрывало, полотенца, телефоны, бутылки с водой и пошел по серпантину наверх.
А в это время Оля принялась покорять практически отвесную стену метров двадцать высотой. По подсчетам Оли, минут через восемь она должна была уже оказаться наверху. Наверху, где, ничего не подозревая, читал книгу Юрий тарасович и куда только через полчаса должен подойти уставший и удивленный Юрка.
В принципе, отличный план для девятнадцати лет.
Тарасович, сидя на кресле-качалке, действительно читал книгу, но вдруг, сквозь шум ветра и бурление реки внизу, услышал какое-то странное мычание. Прислушался. Вроде показалось. А, нет, вот сейчас не показалось. Отложил книгу, хорошенько потянулся, надел шлепанцы, неспеша подошел к краю обрыва, с интересом заглянул вниз и увидел. Оля всеми двадцатью пальцами рук и ног, впилась в отвесную скалу и не могла пошевелиться, только тяжело дышала и дрожала от страха и усталости. Из одежды на ней всего лишь купальник и все тело исцарапано до крови. Видимо она уже давно прошла точку возврата и вот, почти на самом верху остановилась. До конца оставался какой-то метр, может даже сантиметров семьдесят, но их никак уже не преодолеть, абсолютно не за что цепляться, да и спуститься вниз тем более невозможно.
Оставалось только ждать, когда силы покинут глупенькую альпинистку, руки разожмуться и она погибнет в страшных, но недолгих муках. Ждать нужно было, скорее всего, не больше минуты. Юрий тарасович оценил обстановку, присел на краю пропасти, улыбнулся, подмигнул Оле и спокойно сказал:
- Все нормально, я тебя сейчас вытащу, не переживай…
Кстати говоря, я, много раз прокручивая эту историю в голове, долго думал — а что вообще можно сделать в такой патовой ситуации?
Так ничего толкового и не придумал. За веревкой бежать некогда, спасателям звонить тоже не будешь. Да, даже за потную руку ее не схватишь, просто не дотянешься, а если и дотянешься, то все равно не удержишь . Только и остается попрощаться с человеком, или прыгнуть вслед за ним. Просто тупиковая ситуация, или в лучшем случае сцена из кошмарного сна.
Но как же поступил наш мудрый дед Юрий Тарасыч? А вот как: он, без всякой паузы снял с себя футболку и сказал:
- Оля, я сейчас спущу тебе футболку, но ты не хватай ее руками, не дергайся, просто держись за стенку как держишься. Укуси футболку покрепче, старайся коренными зубами. Не бойся, твои зубы выдержат три твоих веса. Как закусишь и будешь готова, помычи и я тебя вытащу, а ты просто помогай мне руками и ногами.
Оля прикусила футболку, замычала и уже через десять секунд оказалась наверху. Дед тянул не особо сильно, килограммов пятнадцать не больше, но этого хватило, все остальное Оля сделала сама.
Юрий Тарасович отвел ее подальше от края пропасти, а потом уже со всей дури отвесил Оле хорошего пендаля, сел на землю и завалился на бок.
У него случился сердечный приступ. Неделю в Баксанской больнице провалялся, весь отдых молодым испортил...
|
|
О френдзоне, женских намеках и мужской непонятливости.
Мне в институте нравилась одна девушка, пусть будет Инга. Вообще мне там каждая третья нравилась, но эта больше других. Мы не были однокурсниками, она на год младше, но жили в одном общежитии и часто пересекались, разговаривали о всяком. Грезил о ней ночами, но наяву никогда не пытался обнять, поцеловать, тем более что-то более существенное: она вся такая ах какая, а я кто? Лох ботанический дикорастущий, одна штука.
Я кончил институт, уехал работать по месту распределения и оттуда написал ей. Это была еще эпоха бумажных писем. Завязалась переписка, в основном на нейтральные темы, книги, фильмы, моя работа и ее учеба, но иногда я выдавал что-нибудь пафосное: я всегда готов тебе помочь, если любые проблемы – напиши, всё брошу, приеду, спасу. И в июне она действительно написала: приезжай, спасай, до защиты диплома осталось всего ничего, а диплом не готов, программа не компилируется, я пропала.
Приехал, конечно. День просидел над ее дипломом, программу довел до ума, не так уж много она недоделала. Она тем временем чертила плакаты к защите. Полагалось то ли 7, то ли 8 плакатов на листах ватмана А1. Настала ночь, я собрался идти искать по общаге у кого переночевать, но oна сказала:
– Спи тут. Соседка уехала, ее койка свободна, мы одни в комнате.
Улеглись, но Инга не давала уснуть, всё время меня окликала, говорила о каких-то пустяках. Когда я почти вырубился, она вдруг зажгла настольную лампу и села в кровати:
– Никак не могу заснуть. Проклятые клопы, всю искусали.
– Странно, я никаких клопов не чувствую.
– Ну как же, вот тут укусили и тут. Посмотри!
Я подошел и внимательно осмотрел то, что она показывала: голую ногу заметно выше колена и розовое плечико с тонкой лямочкой ночной рубашки. Никаких следов укуса не заметил, пожал плечами и вернулся в свою кровать. Инга со злостью выключила свет и наконец угомонилась.
Наутро я проснулся раньше нее и решил сделать сюрприз, написать заголовки на трех не законченных плакатах. Я умею работать плакатным пером, получилось на мой взгляд очень красиво. Но она, проснувшись, устроила скандал, что я испортил ей всю работу и мои заголовки выбиваются из общего стиля плакатов. С рыданиями выгнала меня из комнаты и сказала, что с идиотами водиться не может и между нами всё кончено.
Я в недоумении шлялся по Москве, не понимая, в чем провинился и что мне теперь делать следующие сутки. Зачем-то потащился в институт, под дверь аудитории, в которой Ингина группа проходила последнюю консультацию перед защитой. Вышла Инга, облила меня холодным презрением, вздернула голову и зацокала каблучками вдаль по коридору. Следом вышли Алла с Леной.
Тут нужен флешбэк на год назад, а то непонятно. На пятом курсе я записался на психологический семинар, который вел известный психотерапевт Анатолий Добрович. Психология будущим программистам ни к чему, но она тогда была в жуткой моде. Большинство участников семинара были четверокурсники, в том числе две Ингины одногруппницы, Алла и Лена. В отличие от Инги не общежитовские, а москвички, так что я их раньше не знал. Алла вполне попадала в каждые третьи, а вот Лена эффектной внешностью похвастаться не могла. Маленького роста, худющая, длинноносая, вся из углов, ходила всегда в джинсах и мужской рубашке.
В самом конце семестра, за день до моей защиты, состоялось выездное занятие семинара у Аллы на даче. Добрович показывал разные упражнения, одно называлось «хозяин и раб». Участники разбиваются на пары, один приказывает, другой повинуется, потом меняются. Я оказался в паре с Леной. Не помню, что я ей приказывал (то есть помню, но не хочу удлинять рассказ), а когда настала ее очередь, она сказала: «Поцелуй меня!».
Ну и поцеловал. Это был первый серьезный поцелуй и в моей, и в ее жизни. И дальше мы целовались, и не только, и очень не только, неделю напролет. Через неделю я уезжал на военные сборы и потом на работу. И всю неделю у меня свербело, что всё классно и замечательно, но вот бы это была не Лена, а какая-нибудь такая ах какая типа Инги. И сказал на прощание, что было хорошо, но давай оставим это в прошлом. И с работы написал Инге, а не Лене. Лох дикорастущий, говорю же. Дальше вы знаете.
Ну вот, вышли Алла и Лена, Алла увидела меня и обрадовалась:
– Откуда ты взялся? Мы как раз едем ко мне на дачу, у нас опять выездное занятие с Добровичем. Поедешь с нами?
– Конечно.
Лена весь этот разговор и всю дорогу молчала и не поднимала на меня глаз. Я тоже не мог решить, заговаривать ли с ней и если да, то какими словами. Но всё решилось без слов. Добрович на дачу не приехал, но передал задание: молчать. Такое упражнение, все пять или сколько там часов общаться невербально. Оказалось забавно. Все болтались по комнате и играли в гляделки, потом стали есть привезенные с собой бутерброды. Я жестом показал, что не наелся, и тут Лена выскользнула из комнаты в огород. Вернулась с зелеными листиками и стала меня ими кормить. Это была черемша, она же дикий чеснок – видимо, единственное, что там успело вырасти в июне. Поедание листиков быстро переросло в хватание ртом ее пальцев, а там и до губ оказалось недалеко.
В электричке на обратном пути мы опять без конца целовались, в точности как год назад. Почти не разговаривали, Лена только узнала, что мне негде ночевать. И привела к себе домой. Тихо-тихо, чтобы не разбудить родителей, провела в свою комнату. Интима не было, она всю ночь рисовала плакаты к защите. Я периодически просыпался, смотрел на склонившуюся над чертежом угловатую фигурку и отрубался опять. Под утро она прилегла в одежде рядом со мной и тоже вырубилась.
Нас разбудил стук в дверь и веселый женский голос:
– Молодые люди, вставайте! Пора завтракать.
– Мам, какие молодые люди? – крикнула Ленка через дверь. – Я одна.
– Конечно-конечно. А чьи это кроссовки в прихожей, конспираторы?
На завтрак, помимо яичницы и чая, были какие-то никогда не виданные мной фрукты.
– Это папайя, а это гуайява, – пояснила Ленкина мама. А Ленка, посмотрев на мои вытаращенные глаза, рассмеялась:
– Не пугайся, мы не каждый день так завтракаем. Мама – преподаватель русского, вчера приезжал ее бывший студент с Кубы и это привез.
Давно мне не было так уютно, как за этим кухонным столом. Хотелось остаться там насовсем, что я в итоге и сделал.
Через полгода после той памятной ночи Инга вышла замуж. Я как-то нашел ее в соцсетях. Всё у нее хорошо, образцовая жена, мать и бабушка и до сих пор очень привлекательно выглядит. Между прочим, сделала карьеру в IT, начальник отдела в известной компании. Наверняка с той программой к диплому справилась бы и сама. Иногда думаю, как сложилась бы моя жизнь, прояви я тогда чуть больше понятливости. Был бы я с ней счастлив? Не знаю. С Ленкой – был.
Счастье не имеет настоящего времени. Я имею в виду – настоящего в смысле английского present simple. Я люблю помидоры, я работаю там-то, я счастлив. Вчера, сегодня, завтра, в фоновом режиме. Так не бывает. Может, буддийские монахи умеют перманентно чувствовать себя счастливыми, а мы – нет. Для нас естественное время для счастья – прошедшее. Оглядываешься назад и понимаешь: а ведь я был счастлив тогда, все эти годы.
А еще есть сиюминутное счастье, в настоящем времени в смысле английского present continuous. Кратковременное острое переживание. Чтобы почувствовать его без особого повода, у меня есть два надежных триггера. Черемша и гуайява.
|
|
- Онагр! – Гошка в упор посмотрел на Леху.
- Сам ты осел, -нашелся зоологически подкованный Леха.
- Не осел вовсе, а метательная машина. Строить мы будем онагр, это интереснее баллисты и катапульты. Пушки и мортиры придется исключить, раз нас из химического кружка исключили, - с некоторой грустью вспомнил Гошка.
- Не исключили, а выгнали. Это из школы нас чуть не исключили.
- Вот именно. И главное за что? Стекла в вытяжной шкаф дядя Ваня сразу вставил, когда все потушили. В классе тоже окна быстро сделали. Столы со стульями почти целые остались. Химичка заикается до сих пор, но ей все равно, она старая, лет тридцать уже, все равно умрет скоро.
- Ну да, а географу она еще больше нравиться стала. Сам слышал, как он говорил, что ей очень идут седые пряди в черных волосах. Думаешь врал?
- Нет, наверное, он вообще лысый и еще старше химички. Химлаборатории нам больше не видать, как своих ушей. Пироксилин, гремучую ртуть, мелинит, даже дымный порох без лаборатории в нужном количестве не получить. Нитрид трииода – детские игрушки. Пушку и ядра делать не будем, будем делать онагр.
- А зачем мы вчера все остальное из книги перерисовывали? Может все-таки баллисту или требушет?
- В общем-то требушет мы и будем делать, но пусть называется онагром для секретности.
- Это почему?
- Потому что про требушет знают все, а онагра все наоборот считают ослом!
- Опять заливаешь, про требушет я и сам только вчера в книжке прочел, когда срисовывал. Никто про него не слышал. Сказал бы сразу, что запутался.
- Слышал, слышал. Да кто угодно слышал, вот хоть у Ленки спроси, - на счастье Ленка величественно, как и положено первой красавице пятого «Б», скакала мимо собеседников.
- Лен, а Лен, - позвал Гошка, - ты знаешь, кто такой требушет?
- Конечно, знаю, я про него в макулатурных Трех Мушкетерах читала…
- Вот видишь, - обратился Гошка к Лехе, - я же говорил…
- Он капитаном был, - закончила Ленка.
- Кто капитаном был? – спросили Гошка и Леха хором.
- Ну, этот ваш Требушет. Или не Требушет? .. Нет все-таки не он, но я про него точно читала. В Графине де Монсоро, вот, - Ленка приняла позу той самой графини в понимании пятиклассницы, совершенно невинно хлопнула длиннющими ресницами и улыбнулась.
- Вот видишь, – сказал Гошка, - про требушет все знают. Поэтому конструкцию будем называть онагром.
- Кого это вы ослом собрались называть? – Ленка выключила графиню, - опять что-то интересное затеяли? Или я с вами, или всем расскажу…
- Есть еще один вариант, Лен, - задумчиво процедил Леха, - можно тебя пристрелить…
- Только попробуй, - Ленкин кулачок со знанием дела попал в Лешкино солнечное сплетение и Леха сложился пополам, - да и пороха теперь у вас нет, он в лаборатории взорвался…
- Ну, ты, Пенка кисельная, сейчас как дам и не посмотрю, что ты девчонка. Думаешь если у тебя папа боксер, мама боксер, бабушка боксер и собака боксер тебе все можно?
- Мама с бабушкой не боксеры: мама метала диск, а бабушка толкала ядро. Это легкая атлетика, а не бокс, - наставительно сказала Ленка, понимавшая в атлетике куда больше, чем в Дюма.
- Гоша, зачем нам онагр, когда у нас Ленка есть? Пусть ядра метает, а мы ее тренировать будем и кормить, а то вон тощая какая,.. – Леха снова не договорил, согнувшись от новой Ленкиной оплеухи.
- Лен, ты больше его не бей, а? – заступился за друга Гошка, - он и так тебя любит. Его когда взрывом контузило, он сразу и выдал: люблю, говорит, Ленку сил нет. Вот как из-под обломков вытяжки выбрался, так сразу, жить, говорит, без нее не могу теперь. Нет, а меня-то за что? Да еще вдвоем. Тили-тили тесто.
Путем длительной погони и недолгих переговоров, строительство онагра было намечено на воскресенье. Полигоном служила ближайшая к школе строительная площадка, микрорайон вовсю застраивали девятиэтажками первых серий. По воскресеньям школьники не учились, а строители не работали. Еще субботним вечером Лешка и Гошка провели рекогносцировку, уточнили наличие материала и определись с необходимым инструментом. Привлечение Ленки к осмотрам и обсуждениям сочли нецелесообразным, потому что по заявлению Лехи, у девчонок свои инструменты, к делу строительства малопригодные. Тут прежде всего сказалась Лехина контуженная влюбленность, а также подсмотренная у мамы-психиатра машинописная копия перевода зарубежной книги про инструменты воздействия на психику.
По Ленке они и не спорили. Спорили про инструменты. Лешка считал, выступал за историческую достоверность и предлагал строить машину без единого гвоздя, только с помощью топора и веревок. Гошка же стоял за коловорот, ножовку, гвозди и проволоку. В ходе спора перестроили Кижи, дачу Лехиных родителей, плот Тура Хейердала Кон-Тики в месте с папирусными лодками и бочкой Диогена. Досталось Олегу Вещему, шведам и Александру Македонскому вместе с Аристотелем. Прогресс решили не останавливать и воспользоваться тем, что найдется.
Метательная машина упрямством напоминала осла. Четверо усталых реконструкторов: Леха, Гошка, Ленка и Джек смотрели на свое создание с осуждением, молча почесывая затылки. Первым паузы не вынес Джек, подошел к раме онагра и задрал заднюю лапу. Джек был Ленкиным боксером, собакой, ему было можно.
Битый час они пытались взвести машину, прицелиться и выстрелить. Сначала слишком тяжелым оказался противовес, сделанный из кипы строительного битума. Пришлось сделать ворот. Ворот не смогли повернуть, пришлось удлинить рычаги. Длинные рычаги не позволяли вороту сделать полный оборот, пришлось сделать храповый механизм. Храповый механизм, Гошкиной конструкции, остановил вращение в обе стороны.
- Гош, ты же сказал, что все рассчитал? - несколько раз спрашивал Леха.
- Рассчитать-то я рассчитал, там наверное в учебнике ошибка, - оправдывался Гошка. Признаваться друзьям, что из учебника по теоретической механике он не понял даже вступления про роль двадцатого съезда партии в механических расчетах, было ниже его достоинства.
Наконец все было готово. Трое создателей смотрели на машину с осуждением, а Джек подошел к машине и поднял заднюю лапу.
- Чем стрелять будем? – Леха смотрел на Джека, весь день пресекавшего его попытки оказать хозяйке хоть какое-то внимание, - есть предложения?
- Ленка с Джеком больше всего по весу подходят, - фальшиво рассудил Гошка, уворачиваясь от левого бокового подзатыльника, - но Ленкой стрелять не дашь ты, а Ленка против стрельбы собакой. Стрелять будем рулонами стекловаты. Она мягкая и ничего не сломает, даже если куда-нибудь попадет. Это же все-таки наш дом, а не вражеские укрепления.
Уложив рулон стекловаты в ложку онагра Гошка перерубил удерживающий узел. Дзынь – веревка пошла вверх, клац – Джек хлопнул пастью, пытаясь поймать убегающую игрушку, буммм – рычаг онагра остановился на упорном брусе. Кипа стекловаты по красивой дуге обогнула почти три построенных этажа будущей девятиэтажки и пропала из вида.
- Высоковато взяли, - вынес вердикт Леха, - в молоко ушла.
- А ты куда целился? – ехидно спросил Гошка, - и вообще непонятно, как из нее целиться. Можно рычаги изменять, можно вес. Можно упорный брус вперед-назад двигать. Давай еще раз попробуем…
На соседнем объекте, прям за недостроенным домом, служившим испытательным полигоном новейшего вооружения древних греков и римлян, был комсомольский воскресник. Там строили кафе «Одуванчик». В воскреснике участвовали строители вместе с работниками треста общественного питания. На втором этаже строящегося здания собирались перекусить.
- Вася, так нельзя работать, - пеняла общепитовская комсомолка строительному коллеге, - подъемник сломан, крана нет, строительные материалы женщины вручную доставляют на второй этаж. Это не порядок. Надо с этим бороться.
- Вы со своей столовой разберитесь сначала, а потом лезьте в строительный процесс, - отвечал Вася, которому общепитовская коллега нравилась гораздо больше строительного процесса, - обед должны были в двенадцать привезти, седьмой час уже, а все не везут.
- Обед, Вася, все равно привезут раньше, чем вы подъемник почините. Вот посмотрите в окно, по-моему, уже привезли. Посмотрите, посмотрите.
Вася подошел к пустому оконному проему. И не увидел обеда. Зато увидел локальное солнечное затмение. Перекрывая садящееся солнце, на Васю надвигалось нечто, напоминающее растрепанный строительный материал или большой метеорит. Эй, вратарь готовься к бою. Часовым ты поставлен у ворот, - пронеслось у Васи в голове, после чего он растопырил руки и мелкими начал выбирать место в «воротах». Место он выбрал правильное.
Рулон стекловаты пришелся аккурат по центру Васи, снес его метра на два и уложил на кучу резино-пористого утеплителя.
- Подъемник починили? - спросила наивная работница общепита, - неужели?
- Нет, мля, обед привезли, - выругался про себя Василий и громко добавил, - конечно починили!
- А насчет обеда вы посмотрели?
- Сами посмотрите, я как-то уже не голодный, тут немного полежу.
В это время онагр заряжали второй раз. Гошка пыхтя, втолковывал Лехе, что гигантомания ни к чему хорошему не приводит и тренироваться можно на уменьшенных моделях. Тем более ему тут в библиотеки попалась старая книга «Лук, самострел, праща, метательная стрела и дротики, как сделать и как научиться попадать в цель». Онагры все-таки уже в прошлом, завтра пращу сделаем.
Через десять минут в воздух поднялся еще один рулон стекловаты.
|
|
После 10 лет супружеской жизни жена разоткровенничалась перед мужем: - Дорогой, я больше не могу скрывать от тебя правду. В день нашей свадьбы я сказала тебе, что у меня до тебя был всего один мужчина. Так вот, я тебе тогда соврала, потому что на самом деле их было 7. - Дорогая, это не имеет значения, ведь я очень тебя люблю, а всё что было до меня давно в прошлом. Но я тоже должен кое в чём тебе сознаться. Я уже несколько лет писаю в раковину!
|
|
Это было, когда я был молод, беден, неопытен и ужасно стеснителен. Мне было крайне трудно ответить отказом на какое-нибудь внешне привлекательное деловое предложение. Нет, если предлагали что-то заведомо глупое или незаконное, отказаться было легко, ведь авторов подобных предложения я не боялся расстроить. Но совсем другое дело, когда и автор приятный и обходительный человек, и предложение вполне нормальное. В общем, я был идеальной мишенью для всяких мошенников, лохотронщиков и просто наглых продавцов. Вдобавок, я тогда жил в стране недавно и был любопытен и охоч до свежих впечатлений.
Однажды меня отловили на улице две симпатичные девушки и пообещали приз, если я соглашусь поучаствовать в опросе по изучению потребительского спроса. Я согласился, и мне задали несколько вопросов, вроде "какую зубную пасту вы предпочитаете". Напоследок, они взяли мой телефон и пообещали позвонить. Я уж и забыл про эту историю, но через две недели мне действительно позвонили, сказали, что приз я всё-таки выиграл, но, чтобы его получить, мне следует прослушать небольшую презентацию. Мне это не очень понравилось - презентация была в девять вечера на другом конце города, и было это в четверг. Но любопытство пересилило, и я поехал, а по дороге изобрёл отмазку на случай, если мне что-то будут втюхивать.
Таких, как я, оказалось человек двадцать, нас завели в небольшой зал, угостили шампанским и тут же рассадили по отдельным столикам, приставив к каждому продавца. Мне досталась очень миловидная девушка. Она села рядом со мной и начала разговор издалека, спросив, люблю ли я путешествовать. Я, конечно, ответил "да", и оказалось, что она тоже любит! У неё с собой был альбом с фотографиями: вот она с молодым человеком в Париже, а вот с ним же на Большом Барьерном Рифе. Вскорости мы с ней уже непринуждённо щебетали о том, кто из нас куда ездил и что видел. Потом она печально вздохнула и сказала, что её молодого человека съела акула, и теперь она путешествует одна. Я уже было испугался, что попал в клуб знакомств или что-то подобное, но всё оказалось банальнее: она сказала, что знает, как путешествовать гораздо дешевле, чем обычно. Можно экономить на гостиницах, и средство для этого - таймшер. Я вношу какую-то сумму сейчас, потом ещё какую-то ежемесячно, мне начисляются баллы, и я потом могу поменять эти баллы на проживание в гостиницах из довольно большой сети. В принципе, то, как она всё это описывала, выглядело довольно привлекательно, компания казалась респектабельной, и я даже стал забывать, что, когда путешествую, редко живу в одном и том же месте дольше двух-трёх дней.
Увидев, что клиент "поплыл", она позвала коллегу. Это был пижонски одетый нагловатый молодой человек с хипстерской бородкой (я тогда не знал, что она хипстерская, и решил, что он педераст, коих в нашем городе немало). В отличие от девушки, он сел строго напротив и стал сверлить меня уверенным взглядом:
- Значит, так. Чтобы вступить в наш клуб, надо подписать несколько бумаг, внести две тысячи долларов сразу, а потом каждый месяц по сто двадцать. И эту сумму вы будете платить до конца своей жизни.
В этом месте он допустил ошибку: я потом понял, что он имел в виду, что сумма от года к году не растёт, но тогда показалось, что из этой схемы нет выхода, и это пожизненное рабство. На самом деле выход там, конечно, есть, можно даже продать свои баллы за какие-то деньги. Но в тот момент я очень сильно испугался, тем более что сумма, которую я здесь привожу в общепринятой валюте, для страны, где я живу, довольно велика, и начал судорожно искать выход из положения:
- А давайте я дома подумаю, и, если эта идея мне понравится, приеду к вам завтра и всё подпишу?
- Можно и так, но тогда это уже будет четыре тысячи.
- Почему?
- Ну как же, вот мы тут помещение сняли, продавцы опять же работают, то есть мы. Значит, имеются расходы. Как их возмещать? Справедливо было бы возложить это на тех, кто долго думает, а вот те, кто подписывает сразу, заслуживают поощрения в виде скидки.
- Ну да, разумно. Но сто двадцать долларов каждый месяц - это много.
- Сто двадцать вам много? (презрительно) А сколько не много? Пятьдесят? Тридцать? Я могу найти вариант за тридцать.
- А толку? Я же за это ничего не получу!
- Да это не важно! Всё равно большая выгода! И сразу платить надо всего $580!
- Вот прямо здесь и сейчас пятьсот восемьдесят баксов? Ни фига себе! Да у меня и денег таких нет.
- Так для этого есть кредитная карта! Там же 45 дней без процентов!
- А вам знакомо понятие "кредитный лимит"?
- Так есть же бюджетный счёт!
- Там тоже есть лимит, и у меня уже есть планы, как его потратить.
- Ерунда, я прямо сейчас позвоню в ваш банк и попрошу увеличить этот лимит. Мы с ними большие друзья. Разделим на тридцать шесть месяцев, будете платить по двадцатке в месяц. Двадцатка - ерунда, не правда ли?
Тут я понял, что дело тухлое, и пора применять домашнюю заготовку:
- Вы правы, двадцатка ерунда... Вообще, хорошая идея. Но увы, я не могу заплатить вам сейчас эти деньги, поскольку этим я нарушу два основных принципа моей жизни.
- (заинтересованно) Какие же?
- Я не принимаю инвестиционных решений после восьми часов вечера и не делаю этого, не посоветовавшись со своим финансовым консультантом.
Пауза если и возникла, то короткая. Мужик вывернулся быстро и, я бы сказал, изящно:
- А скажите, случается ли вам когда-нибудь посещать бар, ну там, выпить?
- Да, такое со мной случается.
- А могу я узнать, сколько раз в неделю?
- Что за странный вопрос. Конечно, семь.
- И сколько пропиваете за раз? Пятьдесят баксов пропиваете?
- Вы в своем уме? Как это можно пропить пятьдесят баксов? Это что ж такое нужно пить?
- Ну, вы ж не один, а с подругой.
- Бывает, с подругой, бывает, с друзьями... Но вы что, хотите сказать, что моя подруга может выпить на двадцать пять долларов? Это смелое предположение. Неужели ваша столько пропивает?
- Ну мало ли, почему бы и нет. Можно же пить разные вещи.
- Это можно пятнадцатилетним виски налакаться в зюзю. А сколько можно выпить пива за пятьдесят долларов?
- А, вы пьете пиво... Ну ладно, ладно, на двадцать пять выпиваете?
- Я что, лошадь?
- Ну ладно, на пятнадцать.
- Ну хрен с вами, допустим, на пятнадцать. А какое это отношение имеет к рассматриваемому вопросу?
- Это значит, что вы каждый вечер принимаете ответственное финансовое решение, причём без участия своего финансового консультанта, и, вдобавок, делаете это после восьми вечера, поскольку, если вы пьёте до восьми, то это уже алкоголизм.
- Ну вот ещё! С чего это до восьми вдруг алкоголизм, а после восьми нет?
- Ну, так считается, хоть кого спросите, вот её, хотя бы... и всё равно вы тратите пятнадцать долларов в день на выпивку!
- Конечно, трачу. И вы знаете, почему?
- Почему?
- Потому, что мне это доставляет удовольствие, вот почему. Это, чёрт возьми, приятно, пропустить рюмочку в хорошем баре в приятной компании, а я не собираюсь себя ограничивать в удовольствиях.
- Так у нас тоже удовольствие... Но ведь вы, принимая решение выпить, обходитесь без финансового советника! Причём вечером!
- Не угадали. Во-первых, я не принимаю это решение вечером, потому что у меня есть на это дело специальный бюджет. Заранее выделенный. Видите ли, я ответственный человек. А ваше предприятие, судя по всему, рассчитано на безответственных, не думающих людей. В этом я вижу большой его недостаток.
- А во-вторых?
- А во-вторых, я очень часто пью со своим финансовым советником!
- Благодарю вас за потраченное вами время. Сейчас вам принесут ваш приз.
Девушка, дрожащим голосом:
- хны-хны. Благодарю вас, хны, за потраченное время. Было, хны, приятно побеседовать. ы-ы-ы.
- До свидания. Мне тоже приятно было побеседовать.
В этот момент я почти ненавидел себя: обидел девушку. Её парня съела акула, а я, такая скотина, не купил у неё таймшер. Мне было её очень жалко, но не настолько, чтобы платить за это тридцать баксов в месяц до конца своей жизни.
Приз мне дали, это был ваучер на неделю в какой-то гостинице. Я им так и не воспользовался.
|
|
Муж настоял на третьем ребенке, а я не хотела, половину беременности думала, как избавиться. Малыш родился. До полутора лет был очень беспокойный, кричал так, что соседи вызывали инспектора ПДН. Закончился этот ад, когда я поняла, что люблю своего карапуза. Взяла его на руки, прижала к себе, заплакала и сказала: "Давай мириться. Прости меня, дуру глупую, я тебя очень сильно люблю и ты мне нужен". Такое ощущение, что ребенок в полтора года понял каждое мое слово. Теперь у нас все хорошо.
|
|
УЛЫБНИСЬ!
ТАНЯ НЕ ХОТЕЛА СЛАВЫ...
Парикмахера Таню звали замуж чтобы не платить за стрижку, в основном. Трижды грабили. Лишь умение поджечь струю лака для волос спасало бизнес.
Однажды сквозь Танину парикмахерскую пробежал человек с топором в спине. Следом пробежал его лучший друг со вторым топором в руках. В тот день Таня захотела уехать на юг. Туда, где права человека распространяются также и на парикмахеров.
Проще было бы притащить юг в Подмосковье, но Таня справилась.
В новой стране ей предложили две работы: в мужском салоне и в передвижной парикмахерской для собак.
Салон не подошёл. Там эпилировали зону бикини геям. Если дёрнуть гея за волосы в паху, оказалось, он орёт как простой мужик. Взвесив условия труда, Таня подумала «люблю собак!»
Ей выдали фургончик с ванной, феном и косточками. Первая собака-клиент жила в роскошном доме. Дверь открыла горничная. Таня сказала, стрижка собак, заказ номер такой-то. Горничная пожала плечами и отвела Таню к огромному людоеду. Таких редко стригут из-за высокого расхода парикмахеров. Других собак в доме не было.
- Обед! – обрадовалась собака.
- Как быстро пронеслась жизнь! – удивилась Таня.
Клиентка щёлкала зубищами. Она не хотела стричься. Но всегда хотела съесть парикмахера.
Горничная помогать отказалась. С её слов, зверь был послан на землю воздать людям за грехи. В день, когда лопнет его цепь, погаснет солнце. Горничная не хотела бы торопить события . Но согласилась отправить в Россию останки парикмахерши, если таковые случатся. Она сварила кофе и села смотреть как тёмные силы едят дураков.
Таня называла пёсика зайчиком и пусиком. Предлагала колбасу и деньги. Показывала на местной кошке плюсы современных стрижек. Собака не слушала. От каждого её рывка город чуть-чуть сползал к морю.
Таня пробовала гладить собаку лопатой и чуть не потеряла руку.
Горничная вскакивала и кричала «Брава торрера».
Таня не хотела славы. Ей нужны были деньги. Вдруг она расплакалась. Опустилась на землю и рассказала что такое декабрь. И какая это грустная хрень, мужчины нечерноземья. И как дорого бывает обороняться лаком для волос. И как кричат эпилируемые геи.
По Таниным слезам собака всё поняла про город Электросталь. И подошла, и поцеловала Таню в мокрый нос. И постриглась потом с некоторым даже удовольствием.
Позвонили из диспетчерской. Спросили, почему шпиц из дома № 7 до сих пор не стрижен. Так Таня узнала, что перепутала дома 7 и 17. Она сбежала, не подумав даже, что стоило вытереть отпечатки и пристрелить горничную.
Хозяин большой собаки удивился, когда увидел. Он выращивал боевого мутанта на случай войны. Но неведомая сила, притворяясь женщиной, пришла и постригла оборонный проект как простого ёжика. Что это, если не насмешка над военными доктринами некоторых южных стран?
Хозяин приезжал знакомиться с Таней, но замуж не позвал. Хоть мы все были бы не против. Ссыкло средиземноморское.
Теперь декабрь. В Танином саду плодоносят апельсин, лимон и что-то белое. Два её бульдога жрут, храпят и мусорят не хуже обычного мужа. И только очень капризный человек захотел бы чего-то ещё.
Слава Сэ
|
|
Появился у меня женатик, приезжает ко мне как по расписанию: с 13:00 до 15:00 каждый день. Я, естественно, готовлю обеды, так как люблю готовить. Он поест и в кровать со мной. Как-то сказала, что не успеваю приготовить еду, ибо занята, а он взял и не приехал. Не приехал! Похоже, ему главное пожрать, а не потрахаться.
|
|
Мать известного психолога Роберта Дилтса в 1978 году заболела. Ее долго лечили, но результата не было. В 1982 году Патрисию Дилтс выписали домой с диагнозом: четвертая стадия рака груди. Роберт решил: раз уж он сумел оказать помощь стольким посторонним людям, своим клиентам, почему он не может попытаться помочь собственной матери?
Дилтс буквально заперся с матерью в доме на несколько дней и в процессе работы сделал одно из важнейших открытий в психологии. Он обнаружил причины, по которым люди сами не позволяют себе изменить свою жизнь к лучшему.
Дилтс назвал это "ограничивающими убеждениями", или "вирусами сознания". Их оказалось три.
"Сынок, - сказала Патрисия Дилтс, - Я понимаю, что ты очень ко мне привязан и не хочешь, чтобы я умерла. Но никто и никогда не вылечивался от рака 4-й стадии, тем более врачи сказали, что ничего уже сделать нельзя".
Это — первое ограничивающее убеждение, которое Дилтс назвал "безнадежность". Раз никто и никогда чего-то не смог, то и я не смогу. Есть варианты: "ни одна женщина этого не может", "никто в этой стране так не может", "ни один наш пенсионер..." и так далее.
Но Дилтс не был бы гениальным психологом, если бы не догадался, и довольно быстро, как можно справиться с безнадежностью: надо найти исключения.
Он принес матери вырезки из газет, выписки из медицинских журналов, записи телепередач о людях, которые излечились от тяжелых болезней неожиданно и необъяснимо для врачей. Такие случаи действительно есть, и они описаны.
Но дальше дело застопорилось: Дилтс столкнулся со вторым типом "вируса сознания" — беспомощностью.
"Да, конечно, - сказала его мать, - такие люди есть. Но они — особенные, это исключения. Я не такая: я обычная, старая, слабая и больная женщина. Я не смогу то, что получилось у них, у меня нет на это ресурсов".
Но и это оказалось возможным преодолеть: Роберт Дилтс, который считал, что у любого человека есть неограниченный ресурс, напомнил матери, как когда-то давно их семья жила бедно и впроголодь, но она всегда находила выход из ситуаций, казавшихся безвыходными, по принципу "глаза боятся, а руки делают".
Когда Патрисия Дилтс вспомнила один за другим эти эпизоды, она приободрилась, и ей стало лучше. Но ненадолго.
На их пути возникло последнее препятствие — третье и самое неочевидное ограничивающее убеждение.
Дилтс назвал его "никчемностью".
Его мать долго отказывалась говорить об этом, но, наконец, сказала: "Ты помнишь свою бабушку, мою мать?" — Да, помню. — "А помнишь, от чего она умерла?" — От рака груди. — "А ее сестра, моя тетя, от чего умерла она?" — От рака пищевода, кажется. — "Я очень любила и свою мать, и тетю. Я ничем не лучше их. Если они умерли от рака, почему же я должна поправиться?"
Дилтс обнаружил, что преданность семье, родителям и старшим родственникам — хорошее человеческое качество, может сыграть с человеком злую шутку.
Для его матери выздороветь в ситуации, в которой ее собственная мать умерла, было равносильно предательству. Раз так жили наши предки, а мы их любим, значит, так будем жить и мы. Короче, "не жили богато, так нечего и начинать". Знакомо?
Преодолеть это препятствие было труднее всего. Но Роберт Дилтс догадался, как это сделать, и теперь мы тоже можем воспользоваться его открытием.
"Подумай хорошенько, - сказал он матери, - А хочешь ли ты, чтобы моя сестра, твоя дочь, если она вдруг когда-нибудь заболеет раком, сказала: раз моя мать умерла от этого, то я тоже должна умереть, ведь я так ее люблю?"
— Что ты такое говоришь! - возмутилась Патрисия Дилтс.
— Ну так подай ей хороший пример. Если ты сейчас решишь поправиться, то и она, заболев, скажет себе: моя мать сумела выздороветь, и я сумею.
Ресурс для преодоления никчемности лежит в будущем. Дети копируют своих родителей.
Если сейчас мы не найдем новую модель поведения, которая позволит нам прожить еще 25 лет с удовольствием и пользой для себя и для других, а сядем на лавочки доживать и жаловаться на жизнь, демонстрируя следующему поколению безнадежность, беспомощность и никчемность, то и наши дети, которые нас очень любят, в 50 скажут себе: мы ничуть не лучше наших отцов, которые в 50 стали стариками.
А что до матери Роберта Дилтса, то она все равно умерла.
Спустя 13.5 лет и совсем от другого.
|
|
ЧЕСТЬ СЕМЬИ
У жены моей есть очень существенный недостаток - любит она ходить пешком. Что же в этом плохого, спросите вы, сплошная экономия на транспорте, плюс для фигуры хорошо, не успевает на ней жир завязаться. Но представьте, как вы после концерта да посиделок в кафе в 2 часа ночи тащитесь из центра города на Автозавод. Ну давай уже вызовем такси? - молю я жену через 10 остановок, а ей все мало, она требует продолжения банкета и кричит: ночь коротка, дай огня, пошевеливайся, старая рухлядь. Нет, так она не кричит, но в глазах у нее что-то такое читается.
И вот мы вчера были на Маниже - а это второй концерт, на который я попал из этих восьмисотлетних, до этого Катя ходила одна, потому что у нее антитела, а у меня вакцина, вторую дозу которой я только в начале августа вколол. Уж не знаю, с кем она там домой добиралась, может с любовниками полночи гуляла, это мне неведомо.
Короче, сильный концерт, Манижа крепкая во всех смыслах певица, уверенно движется на сцене и не комплексует. Я даже после её выступления решил больше не худеть - вон как пышки пляшут и ничего. К тому же ниша толстого артиста мужского пола сейчас как раз пустует в России, вот я её и займу, пока там нет конкуренции.
Маниженской музыки мы наслушались, потом походили по Рождественским пабам и ближе к часу ночи стали уже гулять в сторону дома. Шли проверенным маршрутом - через мост, потом через площадь Ленина, потом через эту развязку и ближе в Москарику. А дальше там идут настоящие трущобы, дикий Канавинский рынок и сам район весь сдается в аренду, там кругом лица восточной национальности, это наш российский Бронкс, район наркоманов и гангстеров.
Но мы об этом даже не задумываемся, ведь лето такое теплое в этом году, настроение очень свободное и атмосферное. Навстречу идут с метлами гастеры - вот это да, говорю я Кате, мы в субботу в 2 ночи идем с гулянки, а гастеры в два ночи только закончили подметать Канавинский рынок и семенят в свои нелегальные жилища отдыхать, какие разные судьбы, ну или что-то такое занудно-философское, как я люблю.
Дорожка довольно широкая, и тут я замечаю прущего нам навстречу человека, с которым явно что-то не так. Места много, но он прет прямо на Катю - она влево, и он влево, она вправо, и он вправо. Я чуть сзади, не поспеваю за длинными шагами жены, и вижу как мужик намеренно задевает ее плечом.
- Куда ты, блять, прешь?! - сильно толкаю я парня. Тот охуевает, глаза у него наливаются кровью: «Ты что, на меня?!» - говорит с восточным акцентом тот, кто намеренно искал и создавал конфликт.
Я мгновенно оцениваю наши с ним данные. Одна весовая категория, он явно выше и примерно в 2 раза моложе. Лет 25-26, накачанный и тугой как боксерская груша. Мне 50 и я тоже шкаф, но уже с расшатавшимися створками и без плотных тренировок боксом или самбо. Короче, вступать в лобовую битву глупо.
Мы быкуем друг на друга: «ты чо?» - «а ты чо?!». Тот все ближе и ближе прижимается ко мне, сжимая кулаки и вращая своими пьяными восточными глазами. Тут к нам с удивленным и встревоженным лицом приближается жена - беги, говорю я ей, еще не хватало, чтобы шкаф ей что-то сделал.
Бегать жена тоже любит, тут ее уговаривать не нужно, она хватает меня за руку, и мы во весь дух бросаемся улепетывать от бычары. Тот было делает пару шагов вслед за нами, но он пьян и себе не враг, бегать ему не хочется, поэтому он кричит вслед нам грязные ругательства и идет в свою сторону.
Нет, не нужно было с ним вступать в драку - каждый день я читаю про сотни таких случаев в телеграм-каналах, когда здоровенные имбецилы до смерти забивают случайных прохожих, а у меня ведь с собой ни кирпича, ни газового баллончика, да и кастет свой я дома забыл.
- А почему он на тебя напал? - спросила жена, когда мы ловили такси. - Неужели просто так?
- Как, - говорю, - он же тебя толкнул, а я вступился, толкнул его в ответ.
- Он меня не толкал, - удивленно сказала Катя, - я его вообще даже не заметила, оборачиваюсь, а вы там деретесь. Но спасибо, что вступился за мою честь.
А вы давно сталкивались с гопниками?! Они по-прежнему заполняют темные дворы неблагополучных районов, никуда не делись.
|
|
У Оси в бане украли трусы. Слава богу не все, а только одну пару. Тогда в баню было принято со сменой белья ходить, так вот грязные свистнули, а чистые в узелке так и остались.
Ося – это прозвище, заработанное молдавским розовым портвейном, решившим рассказывать Валеркиным голосом стихи прям в помывочной. «На головах царей божественная пена - Куда плывете вы? Когда бы не Елена…»
- Это твой стих был? - спросили чтеца, прерывая декламацию.
- Нет, Осипа Эмильевича, - необдуманно ляпнул Валерка, – Мандельштама стихи. «Что Троя вам одна, аxейские мужи»?
- Ося?
- Ну, я вообще-то больше Бродского люблю, Йосифа - попытался исправиться любитель поэзии, подталкиваемый дрянным напитком.
- Йося? Киса и Йося были здесь…
- Киса и Ося были в оригинале, - снова вылезло начитанное вино, и Валерка стал Осей бесповоротно.
Так вот у Оси, студента третьего курса, украли грязные трусы в сельской бане в период осенних картофелеуборочных работ.
- Ося, ты уверен, что их украли? Чистые трусы в бане украсть – это мы еще понимаем, но грязные-то зачем?
- Салаги! - отвечал Осип, с высоты своих двадцати четырех лет и двух академок, - если грязные трусы выстирать, они станут чистыми. А чистое нательное белье – очень нужная вещь. Украли, украли и украли, а такого прощать нельзя. Надо у них тоже что-то украсть. Например, гуся.
- Почему именно гуся? Они у тебя трусы, а мы у них гуся? Он же живой и крякает. Твои трусы могли крякать?
- Начнем с того, - тоном злобного преподавателя общей химической технологии заявил Ося, - что крякают утки а гуси гогочут, причем гогочут они в кустах у сарая, где мы сегодня картошку грузили. Мы придем и убьём их всех, как тореадоры в опере убили Кармен, - одним ударом. Потом закопаем, сверху разведем костер, потом раскопаем и съедим, отрубая куски шпагами и запивая благородным бургундским.
- Ося! Гуся можно и украсть, Ося, - Ванька был краток, - только без жестокостей. Ты же не хочешь, чтоб с твоими трусами сделали тоже самое, что ты собираешься сотворить с птицей? Нет? Тогда домываемся, надеваем на дело чистое, берем инструмент и идем красть птицу.
Инструментом кражи оказались мешок и топор. Большой топор вместо шпаги. Очень большой топор. Я не знаю, как называются плотницкие топоры такого размера, но Французы из чего-то похожего делают гильотины. Мешок тоже был о-го-го каким мешком. В такой мешок у хозяйственной Солохи кроме угля вполне влезет какой-нибудь сельский голова, дьяк и черт.
Вооружившись инструментом, семеро мстителей села в засаду караулить мирную птицу, гогочущую в кустах. Говорят, что гуси спасли древний Рим с древними римлянами от древних галлов. То ли нынче гусь пошел не тот, то ли галлы стали тише, но… гусиный вожак был подло отделен от стаи и похищен. Крякнуть в пользу Рима, он не успел.
Речной закат пылал, окрашивая багрянцем молодой месяц и редкие перистые облака. На песчаном берегу, поросшим редким осинником, в кругу мрачных похитителей горел костер. В кружках пенилось благородное бургундское. Вместо семерых шпаг наличествовал один топор, около которого тихо шевелился мешок с жертвой.
- Не надо было эту гадость по два двадцать ноль восемь, брать, оно ж пенится как пиво со стиральным порошком.
- Тогда будем считать, что это сидр, а не бургундское! Все равно больше ничего нет, мы в этой деревне даже портвейн весь выпили, только в пятницу завезут. Сидр с гусем – это нормально? Что нам говорит этикет?
- Этикет, Ося, говорит, что гуся надо убить, ощипать, выпотрошить и приготовить, завернув в капустные листья и закопав в горячие угли. У нас есть топор. Есть гусь, капустные листья, угли тоже сейчас будут. Мсти. В смысле убей гуся, Ося.
Заинтересовавшаяся неторопливой беседой птица выбралась из мешка и уставилась на бандитов.
- Убей? – удивился Ося, - не, убить я его вряд ли смогу. Топор слишком тупой и тяжелый. Могу ощипать, - закончил Мандельштам и для убедительности выдернул из гусиного хвоста перо.
Возмущенная птица тут же клюнула Ваньку в неосторожно подставленный зад.
- Ой, - сказал Ванька, - убью скотину!
- Гуся? – с надеждой спросил Ося.
- Причем тут гусь? – Ванька поднял топор лезвием вверх, вырвал у Оси волос и бросил его на лезвие, - вот видишь, нормальный топор, острый.
- Я придумал, - быстро сказала жертва бельевого маньяка, - мы найдем подходящий пень, двое возьмут гуся за ноги, один за клюв, третий топором…
- Ты?
- Не, я же сказал, только ощипать могу, - Ося ловко выдернул еще одно перо из гусиного хвоста. Ванькина задница пострадала еще раз.
- Блядь такая, - возмутился Ванька, - да посадите вы в мешок эту сволочь, а я пока поэта убью. В лезвии топора кровью отразилось алое пламя костра.
- Точно блядь такая, - поддержал Ваньку Леха, - пока вы тут тореодорите , эта скотина у меня весь сидр из кружки вылакала.
- И у меня! И у меня. Алкоголик бессовестный, - вступили в разговор остальные бандиты.
- Может освободим? – неожиданно предложил Ося, немного отойдя в сторону - наш же человек, и вино пьет и компанейский, Ваньку вон в жопу клюнул.
- Сейчас я тебя клюну, - пообещал Ванька помахивая топором, - еще как клюну. Но сначала птицу отпустим.
Семеро Паниковских двинулись к реке. Среди них пошатываясь ковылял пьяный гусь. Дойдя до воды птица гоготнула и уплыла в темноту.
- Эх, правильно я сделал, что тушенки с собой взял, - Ванька повернулся спиной к реке, - пойдем месть обмоем, пока костер не потух. А ты, мститель, бери топор, дуй за дровами. Завтра в бане украдешь себе трусы.
|
|
НА СЕВЕРНОЙ ДВИНЕ
Рассказ о моей очередной командировке на Северную Двину: о клопах, которые донимали меня по ночам, о грибах, о баркасе, с которого я свалился и о том, как я впервые попробовал стерлядку. Как выглядят клопы, грузди, стерлядь, баркас и сплав леса можно посмотреть в источнике.
В конце лета 64-го года я попал в богатейший и красивейший край, расположенный на Северной Двине недалеко от Архангельска. Край богат рыбой, ягодами, грибами и белыми ночами. Прибыв на место своей будущей работы в деревню (название не помню), расположенной на Северной Двине, я первым делом пошел посмотреть на реку. Кругом лес и довольно широкая в этом месте река. Красиво, особенно, если смотреть на реку с высокого места.
Вся река на две трети ширины была покрыта бревнами, которые сбивались в плоты и сплавлялись по реке с помощью буксиров. Но про бревна чуть позже.
КЛОПЫ
Поселился я в деревенском доме в семье рыбака. Хозяйка выделила мне угол с огромной кроватью и периной, наверное, метровой толщины, в которой я просто утопал. Все бы хорошо, если бы не клопы. Проснувшись на следующий день, я заметил, что у меня чешется тело в некоторых местах. Увидел красные пятнышки и не сразу понял, что это клопы.
"Да, они у нас водятся, - сказала хозяйка, - Но нас не кусают. Поэтому мы на них не обращаем внимания".
"Бедные клопы, - подумал я, - Это же сколько им прошлось голодать, пока свежатинка в виде меня к ним не приехала?"
На вторую ночь я не спал, стерег клопов. Но это мало помогло. Все равно заснул. А когда проснулся, был искусан ничуть не меньше, чем в первую ночь, да к тому же еще и не выспался.
Пережив еще одну ночь, я собрался сбежать из этого клоповника в другой дом. Хозяйка, узнав об этом и не желая терять постояльца, уговорила меня спать в сенях, мол, там клопов нет. Ладно. Перетащил я кровать в сени и вечером лег спать, надеясь хоть здесь выспаться и не быть к утру искусанным. Надежды не оправдались. Утром я обнаружил несколько свежих укусов.
Как добираются клопы к лежащему на кровати человеку? Поднимаются по ножкам кровати? Где-то я слышал или читал, что клоп ползет по потолку, останавливается точно над человеком, ориентируясь на исходящее от него тепло, и прыгает на него. Не знаю, правда ли это? Так прошла неделя, и я заметил, что уже почти не обращаю на клопов внимания и нормально высыпаюсь по ночам. Но в избу не переехал, остался в сенях. Тут и клопов меньше, да и храпа хозяина не слышно.
Хозяева мне рассказали, что зимой они клопов вымораживают. Перестают топить печь и несколько дней живут у соседей. Какое-то время клопов действительно нет, но потом они откуда-то все равно появляются.
И еще мне не понятно, почему эти кровопийцы не кусают самих хозяев? Считают их своими? Или же сами хозяева до того к ним привыкли, что уже их просто не замечают, а на укусы не обращают внимания?
СТЕРЛЯДЬ
Как я уже говорил, я поселился в семье рыбака, где отец с сыном служили на траулере и поэтому рыба в семье не переводилась. И вот, как-то раз сын притащил огромную рыбину чуть больше метра длиной. Это оказалась стерлядь.
Хозяйка стала хлопотать на кухне, и вскоре до нас стали доноситься умопомрачительные запахи. Ну, не знаю, как для всех, но для меня точно запахи были умопомрачительные. И вот на столе появилась наваристая уха и огромные куски вареной и жареной стерляди.
ГРИБЫ
Наверное, не стоит говорить, что Русь богата ягодами и грибами. Я не очень люблю собирать ягоды, поэтому ходил только по грибы. Такого изобилия грибов я нигде больше не видел. Леса довольно болотистые, влажные. Влага и тепло это то, что надо грибам. Вот они и росли в немереных количествах.
Местные жители особенного интереса к грибам не проявляли. Я не видел, чтобы их жарили или варили из них суп. Из всех грибов предпочитали грузди и рыжики, которые солили и белые, которые сушили.
Когда я притаскивал полные корзинки с грибами, хозяйка, тихо ворча, их перебирала, мыла, сушила, наверное, чтобы меня не обидеть, так как этих сушеных грибов тоже было немерено.
БАРКАС ИЛИ ДОСКОЙ ПО ...
В начале рассказа я упомянул, что Северная Двина в районе деревни была покрыта бревнами. По бревнам были проложены деревянные мостики в разных направлениях, по которым можно было спокойно дойти до середины реки.
Между бревнами были окна чистой воды, там, где бревна не прилегали близко к друг другу. Там можно было ловить рыбу. Отошел по мостикам от берега, закинул удочку между бревен и лови ту же стерлядку. И не надо никаких лодок.
Рабочие сбивали из бревен большие плоты, которые буксиры тащили к месту назначения. По реке также ходил баркас. На нем люди по выходным плавали в Архангельск, покупали нужные вещи и возвращались назад. Этот баркас был единственным средством связи с цивилизацией, не считая вертолета. И был точь-в-точь, как баркас из фильма "Белое солнце пустыни".
Для этого баркаса на Северной Двине в бревнах был проделан проход и установлены ограждения, чтобы люди случайно не упали в воду. Поперек баркаса была положена большая доска, которая и сыграла не последнюю роль в моей жизни.
Как происходила погрузка на баркас:
Баркас становился в проделанном проходе, и к нему приставлялась лестница типа самолетного трапа, но, конечно, меньшего размера. Человек поднимался по лестнице, ступал на доску, по ней проходил до середины баркаса и спрыгивал вниз. На баркасе кроме капитана было два матроса, которые помогали людям.
Как-то ранним утром я собрался в город. Народу было мало. Был я, да еще один мужичок. Поэтому мы быстро погрузились и отчалили. При выходе из прохода в бревнах баркас набрал уже приличную скорость, и тут доска, которая так и осталась лежать поперек баркаса, одним краем задела ограждение… Мгновенно развернувшись, она со страшной силой ударила меня в грудь, и я с космической скоростью улетел за борт.
Спасали меня все: капитан, матросы и даже мужик-попутчик. Потом я целую неделю отлеживался. Правда, ребра не поломал, а только получил синяк во всю грудь, но зато хозяйка кормила меня ухой исключительно из стерляди.
|
|
ЕЕ ДНЕВНИК .
"Сегодня муж вел себя как-то странно. Мы собирались сходить с ним в ресторан поужинать. Я ходила по магазинам с подругами и немного опоздала. Я думала, он заметит, но он ничего не сказал. Разговор совсем не клеился, я предложила сходить в тихий ресторан, он согласился, но при этом не был многословен. Я спрашивала у него, что не так, но в ответ он говорил: "Ничего". Пыталась выяснить, возможно, дело было во мне, но он не признавался и говорил, что не стоит об этом беспокоиться. По дороге домой я сказала, что люблю его, но в ответ он лишь улыбнулся и продолжал сосредоточенно смотреть на дорогу . Почему он не сказал мне, что любит меня? Дома мы смотрели телевизор , но так и не поговорили нормально. Я чувствовала, что он о чем-то думает и чем-то расстроен. Я пошла спать. Через 15 минут он присоединился, но все равно не был нежен со мной и даже не обнял. Когда он заснул, я заплакала. Я не могу понять, что сделала не так. На что он обиделся?"
ЕГО ДНЕВНИК .
" Мотоцикл не заводится Не могу выяснить, почему!"
|
|
Взрослые родители
Каждое утро начинается со звонков родителям и бабушке Ыкла. Мои утра и раньше так начинались, но раньше всё было расслабленно, теперь же я кричу в трубку.
-- Ну почему вы уже пять минут не отвечаете? -- вместо приветствия вываливаю я на бабушку Ыкла свою панику. Она ни в чем не виновата, но как можно не отвечать столько времени, когда я здесь схожу с ума.
-- Во-первых, -- степенно, но ехидно, отвечает мне она, -- здравствуй, дорогая. Ты чего молчишь? Здороваться, между прочим, надо! Особенно, -- хохочет она, -- со старшими. Давай, говори.
-- Что говорить? -- бурчу я. Она уже взяла трубку, я слышу ее голос, а это значит, что можно выдохнуть.
-- Как что? -- она нарочито изумляется, -- говори: добрый день, дорогая моя, я вас очень люблю и рада, что у вас всё хорошо.
-- Я пока не знаю как оно у вас, -- ехидно парирую я, -- добрый день, дорогая моя, -- послушно повторяю я первую часть предписанного приветствия, -- я вас сейчас съем и от вас ничего не останется, -- продолжаю я что-то совершенно не запланированное.
-- За что? -- заинтересованно спрашивает она, -- честное слово, я ничего плохого пока не сделала, -- я почти выдохнула, но она продолжает, -- по крайней мере, сегодня.
-- А вчера? -- заранее сержусь я, что за манеры, почему всё надо извлекать клещами?!
-- Вчера тоже ничего особенно плохого, -- торопливо сообщает бабушка Ыкла, а я понимаю, что мне сейчас всё это не понравится, -- я тебе сейчас всё расскажу, но только если ты не будешь ругаться. Я Ю. уже вообще ничего не рассказываю, она всё время только ругается, как будто это я ее дочь, а не она моя, что за манеры? Нет, -- нарочито сердито продолжает она, -- ты вообще такое когда-нибудь видела? Чтобы дочь ругала мать, как первоклассницу, ужас какой-то.
-- Это нормально, -- спокойно парирую я, -- я всё время ругаю родителей. А то они, -- я опять начинаю сердиться, вспоминая недавний разговор, -- как маленькие, за ними глаз да глаз!
-- Я тебе так скажу, -- она задумывается, но быстро продолжает, -- вот все эти выросшие дети, которые теперь внезапно самые умные, это сущий кошмар, я даже не понимаю откуда вы все беретесь?! И, главное, -- хохочет она, -- она там волнуется, а я, значит, из-за этого должна дома торчать! Что за эгоизм? И вообще, -- она ставит сургучную печать, -- дети родителям не указ! Это мы вас рожали, вот сидите и не рыпайтесь. Волнуются они, ишь ты, а я тут, как дура с мытой шеей должна сидеть! -- она замолкает и ждет реакции, но не выдерживает, -- так тебе рассказывать или нет? Я сейчас всё расскажу, но только если ты ругаться не будешь!
-- Рассказывайте, -- обреченно выдыхаю я и мысленно обещаю ни за что не ругать, всё равно это было вчера, чего теперь-то.
-- Рассказываю, -- ей не терпится поделиться, она спешит, ее распирает, -- я вчера ездила на массаж
-- Что? -- у меня голова кругом, там ракеты, там ужас, какой массаж, куда ездила?! -- Вы сошли с ума, -- выдыхаю я, -- как можно сейчас куда-то ехать?!
-- Очень просто, -- отмахивается она, -- выходишь из дома, открываешь машину, садишься и едешь. Ну послушай, -- успокаивает меня она, -- я же всегда езжу. Вот, к примеру, когда в прошлый раз стреляли, тогда я тоже поехала, сейчас уже не помню куда, но куда-то по делу, по очень важному делу, мне было очень надо. Не перебивай, -- я пытаюсь вклиниться, но она не дает, -- я сейчас всё забуду, что собиралась сказать. И вот тогда, когда я поехала, был удивительный случай. Еду я еду, а я же, как ты знаешь, не люблю радио в машине. И вот, еду я по дороге, смотрю -- светофор, зеленый причем, -- подчеркивает она, -- а все машины стоят на дороге и никто не едет. Я тогда подумала какие они болваны, ведь светофор же зеленый, а потом смотрю, все водители и остальные по бокам дороги лежат, ну, знаешь, как говорят лежать: лицом вниз, сгруппировавшись, руками голову прикрыть.
-- И вы остановились, правда же? -- с ускользающей надеждой спрашиваю я.
-- Нет, конечно, что я с ума сошла? На мне новое платье было, я не могу туда лечь, да и светофор зеленый, я тебе говорю, зеленый, понимаешь? В общем, я нажала на газ и дальше поехала. А сколько они там еще лежали, я не знаю, у меня радио всегда выключено. Но, -- быстро продолжает она, -- это давно было, я тебе не об этом хотела рассказать, а про вчера. Ты будешь меня слушать или так и будешь перебивать?!
-- Буду слушать, -- послушно рапортую я. Хуже не будет, она жива, здорова и весела, а значит, что всё нормально.
-- Так вот, -- я так и вижу, как она усаживается в кресло и мечтательно закатывает глаза, -- я с этим карантином почти с ума сошла, а теперь ракеты, а я так не могу, мне люди нужны, мне выйти надо, покрасоваться, за собой поухаживать. В общем, я уже давно назначила очередь на массаж, не буду же я ее отменять из-за каких-то идиотских ракет, это глупо! И вот, вчера, я встала с утра, выбрала одежду, -- она переводит дыхание, она смакует, -- я надела вон ту светлую блузку, с воланом таким, ну, ты помнишь, да?
-- Помню, -- согласно киваю я, немедленно представляя себе блузку.
-- А к ней надела новую юбку в горошек, ты ее пока не видела, я тебе потом покажу, когда по скайпу говорить будем, но поверь, -- она задерживает дыхание, -- я в ней просто ах, умереть не встать! И еще босоножки надела, те, которые ты купила, в горошек, мои любимые. И сумку бежевую ко всему этому. Представила? Чего ты молчишь, скажи: представила или нет?
-- Представила, -- выдыхаю я после короткой паузы. Я хорошо представила себе всё. Я только никак не могу представить как можно куда-то ехать, когда вокруг ракеты. Но я молчу. Я обещала не ругаться.
-- И вот, -- продолжает она, -- приезжаю я к нему, только легла, только он намазал меня каким-то маслом, только начал массаж, как уууу, -- нарочито сердито воет она, -- дурацкая сирена! Представляешь? -- у меня холодеют ноги, но я обещала не ругаться, это было вчера, чего теперь-то, в сотый раз повторяю я самой себе, потому только сообщаю о том, что всё прекрасно представила, -- и тогда массажист мне говорит: всё, срочно одевайтесь, все дружно пойдем вниз, в бомбоубежище. Ну, мы и пошли. Чего там одеваться-то, всего три предмета: юбка, блузка, босоножки. Я быстро оделась и мы пошли в это дурацкое бомбоубежище. Так получилось, -- продолжает она, -- что я зашла туда последней, там уже и массажист сидел, и его жена, и соседи их, и даже собака какая-то огромная. И все вместе в этом бомбоубежище. И вот, -- хохочет она, -- захожу я туда, а собака кидается ко мне и начинает лизать мне ноги, представляешь? Я у массажиста спрашиваю -- что это такое, почему она мне лижет ноги? А он, зараза, вместо того, чтобы просто сказать, что я прекрасная, говорит: я вас маслом намазал, особенным, и ей, в смысле собаке, оно, видимо, очень нравится! Не успела я отойти от собаки, как его жена меня подзывает и шепотом говорит: слушайте, вы прямо будто с обложки журнала мод сюда сошли! Я тогда осмотрелась и правда: все сидят в тренировочных штанах, футболках каких-то, а я же в блузке, юбке и босоножках! Ты чего молчишь? -- спохватывается она, -- уже можно говорить!
-- Я не молчу, -- бурчу я, -- я стараюсь не ругаться.
-- Это правильно, -- хохочет она, -- во-первых, я старше, во-вторых
-- Это было вчера, -- перебиваю ее я, -- ругать бесполезно.
-- Правильно, -- радостно поддерживает меня бабушка Ыкла, -- а потом я уже спокойно домой поехала, без приключений, честное слово, вот прямо честное слово! Но ты представляешь, а, -- она хохочет опять и опять, -- будто с обложки журнала мод! Ты всё поняла? Как же можно ругаться, -- удивляется она, -- если всё хорошо, всё это было вчера, я получила массаж, мне сказали про обложку журнала, я спокойно вернулась домой. В общем, -- подытоживает она, -- всё прекрасно, просто всё. Но нет, наши дети всегда умнее, да, так ведь вы все думаете?! Они волнуются, -- она опять начала сердиться, -- а я из-за этого должна в тюрьме сидеть!
-- Положим, -- я давно выдохнула и теперь смеюсь, -- не в тюрьме, а в своей любимой квартире.
-- Я очень люблю эту квартиру, -- соглашается она, -- но! За время карантина она превратилась в тюрьму! И только-только выпустили на волю, как -- на тебе, ракеты! И что, -- упрямо продолжает она, -- мне теперь обратно в тюрьму?! Ну уж нет! Я ей так и сказала, -- твердо продолжает бабушка Ыкла, -- буду ездить! Просто, -- добавляет ехидно, -- тебе рассказывать не буду, и всё. Вот, подожди, -- стращает она меня, -- подрастет чадо, как позвонит тебе, как начнет мозги полоскать: где ты, почему ты, с какой стати. И всё это под соусом, что она волнуется. Она волнуется, -- продолжала распаляться она, -- а ты из-за нее будешь дома сидеть! И всё. Нравится?
-- Нет, -- горестно, но искренне выдохнула я. Отчего-то в таком ключе я обо всем этом не думала. Мне хорошо, я уже большая, а чадо еще маленькая. Потому беру от всех миров: уже ругаю родителей и еще не получаю подобного от детей.
-- Вот тогда, -- завершает она свою пламенную речь, -- сиди и молчи. И только говори мне и родителям: молодцы какие, съездили, вернулись, все живые и слава богу. Поняла?
Я всё поняла, я звоню родителям, я твердо решила говорить только, что все молодцы.
-- Как дела? -- бодро начинаю я.
-- Прекрасно, -- спокойно отвечает папа и замолкает.
-- Что делаете, что делали? -- аккуратно выясняю я.
-- Сейчас гулять пойдем, -- тянет папа и явно что-то недоговаривает.
-- А вчера что делали? -- я уже поняла: все проблемы всегда вчера, а сегодня, как всегда, уже всё хорошо.
-- В Ашкелон ездили, -- бодро рапортует папа. У меня перехватывает дыхание: в Ашкелон?! И после этого не ругаться?! Они что, обалдели?
-- Вы с ума сошли? -- выдыхаю я, стараясь держать себя в руках. Я стараюсь следовать заветам бабушки Ыкла, но чувствую, что долго не выдержу. И вот это называется ответственные взрослые? Ну вот как после этого с ними говорить?! Хуже детей, много хуже!
-- Ничего мы не сошли, -- спокойно продолжает папа, -- надо же было Б. навестить, они там одни, им страшно, а так, смотри как хорошо, мы приехали и уже не так страшно.
-- И в честь вашего приезда, -- ехидно и почти не сердито продолжаю я, -- отменили обстрелы, я правильно понимаю?
-- Подумаешь, обстрелы, -- отмахивается папа, -- там знаешь какой большой стол, мы все под ним поместились! И вообще, дорогая доченька, -- переходит папа к воспитательному тону, -- я тебе напоминаю: это мы твои родители, а не наоборот! Так что, -- продолжает он ехидно, -- смирись и терпи. Между прочим, -- добавляет он внезапно, -- когда была угроза ядерной войны, американских школьников учили чуть что прятаться под парты! А мы что, хуже?!
Из всего этого я понимаю только одно: у меня слишком взрослые родители, слишком. И я не понимаю когда и как это произошло -- я не успела оглянуться, а у меня уже совершенно взрослые родители. Я это давно знала и даже писала об этом, но всякий раз меня поражает это заново. Когда они успели так повзрослеть, недоуменно думаю я, но, главное, почему они совершенно отбились от рук?!
|
|
Если бы у Коли и Оли спросили в тот день: «Какой самый короткий месяц в году?», — они бы не задумываясь ответили: «Медовый». Только через четыре месяца после его начала, когда у Оли наконец впервые возникла потребность в платье (во всяком случае, в выходном), они с Колей вышли из своей комнаты в общежитии, держа в руках отрез крепдешина, купленный молодым на свадьбу в складчину всеми студентами и преподавателями родного техникума, и направились к дамскому портному Перельмутеру.
В тот день Коля точно знал, что его жена — самая красивая женщина в мире, Оля точно знала, что ее муж — самый благородный и умный мужчина, и оба они совершенно не знали дамского портного Перельмутера, поэтому не задумываясь нажали кнопку его дверного звонка.
— А-а!.. — закричал портной, открывая им дверь. — Ну наконец-то! — закричал этот портной, похожий на композитора Людвига ван Бетховена, каким гениального музыканта рисуют на портретах в тот период его жизни, когда он сильно постарел, немного сошел с ума и сам уже оглох от своей музыки.
— Ты видишь, Римма? — продолжал Перельмутер, обращаясь к кому-то в глубине квартиры. — Между прочим, это клиенты! И они все-таки пришли! А ты мне еще говорила, что после того, как я четыре года назад сшил домашний капот для мадам Лисогорской, ко мне уже не придет ни один здравомыслящий человек!
— Мы к вам по поводу платья, — начал Коля. — Нам сказали…
— Слышишь, Римма?! — перебил его Перельмутер. — Им сказали, что по поводу платья — это ко мне. Ну слава тебе, Господи! Значит, есть еще на земле нормальные люди. А то я уже думал, что все посходили с ума. Только и слышно вокруг: «Карден!», «Диор!», «Лагерфельд!»… Кто такой этот Лагерфельд, я вас спрашиваю? — кипятился портной, наступая на Колю. — Подумаешь, он одевает английскую королеву! Нет, пожалуйста, если вы хотите, чтобы ваша жена в ее юном возрасте выглядела так же, как выглядит сейчас английская королева, можете пойти к Лагерфельду!..
— Мы не можем пойти к Лагерфельду, — успокоил портного Коля.
— Так это ваше большое счастье! — в свою очередь успокоил его портной.
— Потому что, в отличие от Лагерфельда, я таки действительно могу сделать из вашей жены королеву. И не какую-нибудь там английскую! А настоящую королеву красоты! Ну, а теперь за работу… Но вначале последний вопрос: вы вообще знаете, что такое платье? Молчите! Можете не отвечать. Сейчас вы мне скажете: рюшечки, оборочки, вытачки… Ерунда! Это как раз может и Лагерфельд. Платье — это совершенно другое.
Платье, молодой человек, это прежде всего кусок материи, созданный для того, чтобы закрыть у женщины все, на чем мы проигрываем, и открыть у нее все, на чем мы выигрываем. Понимаете мою мысль?
Допустим, у дамы красивые ноги. Значит, мы шьем ей что-нибудь очень короткое и таким образом выигрываем на ногах. Или, допустим, у нее некрасивые ноги, но красивый бюст. Тогда мы шьем ей что-нибудь длинное. То есть закрываем ей ноги. Зато открываем бюст, подчеркиваем его и выигрываем уже на бюсте. И так до бесконечности… Ну, в данном случае, — портной внимательно посмотрел на Олю, — в данном случае, я думаю, мы вообще ничего открывать не будем, а будем, наоборот, шить что-нибудь очень строгое, абсолютно закрытое от самой шеи и до ступней ног!
— То есть как это «абсолютно закрытое»? — опешил Коля. — А… на чем же мы тогда будем выигрывать?
— На расцветке! — радостно воскликнул портной. — Эти малиновые попугайчики на зеленом фоне, которых вы мне принесли, по-моему, очень симпатичные! — И, схватив свой портняжный метр, он начал ловко обмерять Олю, что-то записывая в блокнот.
— Нет, подождите, — сказал Коля, — что-то я не совсем понимаю!.. Вы что же, считаете, что в данном случае мы уже вообще ничего не можем открыть? А вот, например, ноги… Чем они вам не нравятся? Они что, по-вашему, слишком тонкие или слишком толстые?
— При чем здесь… — ответил портной, не отрываясь от работы. — Разве тут в этом дело? Ноги могут быть тонкие, могут быть толстые. В конце концов, у разных женщин бывают разные ноги. И это хорошо! Хуже, когда они разные у одной…
— Что-что-что? — опешил Коля.
— Может, уйдем отсюда, а? — спросила у него Оля.
— Нет, подожди, — остановил ее супруг. — Что это вы такое говорите, уважаемый? Как это — разные?! Где?!
— А вы присмотритесь, — сказал портной. — Неужели вы не видите, что правая нога у вашей очаровательной жены значительно более массивная, чем левая. Она… более мускулистая…
— Действительно, — присмотрелся Коля. — Что это значит, Ольга? Почему ты мне об этом ничего не говорила?
— А что тут было говорить? — засмущалась та. — Просто в школе я много прыгала в высоту. Отстаивала спортивную честь класса. А правая нога у меня толчковая.
— Ну вот! — торжествующе вскричал портной. — А я о чем говорю! Левая нога у нее нормальная. Человеческая. А правая — это же явно видно, что она у нее толчковая. Нет! Этот дефект нужно обязательно закрывать!..
— Ну допустим, — сказал Коля. — А бюст?
— И этот тоже.
— Что — тоже? Почему? Мне, наоборот, кажется, что на ее бюсте мы можем в данном случае… это… как вы там говорите, сильно выиграть… Так что я совершенно не понимаю, почему бы нам его не открыть?
— Видите ли, молодой человек, — сказал Перельмутер, — если бы на моем месте был не портной, а, например, скульптор, то на ваш вопрос он бы ответил так: прежде чем открыть какой-либо бюст, его нужно как минимум установить. Думаю, что в данном случае мы с вами имеем ту же проблему. Да вы не расстраивайтесь!
Подумаешь, бюст! Верьте в силу человеческого воображения! Стоит нам правильно задрапировать тканью даже то, что мы имеем сейчас, — и воображение мужчин легко дорисует под этой тканью такое, чего мать-природа при всем своем могуществе создать не в силах. И это относится не только к бюсту. Взять, например, ее лицо. Мне, между прочим, всегда было очень обидно, что такое изобретение древних восточных модельеров, как паранджа…
— Так вы что, предлагаете надеть на нее еще и паранджу? — испугался Коля.
— Я этого не говорил…
— Коля, — сказала Оля, — давай все-таки уйдем.
— Да стой ты уже! — оборвал ее муж. — Должен же я, в конце концов, разобраться… Послушайте… э… не знаю вашего имени-отчества… ну, с бюстом вы меня убедили… Да я и сам теперь вижу… А вот что если нам попробовать выиграть ну, скажем, на ее бедрах?
— То есть как? — заинтересовался портной. — Вы что же, предлагаете их открыть?
— Ну зачем, можно же, как вы там говорите, подчеркнуть… Сделать какую-нибудь вытачку…
— Это можно, — согласился портной. — Только сначала вы мне подчеркнете, где вы видите у нее бедра, а уже потом я ей на этом месте сделаю вытачку. И вообще, молодой человек, перестаньте морочить мне голову своими дурацкими советами! Вы свое дело уже сделали. Вы женились. Значит, вы и так считаете свою жену самой главной красавицей в мире. Теперь моя задача — убедить в этом еще хотя бы нескольких человек. Да и вы, барышня, тоже — «пойдем отсюда, пойдем»! Хотите быть красивой — терпите! Все. На сегодня работа закончена. Примерка через четыре дня.
Через четыре дня портной Перельмутер встретил Колю и Олю прямо на лестнице. Глаза его сверкали.
— Поздравляю вас, молодые люди! — закричал он. — Я не спал три ночи. Но, знаете, я таки понял, на чем в данном случае мы будем выигрывать. Кроме расцветки, естественно. Действительно на ногах! Да, не на всех. Правая нога у нас, конечно, толчковая, но левая-то — нормальная. Человеческая! Поэтому я предлагаю разрез. По левой стороне. От середины так называемого бедра до самого пола. Понимаете?
А теперь представляете картину: солнечный день, вы с женой идете по улице. На ней новое платье с разрезом от Перельмутера. И все радуются! Окружающие — потому что они видят роскошную левую ногу вашей супруги, а вы — потому что при этом они не видят ее менее эффектную правую! По-моему, гениально!
— Наверное… — кисло согласился Коля.
— Слышишь, Римма! — закричал портной в глубину квартиры. — И он еще сомневается!..
Через несколько дней Оля пришла забирать свое платье уже без Коли.
— А где же ваш достойный супруг? — спросил Перельмутер.
— Мы расстались… — всхлипнула Оля. — Оказывается, Коля не ожидал, что у меня такое количество недостатков.
— Ах вот оно что!.. — сказал портной, приглашая ее войти. — Ну и прекрасно, — сказал этот портной, помогая ей застегнуть действительно очень красивое и очень идущее ей платье. — Между прочим, мне этот ваш бывший супруг сразу не понравился. У нас, дамских портных, на этот счет намётанный глаз. Подумаешь, недостатки! Вам же сейчас, наверное, нет восемнадцати. Так вот, не попрыгаете годик-другой в высоту — и обе ноги у вас станут совершенно одинаковыми. А бедра и бюст… При наличии в нашем городе рынка «Привоз»… В общем, поверьте мне, через какое-то время вам еще придется придумывать себе недостатки. Потому что, если говорить откровенно, мы, мужчины, женскими достоинствами только любуемся. А любим мы вас… я даже не знаю за что. Может быть, как раз за недостатки. У моей Риммы, например, их было огромное количество. Наверное, поэтому я и сейчас люблю ее так же, как и в первый день знакомства, хотя ее уже десять лет как нету на этом свете.
— Как это нету? — изумилась Оля. — А с кем же это вы тогда все время разговариваете?
— С ней, конечно! А с кем же еще? И знаете, это как раз главное, что я хотел вам сказать про вашего бывшего мужа.
Если мужчина действительно любит женщину, его с ней не сможет разлучить даже такая серьезная неприятность, как смерть! Не то что какой-нибудь там полусумасшедший портной Перельмутер…
А, Римма, я правильно говорю?
© Георгий Голубенко
|
|
Тут, как я заметил, народ не чужд воспоминаниям. Вот. Решил Приобщиться, так сказать.
А хуле!... В смысле.. не судите строго.
– Алексеич, ну, на фиг он мне сдался! И ваще… я птиц не люблю…
– А мой кофе на халяву любишь?
– Так ведь ты ж его не пьёшь!
– Или берёшь попугая, или квартальная летит мимо.
Вот так Жако поселился в моей холостяцкой квартире.
Как ни странно, но с кормёжкой Птицы траблов не было, – этот птеродактль жрал всё, что было в пределах его досягаемости. А вот с уборкой клетки… пардон, комнаты… Когда я не успевал вовремя почистить его гнёздышко размером с «Запорожец», он просто делал вид, что взлетает, и под воздействием воздушных потоков латиноамериканский помёт ровным слоем располагался по всей комнате.
Девушки перестали меня посещать, а друзья норовили выпить пиво в парадняке, не дожидаясь моего приглашения войти.
Я понял, что жизнь подходит к концу, и если я не предприму решительных мер, то мне придётся жить в лаборатории. От такой перспективы я приходил в ужас.
Птичий рынок меня сразу же отверг, как, впрочем, и я его. Наглые, жадные бабенции, которые только и умеют, что полудохлыми рыбками торговать да перекрашивать кошаков. Жако они тоже не понравились. После того, как он чуть не откусил палец одной товарке, а любопытному доберману ухо, нас с Жако пообещали скормить крокодилам. Жако мне жаль не было.
В лабораторию, ясен перец, тащить его было бесполезно, родичам тоже. Сестра сказала, что у неё дошкольные дети, и она не желает видеть у себя в доме бесконтрольный источник ненормативной лексики. Уверения, что Птица пока ещё не говорящая, ни к чему не привели. Пришлось пойти на диверсию.
Однажды сеструха попросила забрать племяшей из детсада. Я отпросился с работы пораньше, тем более, что завлабу было не до нас – оформлял очередную командировку в Антарктиду. Заскочил домой, завернул клетку покрывалом и рванул в светлое будущее.
– Ур-ра-а!!! Дядь Игорь пришё-ол!!!
Для малышни это означало новое развлечение, а для воспитателей очередную головную боль. Они подустали уже от набегов кочевников и взятия Бастилии…
– Дядь Игорь… А что это та… У-ух ты... Красивый… А как его зовут? А он не укусит? А чем он питается, мышами? А ты его насовсем принёс или только на месяц?
Последний вопрос вывел из ступора ошалевшую воспитку. Вот уж кто действительно не мог поверить своим глазам, ибо видимое означало очень крупные неприятности.
Ну, так, собсна, сама и виновата. Это ведь с её подачки появился живой уголок. Пусть теперь попробует отказаться.
Попробовала.
Однако мои невинные глаза и слова, что Птица нуждается в заботе подрастающего поколения, а поколение – в Птице, а так же ор двадцати детских глоток… В общем, пацанов я благополучно сдал мамашке, уговорив их молчать хотя бы до ужина.
Две недели я не отвечал на звонки. В ответ на угрозы участкового проверить мои доходы я просто дал ему на бутылку, а заведующей детским садом просил передать, что у меня дома ещё и пингвин живёт королевских кровей. Шантаж прекратился.
Кстати… пингвин…
– …Ну, мужики, ещё по одной – за моё благополуч… ик… ное возвращение.
Да, чуть не забыл, мне ж ещё надо придумать, что с Пингвином делать.
…Кусок застрял у меня в глотке, от боязни выдать своё присутствие я стал дышать реже.
– Вези обратно, на историческую, так сказать, родину.
– Я контрабандой его сюда притащил, документов никаких.
– Тады, Лексеич, по маленькой – за благополучие пингвина. И за здоровье нашего лаборанта. Оно ему теперича пригодится.
– Зачем? Он же холостой ещё!
– Как зачем! Разве ты не ему пингвина оставляешь?
– Спасибо-спасибо… Хор-рошая мысль.
– …Владимир Алексеевич, я Вас умоляю – только не это. Я Жако-то с трудом пристроил.
– Вот что, Игорь, ты ещё молодой, много чего в жизни не видел…
– Если Вы мне его оставите – и не увижу никогда.
– Всё. Вопрос решён. Всем спасибо.
Утро началось с головной боли. Не от выпитого, – наш Воробьёв («Воробей» в народе) пьянство презирал и не приветствовал. Башка трещала от пульса: – Что делать… что делать… что делать… Детский сад отпал сразу – мне сказали, что если я ещё раз…
Как оно бывает в жизни – решение пришло неожиданно.
В ресторане «В…в» завхозом работала знакомая. Лет на десять старше меня. Правда, она намекала, что любви все возрасты покорны, но мне столько не выпить.
Слева от входа, напротив эстрады по диагонали был… хм… "заповедник", импровизированный. Фикусы какие-то, кактусы, кастрюля типа «Бассейн»… В общем… проснулся я с большим трудом. От выпитого. Но Пингвина у меня больше не было.
Спустя некоторое время ресторан был закрыт.
Надеюсь, не из-за меня.
|
|
Абонемент на неинтересное кино
Когда-то давно я закончил музыкальную школу города Н-ск. Музыкалка была неотъемлемой частью моей жизни, как уроки вечером, уборка по субботам, подъем в семь, манная каша на завтрак.
Самое страшное для меня было – подвести родителей или кого-то из взрослых, чью роль в своей жизни я считал значимой. Мой учитель по специальности Тамара Александровна безусловно была таким человеком. Я любил и боялся ее одновременно. Любил ее похвалы за хорошо подготовленный урок, и страдал, когда слышал усталый вздох из-за криво выученного аккомпанемента.
Это был один малорадостный день поздней осени. Они там, кстати, все малорадостные, потому что память о теплых летних каникулах еще свежа. До снега и связанных с ним развлечений еще далеко. И каждый путь в школу и обратно – это тоннель из серого неба и мелкого противного дождя. Я стоял и собирал ноты в пакет после не самого успешного урока у Тамары Александровны. На ее учительском столе лежали какие-то буклеты.
- Стас, это абонементы в кино. Пойдешь? – услышал я голос преподавателя.
Кино я очень любил, но в тот момент в моем детском сердце ничего не отозвалось. Я понимал, что в музыкалке вряд ли распространяют билеты на «Робокопа» или «Звездные войны».
Я вяло открыл буклет. Так и есть. Глаз тут же нашел знакомые из музлитературы слова, фамилии, названия – либретто, тенор, Бородин, Моцарт, Пуччини, «Спартак», «Князь Игорь», «Риголетто».
Прочтение буклета радости мне не прибавило. Как и любой подросток я был увлечен лейтенантом Хелен Рипли и рядовым Фредди Крюгером.
- Абонемент стоит десять рублей, можешь потом занести. – сказала Тамара Александровна тоном, который не предполагал обсуждений, поэтому в мой мозг эти фильмы сразу попали в раздел «обязательно к просмотру», – фильмы будут показывать каждое воскресенье в 15.00.
Воскресенье так себе выходной. Осознание приближающегося понедельника отравляет его. Даже традиционный вечерний фильм по первому каналу не мог его исправить. А теперь ближайшие 10 воскресений будут еще и разорваны на две половины просмотром каких-то идиотских музыкальных фильмов.
Сценарий «не ходить» мной даже не рассматривался. И это до сих пор меня удивляет, потому что на просмотре первого фильма в зале я сидел абсолютно один. Я точно знал, что другим ученикам абонементы тоже «продавали». Некоторые даже пытались их перепродать на сольфеджио по дешевке.
Первый фильм был «Амадей» с Томом Халсом в роли Моцарта. Его лицо я где-то уже встречал – в каких-то второсортных боевиках или ужастиках. А может с кем-то путал. Но то, что это художественный фильм меня немного успокоило.
Как вы уже поняли, в зале я сидел в полном одиночестве. Хотя нет. Первые 15 минут на заднем ряду сидели какие-то птушники с пивом. Видимо решили скоротать время в кино. Они шумно комментировали сцены, подкидывали в воздух шапку через луч проектора, чтобы она огромной тенью пронеслась через весь экран, гоготали при каждом удобном моменте. Но они быстро поняли, что фильм не для них, допили пиво и ушли.
Но когда это произошло я не заметил. Мной завладел фильм. За полтора часа перед глазами пронеслась жизнь великого композитора. Моцарт был ровно таким, каким я его себе представлял. И по внешности, и по характеру. Врожденная гениальность композитора, которому всё дается настолько легко, его чувство музыки, которое превосходит все остальные. Музыка распирает его изнутри. Он просто не может держать ее в себе. Он проводник чистого искусства между космосом и бумагой. И в этом трагедия. Он счастлив этой судьбой и даром творить, но это истощает его. Моцарт фактически сгорает в потоке музыки.
Ф. Мюррей Аббрахам, который был мне больше знаком как актер второстепенных ролей в триллерах и боевиках, талантливо сыграл в этом фильме Антонио Сальери. Известно, что Сальери был очень хорошим музыкантом и композитором. Он упорным трудом заслужил свое место придворного капельмейстера и признание в музыкальном сообществе. И вот представьте, что вы тяжелым трудом создаете каждое музыкальное произведение – сонату, симфонию, фугу, оперу. Как ювелир, который годами гранит один и тот же кусок камня, чтобы получить идеальное украшение. А тут врывается какой-то откровенный чудак без манер, без роду и племени, который делает с музыкой всё что ему заблагорассудится. И злая шутка жизни в том, что делает он это гениально. То, на что у вас уходили месяцы и годы, этот щенок левой ногой делает за пару минут.
Фильм накрыл меня с головой – игра актеров, музыка, костюмы и декорации старой Вены. Полтора часа пролетели как одна секунда. После кино я еще минут десять сидел в ярко освещенном зале. В голове гудела Лакримоза. Смерть Моцарта потрясла меня. Я и до этого знал, что он умер молодым, как и Пушкин, но я не осознавал всей трагедии этой смерти такой несправедливой, несвоевременной, ненужной.
Придя домой, я понял, что забыл в кинотеатре шапку. В любой другой день я бы побежал за ней обратно, потому что в нашей семье терять вещи считалось проступком. Но тогда эта потеря меня совершенно не тронула. Я все еще жил в фильме, я рыдал над телом Моцарта, сброшенного в грязном мешке в безымянную могилу для бедных. Что такое шапка по сравнению со смертью гениального творца.
Однако шапку мне вернули. На следующем сеансе.
- Этот Пушкин шапку на Моцарте забыл! - услышал я за спиной женский голос, когда в следующее воскресенье пришел смотреть второй фильм из абонемента. Я обернулся. Старая вахтерша смотрела на меня поверх очков.
- Твоя шапка? – спросила гардеробщица, доставая откуда-то из под стойки мой спортивный «петушок».
- Моя, - ответил я, - спасибо.
- Забирай сейчас. Раздевать тебя не буду. Все равно никого нет. Много чести. Закроюсь и пойду вздремну, - сказала она нарочито строго, но с легкой улыбкой. Большинство взрослых женщин так общались со мной еще много лет после. Им плохо удавалось скрывать свою симпатию к моему образу идеального внука.
В этот раз «давали» «Князя Игоря». Оперу Бородина я прошел буквально пару недель назад и мог свободно напеть хор бояр или арию самого Князя ("О, дайте, дайте мне свободу. Я свой позор сумею искупить!").
В зале опять было пусто. Я скомкал билет и стал придирчиво выбирать место в самой середине.
После «Амадея» я был готов к легкому разочарованию. Я ждал театральной постановки, но по первым кадрам понял, что это снова художественное кино. Еще интереснее стало, когда оказалось, что Князя Игоря играет герой русских боевиков и приключенческих фильмов Борис Хмельницкий. Актер с, пожалуй, самой яркой и характерной внешностью. Капитан Грант, Робин Гуд – ему отлично давались роли матерых авантюристов – благородных и сильных. Князь Игорь из него получился отличный. Фильм был музыкальным, но с добротной приключенческой постановкой и боевыми сценами. Шапку я на этот раз не терял, но удовольствие от просмотра получил.
- Тамара Александровна, вот 10 рублей за абонемент. Я всё забывал вам отдать, - я положил свернутые купюры на стол. Урок по специальности должен был вот-вот начаться.
- Какой абонемент? - немного рассеянно сказала учительница. Она отстраненно посмотрела на меня, а потом ее взгляд вдруг сфокусировался, глаза широко открылись, и она сказала, - ты что, ходишь смотреть это кино?
- Ну да, - немного удивленно сказал я, - вы же сами сказали.
- Да, Стасик, сказала, но тут на последнем собрании директор школы сетовала на то, что зал пустой. Дети не хотят, а родители не настаивают. И преподавателям тоже не до того: воскресенье единственный выходной. Мы даже думали попросить кинотеатр отменить показ. Но администрация сказала, что техника работает, люди заняты. Показ идет в зачет плана.
Я стоял и слушал Тамару Александровну, которая как будто оправдывалась.
- А ты, значит, ходишь! – я встретился с ней глазами. - И что ты уже посмотрел?
Тамара Александровна села за стол
- Ну, - начал я немного неуверенно, - три недели назад был балет «Спартак».
Я решил начать с неинтересного. В моем хит-параде музыкальных жанров балет плелся где-то в конце ТОП-10. Но меня восхитил артист, игравший роль римского полководца Красса. Он был настолько хорош, что я никого больше и не запомнил.
- Ну еще бы, - хмыкнула Тамара Александровна, - это ты попал под магию Мариса Лиепы. Танцор был от бога. Недавно умер. Так жалко.
После балета два воскресенья подряд показывали фильмы по самым известным операм Верди «Риголетто» и «Травиату». Это полноценные художественные фильмы, с натурными съемками в живописных местах, красивыми декорациями и с потрясающими костюмами.
В «Риголетто» роль Герцога исполнял Паваротти. А в «Травиате» играл второй из трех великих теноров – Пласидо Доминго. А буквально за месяц до этого я нашел в школьной библиотеке книжку «Сто либретто», где были собраны самые известные оперы всех времен! Можно не любить оперу, но приключенческие рассказы или страшные сказки любят все. А опера – это всегда закрученный сюжет, интрига, и чаще всего с плохим финалом. И вот представьте себе книгу, в которой таких историй больше ста. И каждая изложена буквально в трех-четырех страницах. Это же клад для непоседы!
Поэтому Верди я посмотрел от начала и до конца. Чуда не ждал. Знал, что все умрут.
Тамара Александровна выслушала меня, покачала головой и негромко сказала что-то вроде «Ну и ученик у меня». По тону я не понял было это похвалой, удивлением или чем-то еще, но обдумать не успел. Начался урок, и я переключился на Кабалевского.
Я не стал рассказывать Тамаре Александровне, что за этот месяц стал практически своим в кинотеатре. Я продолжал ходить на фильмы один, не понимая, что теперь их действительно крутят только ради меня. Один раз я даже опоздал на 20 минут. Вспотевший и запыхавшийся я вбежал в фойе «Родины», сжимая в руках уже изрядно пожульканый с отпечатками компостера абонемент.
- А вот и он! – громко произнесла гардеробщица при моем появлении. – Я говорила, что придет.
Она так искренне улыбнулась, что я остановился в нерешительности.
- Ну, чего встал? Давай сюда куртку, мокрый весь. Зачем так несся, все штаны уделал, - она продолжала причитать, помогая мне снять верхнюю одежду. А потом сказала куда-то вбок, - Миша, заводи! Клиент пришел.
Я проследил за ее взглядом и увидел, как от стены отделилась фигура курящего мужчины в спецовке.
- Пить хочешь? – спросила меня гардеробщица.
Я еще не восстановил дыхание и только помотал головой.
- Ну иди тогда в зал. Смотри своих трубадуров.
Я сам не заметил, как кончилась осень, а вместе с ней и абонемент. В нем оставался один непогашенный фильм. Но в пятницу у меня поднялась температура. В субботу утром меня осмотрел врач и велел остаться на больничном.
- А как же кино? – спросил я маму, когда доктор ушла.
- Какое кино? – мама знала про абонемент, но не отслеживала количество посещенных мной сеансов.
- Завтра последний фильм абонемента! Я же не могу пропустить его.
- Никакого кино, Стас. Врач сказала, что у тебя грипп. Лежи в постели. Потом посмотришь.
- Да как я посмотрю? Его же больше не покажут!
Но мама уже вышла из комнаты.
На следующий день, в 14.30 я нашел в городском справочнике телефон кинотеатра и позвонил на вахту.
- Алло, - женский голос на том конце показался мне знакомым.
- Здравствуйте, - сказал я. – я хожу к вам смотреть кино по абонементу от музыкальной школы. Вы меня помните?
- А, Пушкин, привет. Ждем тебя сегодня. – голос в телефоне потеплел.
- Видите ли, так получилось, что я заболел, - затараторил я, - и мне надо сидеть дома.
Больше я не знал, что сказать. Да и на что я рассчитывал? Сказать, чтобы сеанс перенесли? Что за бред. Попросить, чтобы они посмотрели кино вместо меня и потом пересказали? Тоже фантастика. Попросить вахтершу убедить маму отпустить меня завершить абонементный челлендж? Вряд ли на мою маму это подействует.
- Дак что ты хотел попросить, милок? – голос в трубке вернул меня в реальность.
- Я не знаю, - честно сказал я и вдруг заплакал.
- Ну-ну, не плачь, милый, - начала успокаивать меня вахтерша, - давай вот что сделаем. Ты поправляйся. А как выздоровеешь – приходи в кинотеатр. Мы тебе этот фильм отдельно покажем.
Идея была отличная, и я поверил в нее.
- Спасибо, - сказал я и повесил трубку, не попрощавшись.
Но в кино я так и не сходил. И фильм не посмотрел. Болезнь вырвала меня из магического круга абонемента, и волшебство исчезло. Уже в понедельник я оглядывался на прошедшие два месяца и не мог понять, что со мной происходило. Если бы кто-то задал мне вопрос зачем я ходил в кино на эти фильмы – я едва смог бы дать развернутый ответ. Сказка ушла, а вместе с ней ушло какое-то знание, оставив только чувство потери чего-то важного.
Еще через месяц я вспомнил про абонемент, но так и не смог его найти. Я решил позвонить в кинотеатр, чтобы попросить показать мне последний фильм из абонемента. Но вдруг с ужасом понял, что забыл его название. Я вспомнил и выписал в столбик все девять увиденных мной лент, но десятый фильм никак не хотел вспоминаться.
Я положил этот список под стекло письменного стола, чтобы держать его перед глазами на случай, если вдруг память выплеснет из своей глубины нужное название. Но этого так и не произошло.
С тех пор прошло 25 лет. Я посмотрел сотни, а может тысячи кинолент. Я стал настоящим киноманом: легко запоминаю актеров, сюжеты, крылатые фразы и второстепенных героев. Я очень люблю кинематограф, но иногда меня посещает мысль, что это не главное. Перебирая все эти бесчисленные фильмы, я втайне надеюсь наткнуться на тот самый, который так и не посмотрел. Я так и не вспомнил названия, но я обязательно узнаю его, когда увижу. Увижу, посмотрю и волшебство вернется.
|
|
- Нет, я не люблю домашних животных, из-за них я потеряла мужа.
- Как это?
- Да так. Когда муж был на работе, ко мне приходил любовник. Придя домой, муж почувствовал запах табака. Я сказала, что приходила моя школьная подруга
Ленка, а она курит с 7-го класса. Он успокоился, и вдруг щенок вытащил из под кровати мужской носовой платок! Еле выкрутилась. Сказала, что у Ленки насморк, она взяла большой платок у мужа, да видно тут обронила.
Кажется поверил.
В другой раз, после ухода любовника я тщательно все осмотрела, проветрила комнату, сижу спокойно, разговариваю с мужем. И вдруг попугай говорит моим голосом: "Сегодня Петя можно без презерватива"... .
|
|
Чужой менталитет. Как его понять... Чаще всего это не проблема: нужно просто поставить себя на место другого. Реальная проблема - в том, что поставить себя на место другого зачастую не получается, так как сытый голодного не разумеет...
Как-то в Штатах пошел я на университетский пикник "в складчину", так называемый потлак - это когда каждый приносит с собой какoe-нибудь кушанье. Коллектив был многонациональный и блюда, соответственно, представляли самые разные кулинарные школы. Одна профессорша родом из Гонконга приготовила всем понравившееся блюдо кантонской кухни - рис, обжаренный в сложном соусe с кучей мелко рубленых овощей, мяс, морепродуктов, копченостей... Другая - родом из Германии - попросила рецепт и, узнав, что ингредиенты легко купить в местном азиатском универсаме, сказала:
- Вы знаете, я туда не люблю ходить, там невежливый обслуживающий персонал. Однажды была там, выбирала соус, не могла понять надписи на упаковке и обратилась за помощью к работнице, неподалеку раскладывавшей товар на полки. А та отказалась помогать, повернулась и ушла.
- А как вы ее спросили?
- Ну я к ней подхожу и спрашиваю: извините, мол, вы здесь работаете? На ней же униформы не было. А она - нет, не работаю, повернулась и пошла.
- Знаете, скорее всего она работала там нелегально, а тут к ней подходит непонятная белая женщина и спрашивает, работает ли она здесь? С таким же успехом вы могли бы ей сразу сказать, что вы из иммиграционной службы. Вот она и среагировала исходя из своего понимания ситуации. Нужно было просто сразу спросить, что написано на упаковке, она бы вам с удовольствием помогла.
|
|
(декабрь 2020)
Где стол был яств там гроб стоит.
Г.Р.Державин
Я впервые не отмечал день своего приезда в Америку, я не мог, потому что она превратилась из страны моей мечты в Соединённые Штаты политкорректности и жестокой цензуры.
У меня, советского эмигранта, не было здесь ни родственников, ни знакомых, я не знал ни слова по-английски, и всей моей семье пришлось начинать с нуля. Мы поселились в дешёвом районе, рядом со своими бывшими согражданами. Вместе мы обивали пороги биржи труда и дешёвых магазинов, у нас было общее прошлое и одинаковые проблемы в настоящем.
Для нас, выросших в Москве, Миннеаполис казался захолустьем, типичной одноэтажной Америкой. Мы привыкли к большому городу, и моя жена не хотела здесь оставаться. Она уговаривала меня переехать в Нью-Йорк, она боялась, что тут мы быстро скиснем, а наша дочь станет провинциалкой. Я вяло возражал, что здесь гораздо спокойнее, что в Миннеаполисе очень маленькая преступность, особенно зимой, в сорокоградусные морозы, что на периферии для детей гораздо меньше соблазнов и их проще воспитывать.
А дочь слушала нас и молчала, ей предстояли свои трудности: осенью она должна была пойти в школу, а до начала учебного года выучить язык. По-английски она знала только цифры, да и то лишь потому, что с детства любила математику. На первом же уроке, когда учитель попросил перемножить 7 на 8 и все стали искать калькуляторы, она дала ответ. Для ученицы московской школы это было нетрудно, но в Миннеаполисе она поразила своих одноклассников, и они замерли от удивления. С этого момента они стали относиться к ней с большим уважением, но дружбу заводить не торопились. Они были коренными жителями Миннесоты, чувствовали себя хозяевами в школе и не принимали в свой круг чужаков, особенно тех, которые плохо знали язык, были скромны и застенчивы. Чтобы заполнить пустоту, Оля стала учиться гораздо прилежнее, чем её однолетки. Она и аттестат получила на два года раньше их, и университет закончила быстрее. Тогда это ещё было возможно, потому что курсы по межрасовым отношениям были не обязательны, и она брала только предметы, необходимые для приобретения специальности. А она хотела стать актуарием. Мы не знали, что это такое, но полностью доверяли её выбору, и для того, чтобы она не ушла в общежитие, залезли в долги и купили дом.
К тому времени мы немного освоились, и уже не так часто попадали в смешное положение из-за незнания языка, а я даже научился поддерживать разговор об американском футболе.
Миннеаполис оказался культурным городом. В нём были театры, музеи и концертные залы, сюда привозили бродвейские шоу, а вскоре после нашего приезда, в центре даже сделали пешеходную зону. Но при всех своих достоинствах он оставался глубокой провинцией, и непрекращающиеся жалобы моей жены напоминали об этом. Я же полюбил удобства жизни на периферии, мне нравился мой дом и моя машина. Это была Американская мечта, которую мы взяли в кредит и которую должны были выплачивать ещё четверть века. Я с удовольствием стриг траву на своём участке и расчищал снег на драйвее. Мы с женой не стали миллионерами и не раскрутили собственный бизнес, но наша зарплата позволяла нам проводить отпуск в Европе. Тогда её ещё не наводнили мигранты, и она была безопасной. К тому же, старушка была нам ближе и понятнее, чем Америка.
Незаметно я вступил в тот возраст, про который говорят седина в голову, бес в ребро. Но моя седина не очень бросалась в глаза, потому что пришла вместе с лысиной, а бес и вовсе обо мне забыл: все силы ушли на борьбу за выживание.
Перед окончанием университета Оля сказала, что будет искать работу в Нью-Йорке. Жена умоляла её остаться с нами, напоминая, что в Нью-Йорке у неё никого нет, а приобрести друзей в мегаполисе очень трудно, ведь там люди не такие приветливые, как в маленьком городе. Но дочь была непреклонна, она хотела жить в столице, чтобы не скиснуть в глуши и не стать провинциалкой.
Тогда жена заявила, что поедет с ней, потому что без Оли ей в Миннеаполисе делать нечего. Я робко возражал, что в Нью-Йорке жизнь гораздо дороже, что мы не сможем купить квартиру рядом с дочерью, что нам придётся жить у чёрта на рогах, а значит, мы будем встречаться с ней не так часто, как хочется. Устроиться на работу в нашем возрасте тоже непросто, а найти друзей и вовсе невозможно. К тому же, за прошедшие годы мы уже привыкли к размеренной жизни и сельским радостям, так что для нас это будет вторая эмиграция.
Дочь была полностью согласна со мной, и её голос оказался решающим, а чтобы успокоить мою жену, она пообещала, что останется в Нью-Йорке всего на несколько лет, сделает там карьеру, выйдет замуж, а потом вернётся к нам рожать детей, и мы будем помогать их воспитывать. Как актуарий, она точно знала, что бабушки способствуют повышению рождаемости.
Мы не верили её обещаниям, и чтобы скрасить предстоящую разлуку, предложили ей после получения диплома поехать с нами в Москву. Ей эта мысль понравилась, но денег у неё не было, а брать у нас она не хотела. Тогда мы с женой в один голос заявили, что общение с ней, для нас удовольствие, а за удовольствия надо платить.
И вот после длительного перерыва мы опять оказались в стране, где прошла первая часть нашей жизни. Был конец 90-х. Мы ездили на экскурсии, ходили в театры, встречались с друзьями. Мы даже побывали во дворце бракосочетаний, где женились почти четверть века назад, а в конце дочь захотела посмотреть нашу московскую квартиру. Мы пытались её отговорить, ведь теперь там жили совершенно незнакомые люди, но спорить с ней было бесполезно. Она сказала, что сама объяснит им, кто мы такие, подарит бутылку водки и банку солёных огурцов, и нам разрешат увидеть наши херомы. Нам и самим было интересно взглянуть на квартиру, где мы прожили столько лет, и мы согласились.
Дверь нам открыла аккуратно одетая пожилая женщина. Оля, сильно нервничая и, путая русские и английские слова, объяснила, кто мы такие и зачем пришли. Хозяйка зорко взглянула на нас и посторонилась, пропуская в комнату. Осмотр занял не больше двух минут: квартира оказалась гораздо меньше, чем представлялась нам в воспоминаниях. Мы поблагодарили и собрались уходить, но женщина пригласила нас на чай. Когда мы ответили на все её вопросы, она сказала, что преподаёт в университете, и хотя ей пора на пенсию, она работает, чтобы ходить в театры и быть в центре культурной жизни. А затем она целый вечер рассказывала нам о современной России. Там очень многое изменилось, но ещё больше осталось таким же, как раньше.
Последнюю ночь перед вылетом мы с женой долго не могли заснуть. Мы нервничали до тех пор, пока наш самолёт не поднялся в воздух.
А через восемь часов, когда мы ступили на американскую землю, нам хотелось броситься на неё и целовать взасос.
После нашего совместного отпуска дочь вышла на работу, а вскоре мы получили от неё длинное письмо на английском языке. Она благодарила нас за то, что мы уговорили её поехать в Москву, и извинялась за постоянные ссоры, из-за того, что мы заставляли её учить русский. Она обещала впредь практиковаться при каждом удобном случае. Она писала, что путешествие с нами расширило её кругозор и показало, как многообразен мир.
Затем ещё несколько страниц она рассыпалась бисером ничего не значащих, красивых слов, подтвердив давно приходившую мне в голову мысль, что в Американской школе писать витиеватые послания учат гораздо лучше, чем умножать и делить. А в самом конце в Post Scriptum Оля по-русски добавила «Я всегда буду вам бесконечно благодарна за то, что вы вывезли меня оттуда».
Было это давно, ещё до 11 сентября.
А потом она успешно работала, продвигалась по службе, вышла замуж и когда решила, что пришло время заводить детей, вместе с мужем переехала в Миннеаполис. Ещё через год, я стал дедом мальчиков-близнецов, и для меня с женой открылось новое поле деятельности. Мы забирали внуков из школы, возили их на гимнастику и плавание, учили музыке и русскому языку. Мы вникали во все их дела и знали о них гораздо больше, чем в своё время о дочери.
Между тем президентом Америки стал Обама. Въехав в Белый дом, он убрал оттуда бюст Черчилля, а встречаясь с лидерами других стран, извинялся за системный расизм Америки. Он, наверно, забыл, что за него, мулата, проголосовала страна с преимущественно белым населением. Затем он поклонился шейху Саудовской Аравии, отдал американских дипломатов на растерзание толпе фанатиков в Бенгази и заключил договор с Ираном на следующий день после того, как там прошла стотысячная демонстрация под лозунгом «смерть Америке».
Наблюдая за этим, я понял, что демократия не имеет ничего общего с названием его партии. Я старался не думать о происходящем и больше времени посвящал внукам.
Дочь отдала их в ту же школу, где училась сама. Они родились в Америке, говорили без акцента и не страдали от излишней скромности, но они уже не были хозяевами в школе, а день в этой школе не начинался с клятвы верности, и над входом не развевался Американский флаг. Это могло оскорбить чувства беженцев, которые там учились. Их родителей называли «эмигранты без документов», хотя многие считали их преступниками, незаконно перешедшими границу.
Учеников, как и прежде, не очень утруждали домашними заданиями, зато постоянно напоминали о том, что раньше в Америке было рабство, что до сих пор существует имущественное неравенство и белая привилегия. Это привело к тому, что мои внуки стали стесняться цвета своей кожи, также как я в Советском Союзе стеснялся своей национальности. Меня это угнетало, я ведь и уехал из России, потому что был там гражданином второго сорта. Я хотел переубедить внуков, но каждый раз, когда пытался сделать это, они называли меня расистом. Тогда я стал рассказывать им о своей жизни, о Советском Союзе, о том, что мне там не нравилось, и почему я эмигрировал. Я рассказывал им, как работал дворником в Италии, ожидая пока Американские спецслужбы проверят, не являюсь ли я русским шпионом, как потом, уже в Миннеаполисе, устроился мальчиком на побегушках в супермаркет, где моими коллегами были чёрные ребята, которые годились мне в сыновья и которым платили такие же гроши, как мне. Никакой белой привилегии я не чувствовал.
Говорил я с внуками по-английски, поэтому должен был готовиться к каждой встрече, но эти разговоры сблизили нас, и в какой-то момент я увидел, что мне они доверяют больше, чем школьным учителям.
Между тем страна, уставшая от политкорректности, выбрала нового Президента, им стал Дональд Трамп. Демократы бойкотировали его инаугурацию, СМИ поливали его грязью, а в конгрессе все его проекты встречали в штыки. Появился даже специальный термин TDS (Trump derangement syndrome - психическое расстройство на почве ненависти к Трампу).
Кульминация наступила во время пандемии, когда при задержании белым полицейским чёрный бандит-рецидивист испустил дух. Его хоронили, как национального героя, высшие чины демократической партии встали у его гроба на колени. Видно, кланяться и становиться на колени стало у них традицией. Во всех крупных городах Америки толпы протестующих громили, жгли и грабили всё, что встречалось у них на пути. Они действовали, как штурмовики, но пресса называла их преимущественно мирными демонстрантами.
В школе учитель истории предложил сочинение на тему «За что я не люблю Трампа». Мои внуки отказались его писать, а одноклассники стали их бойкотировать. Узнав об этом, я пошёл к директору. Он бесстрастно выслушал меня и сказал, что ничего сделать не может, потому что историка он принял по требованию районного начальства в соответствии с законом об обратной дискриминации (affirmative action). Затем, немного подумав, он также бесстрастно добавил:
- Может, если Трампа переизберут, обратную дискриминацию отменят.
Но Трампа не переизбрали. Выборы были откровенно и нагло подтасованы, и мной овладела депрессия. Мне стало стыдно за Америку, где я добился того, чего не смог бы добиться ни в одной стране мира. Я рвался сюда, потому что хотел жить в свободном государстве, а в Союзе за свободу надо было бороться. Тогда я боялся борьбы, но, видно, Бог наказал меня за трусость. Теперь мне бежать уже некуда, да я и не могу. Здесь живут мои дети и внуки, и я должен сражаться за их будущее. Непонятно лишь, что я могу сделать в моём возрасте и в разгар пандемии. Пожалуй, только одеть свитер с символикой Трампа и ходить по соседним улицам, показывая, что есть люди, которые не боятся открыто его поддерживать. Я, наверно, так и поступлю, мне нечего терять. Большая часть жизни позади, и в конце её я сделаю это для страны, в которой я стал другим человеком.
Совсем другим.
Только вот от социалистического менталитета я в Америке избавиться не смог, поэтому во время прогулки я в каждую руку возьму по гантели - не помешает.
|
|
Эта история произошла много лет назад. Для сохранения анонимности я полностью изменила ее научную часть (поэтому прошу не судить строго, занимаюсь я другим, и Ирка тоже) и имена двух героинь.
Давно когда-то ехали три молодых женщины-коллеги на конференцию в Великобританию. Двум было под тридцать, но выглядели они на двадцать. Ирка - высокая светловолосая красавица с детским лицом и голосом, трогательно-синими глазами цвета вологодского неба и добрым взглядом, я - среднего роста шатенка с длинными волосами и ресницами, блестящими глазами и круглыми румяными щеками, положительного вида записная отличница. Марина была чуток постарше, тонкая, стремительная, с миндалевидным разрезом серьезных глаз и задорной улыбкой. Мы очень радовались поездке - конференция обещала быть интересной, место красивое, и повидаться с друзьями-коллегами хотелось.
Самолет приземлился, очередь на пограничный контроль мы отстояли, и уже собирались отправляться дальше. Всегда мы проходили границы спокойно: французы подшучивали, увидев в пункте "профессия" нашу серьезную науку, и, бросив пару загадочных взглядов и улыбок, ставили штампик, голландцы пропускали быстро, испанцы посмеивались и желали хорошего. Но этот пограничник оказался не лыком шит. Он, узнав, что мы едем вместе, позвал всех трех к себе сразу. Сделал выражение приемщицы советской прачечной и стал задавать прокурорским тоном разнообразные вопросы:
- Где Вы родились?
- В Ленинграде.
- Сейчас этот город называется Санкт-Петербург! - обвиняющим тоном сообщил он.
- Да, но тогда он назывался Ленинградом, поэтому так записано в документах.
- В какой стране?
- СССР, сейчас проживаю в России.
- Хм... Дата рождения?
- Такого-то числа, месяца и года.
- ВЫ УВЕРЕНЫ?
У меня возникло ощущение, что это не погранконтроль, а желтый дом. Да, говорю, уверена.
- Ну хорошо. А Вы где родились? - обратился он к Ирке, которая глядела на него широко раскрытыми синими глазами. Ирка сообщила и что-то защебетала о конференции, куда мы направляемся.
- А работаете Вы где? Что это за институт такой? - подозрительно спросил он, держа в руках наши справки с работы.
Еще после пары раундов, в течение которых он некоторые вопросы задавал по два раза, он решил подробнее узнать о цели нашей поездки. Изучил приглашения от организаторов, документы о финансовой поддержке, бронь гостиницы, тезисы докладов. Мы рассказали о конференции. Мурыжил он нас уже минут двадцать. Ощущение идиотизма происходящего возрастало. Взяв в руки мои тезисы, он решил расспросить меня о теме моей работы.
В этот момент я была уже сыта беседой по горло. Но свою работу я люблю и готова о ней рассказывать подробно. Спросил - теперь послушай...
- Вы, конечно, знаете, что Ваши великие соотечественники Томсон и Тэйт сформулировали в свое время теорему об устойчивости систем с гироскопическими силами. Позднее эта тема была развита Раусом и Ляпуновым. Теорема Рауса с дополнением Ляпунова, я считаю, носит философский характер. Она гласит, что если в системе есть "скрытые" движения циклических координат, например, вращения осесимметричных тел, которые не влияют на потенциальную энергию системы, но дают добавку в кинетическую, то эта добавка служит как дополнительная эффективная потенциальная энергия редуцированной системы, в которой "скрытые" движения отсутствуют. Это означает, что быстрое вращение осесимметричных тел может служить словно пружинкой, которая придает дополнительную устойчивость системе.
У пограничника на лице возникло сложное выражение, он хотел что-то сказать, но я, не давая ему вставить слова, не переводя дыхания, радостно продолжала:
- У меня возникла идея, что, управляя скоростью этих скрытых движений, мы можем получить различные интересные эффекты. Особенно если подключить подходящую обратную связь к объекту, скажем, если он начинает терять устойчивость, то увеличить скорость вращения, при выходе в нужный режим уменьшить ее, чтоб не терять энергию. К тому же встает вопрос, что будет, если эти координаты не являются по-настоящему циклическими, а являются ими в неком осредненном смысле. Что происходит тогда с устойчивостью осредненного движения? Можно ли применить к его анализу метод многих масштабов?
- Спасибо... эээ... - сказал несколько оторопевший пограничник.
Нет, думаю, получи, фашист, гранату! За пуговицу я тебя брать не буду, конечно...
- Извините, я не до конца еще объяснила, - решительно сказала я и с энтузиазмом подалась поближе к окошку. - Мы рассматриваем конкретную задачу для системы тел с волчками, и один из вопросов, который мы решаем - это о выборе представления тензоров поворота соответствующих тел. Он диктуется, оказывается, не только геометрией задачи, но и ее начальными условиями!
Ирка с Маринкой стояли с непроницаемыми внимательными лицами, демонстрируя искреннюю заинтересованность в моей речи и готовность к диалогу, и глядели своими большими глазами то на меня, то на пограничника.
- Я понял! - твердо произнес пограничник. - Достаточно, спасибо!
- ВЫ УВЕРЕНЫ? - захотелось сказать мне, но я решила, что алаверды здесь не послужит никому во благо.
Он спросил названия докладов девчонок, и, только Ирка собралась его посвятить в тайны парадоксов Пенлеве, мрачно сказал:
- Объяснять содержание не нужно! - и, сжав зубы, хмуро пропустил нас.
Мы отошли немного, и девчонки стали хохотать. Я же еще злилась.
- Что это за осел-то был, чего ему надо было от нас? - спросила я их.
Они с жалостью посмотрели на меня и сказали то, что мне просто не могло прийти в голову:
- Ленка, он думал, что мы едем заниматься проституцией. Он не мог поверить, что три молодые девицы собираются делать доклады на известной математической конференции.
|
|
— Наконец-то я поняла кем хочу стать, — неожиданно сказала за ужином Катя.
Зябликовы дружно перестали есть и посмотрели в её сторону.
Последней дочкиной идеей была покупка укулеле и запись собственных песен. С помощью которых она обещала завоевать мир и сделать его ярче.
Потом родители переглянулись и Зябликова осторожно поинтересовалась:
— Ты ж вроде хотела музыкантом, Катюш?
Катя покачала головой со свежими ярко-синими прядками:
— Я месяц пыталась написать супер-хит, пока не поняла, что всё уже написано. Этот подлый Бах давно всё за всех сочинил. К тому же мне жалко Нюру.
Их такса Нюра и в самом деле покупку укулеле не приветствовала. При первых же дочкиных аккордах она скуля заползала под диван зловеще и жутко оттуда взлаивая.
— Я уже записалась на курсы, — Катя посмотрела на родителей и прищурилась, — и хочу стать тату-мастером.
Зябликовы снова переглянулись.
Дочка на секунду задумалась и добавила:
— Думаю, я смогу сделать этот ваш серый мир ярче.
— А сколько это стоит? — вздохнув, поинтересовался Зябликов.
— Деньги не нужны, я смогу оплатить курсы, продав свою укулеле. Мне вообще сейчас от вас нужна только одна вещь.
— Какая, дочюля? — робко спросила Зябликова.
— Кожа, — кротко ответила дочка.
Несмотря на лапидарный характер высказывания Зябликовы отчётливо почувствовали некую исходившую от него угрозу.
— В наборе на курсах есть свиная кожа для тренировок, — пояснила Катя, — но это всё не то. Нужны живые люди - добровольцы.
Глава семьи отказался сразу. И никакие уговоры жены про помощь кровиночке на него не действовали.
— Я вам не папуас! — заявил Зябликов категорически, — И не вор-рецидивист! А человек с двумя высшими! Совсем уже укулеле!
Зябликова держалась несколько дольше.
Полчаса.
Спустя полчаса она сдалась, пообещав дочке что-нибудь придумать.
Впрочем, придумала она быстро.
— А ты позвони Витьке, — попросила она мужа, — может, ему надо, он же какой-то у вас уголовник.
Его одноклассник Витька Лапин ещё по молодости умудрился отсидеть полгода за какую-то мелочёвку, но слыл с той поры бывалым авторитетом.
— Это ты, Зяблик, — поднял он трубку, — чё хотел?
— Да просто звоню, — Зябликов притворно зевнул, — а вот ты скажи, Витёк, ты ж вроде срок мотал, а ни одного партака. Если хочешь я с дочкой поговорю, она как раз на курсы ходит, может тебе бесплатно чего набьёт.
Витька ответил не сразу, как-то замявшись.
— Понимаешь, я щас в одной нефтянке в охрану устраиваюсь, а у них там с тутурками строго. Кабы не это, я б весь в масть закатался, ты же меня знаешь...
Перед сном, когда Зябликовы уже лежали в кровати, супруга неуверенно сказала:
— Может, тогда мне лилию, на плечо, вот сюда...
— Как у миледи? — хохотнул Зябликов, — а оригинальней ничего не придумала?
— Просто я люблю лилии...
— А почему именно лилии, графиня?
— Потому что потому. Ничего ты не помнишь, — она отвернулась к стене и обиженно повторила, — ничего ты не помнишь...
Зябликов вспомнил на следующий день.
Так как это иногда бывает, вспомнил неожиданно и очень ярко. Сколько лет прошло, двадцать, двадцать пять с их летней геодезической практики на Урале? Память мгновенно вернула те жаркие солнечные дни и звёздные вечера у костра с Цоем и Летовым под гитару. И купленное в местном ларьке пойло "Три бочки", от которого наутро все умирали на маршрутах вдоль здешних рек - мелкой извилистой Шатки и мутной Пышмы с илистыми берегами и белыми водяными цветами в заводях, которые он нарвал подбившей его на ночное купание девчушке из соседней группы. И их первые несмелые и торопливые поцелуи в палатке, пахнущие горной клубникой, которую они собирали в темноте смеясь и подсвечивая себе фонариком.
Вечером, уже возвращаясь с работы, он сделал крюк и заехал во "Флору".
— Вот тебе лилии, — зайдя домой, протянул он супруге букет белоснежных цветов, завёрнутых в голубую бумагу с атласной лентой, — а те, что я тебе тогда рвал, были кувшинки, даже кубышки по-научному, мне в магазине объяснили.
В этот момент из своей комнаты вышла Катя:
— Ого, какие красивые, а что за праздник?
— Наш семейный праздник, день... кувшинок, — озорно рассмеялась Зябликова и как-то по-молодому взглянула на улыбающегося супруга.
— Что это с вами сегодня? — подняла брови Катя, — хотя ладно, я про другое... В общем, расслабьтесь, для тату вы мне больше не нужны.
— Почему, доча? — в голос выдохнули родители.
— Я поняла, что все вокруг уже исколоты дурацкими надписями и рисунками, ничего нового не придумать. И вообще, татуировка окончательно превратилась в маркер социальной второсортности.
— Иными словами... — недоверчиво начал Зябликов.
— Иными словами, я передумала быть тату-мастером.
— А кем-нибудь другим уже надумала? — нерешительно осведомилась Зябликова.
— Кажется да... — Катя чуть помедлила, — я хочу стать блогером-зоопсихологом, таких вроде ещё нет.
Зябликовы разом повернулись и посмотрели на лежавшую у дверей Нюру.
Нюра вскочила с коврика и на всякий случай приветливо помахала хвостом.
(С)robertyumen
|
|
Уже год как засела на истории с анекдот.ру. Истории тут разные, от смешной до негативной, от фантазий озабоченных до историй, в реальности которых не сомневаешься ни на секунду. Кстати, есть тут один бывалый аудитор с ником yls2, с каким же удовольствием читаю его истории и с нетерпением жду продолжения истории мушкетёров. Дело в том, что он описывает ситуации ну прям очень схожие с происходящими в нашей компании. Может потому, что холдинг, в котором я работаю юристом, тоже занимается всякого рода тягачами, сельскохозяйственной и строительной техникой. Ну, там, купля-продажа, ремонт, лизинг, кредит, аренда, прямое использование (строительная компания) и т.д. Но была тут одна история, которую я назвала бы случайностью. Давайте по порядку опишу.
Зашёл в мой кабинет в разгар рабочего дня начальник ремзоны и поздоровавшись еле дыша, плюхнулся в стул напротив. Стул жалостно скрипнул под тяжестью 130 килограммов, но не сломался. «Хороший стул» - подумала я, но вслух произнесла:
- Да что с вами, Владимир Афанасьевич? – если честно, зовут его не так, я меняю имена на всякий случай; кто знает, кто еще из наших заходит в этот сайт, да и читателя лучше не мучить непонятными иностранными именами.
- Лифт… этот… пешком, короче…
- Пешком? – глаза мои стали как советские пять копеек. Ремзона находилась отдельно от нашего корпуса, а с первого этажа до нашего пешком, на это геройство даже я нечасто решаюсь со своими 55 кг.
- Да неее, из отдела кадров.
Еле сдержала хохот. Отдел кадров располагался всего лишь этажом ниже, такая одышка из-за одного этажа, ах ха ха ха :) Ну ладно, грех смеяться, тем более я начальника ремзоны уважаю, в отличие от других «насяльников», человек трудолюбивый, не ввязывается в интриги и готов ради своих работников перегрызть глотку любому. В офисе его явно недолюбливают, особенно отдел кадров, видимо снова какая-то проблема с ними, раз он оттуда прямо ко мне поднялся.
- С Олегом знакомы, Юлия Михайловна? - спросил, отдышавшись.
- Худой, высокий, в очках?
- Да нет, нет, – отмахнулся он – Олег Валентинович, наш новый инженер по охране труда и технической безопасности (ОТ и ТБ).
- А, ну как же, ну как же…
- Так вот эта сволочь – перебил он меня – извините меня за выражение конечно же, но эта сволочь без предупреждения зашёл в ремзону и начал всех без разбора штрафовать! Так вот где написано, скажите мне, где написано, что он может моих работников штрафовать!
- А за что?
- Ну, типо, не в спецодежде, но бл…, сорок градусов жары на улице, конец сентября, а сорок градусов, рабочие же там не под кондиционером сидят, черт возьми, какая спецодежда, будь он проклят!
- Подождите, подождите, Владимир Афанасьевич, давайте по-порядку. Мне конечно же, легко судить, сидя под кондиционером, но правила безопасности, это такая вещь, которая написана кровью. Прошлом году у вашего рабочего отрезало 3 пальца. Было такое, не было? Одевал он в тот день защитные перчатки? Нет. Это раз.
В июне мужик со стройки упал и разбился насмерть, слышали, да? Без троса, без каски. До сих пор прокуратура нас мучает как хочет. Видите это? – показываю ему архивную папку, набитую документами, которая лежала передо мной в открытом виде – это только вторая часть его дела. Да к чёрту нас, у мужика маленькие дети остались без отца – тут я замолчала, боясь, что голос дрогнет. До сих пор трясет, когда вспоминаю этот дом, напуганную молодую женщину с грудным ребенком на руках и пятилетнего пацана. Блин… Всё, всё, не буду.
- Я понимаю, Юлия Михайловна – осторожно начал начальник ремзоны – но вы тоже меня правильно поймите. У работников ремзоны зарплата за месяц составляет 150-200 долларов. 50 долларов штрафа это не шутки. Я понимаю, понимаю – увидев, что я готова возразить, не дал мне открыть рот – понимаю, что жизнь и здоровье важнее, но послушайте. Эти люди фактически не получают даже эту мизерную сумму на руки, половину отбирают по всяким банковским долгам, спросите у кого хотите в бухгалтерии. Выходит, что лучше не работать и пьянствовать, чем вот так. Так же ведь тоже не по-человечески.
Даа, Владимир Афанасьевич был прав. Про это все знали, но никто ничего не делал. Начальник ремзоны и так ругался с отделом кадров и эдак, но повысить зарплату работникам никак не хотели. А ведь все офисные работники, в том числе и я получали как минимум половину своей зарплаты за счет доходов с ремзоны.
- Ладно, я постараюсь что-нибудь сделать, но с одним условием.
- Да, да, не беспокойтесь, Юлия Михайловна, я уже всем там сказал, чтобы в спецодеждах были.
- Больше этого не повторится?
- Если повторится, пенять буду на себя, вас беспокоить не стану.
Я встала, чтобы пойти за ним, но у меня зазвонил телефон.
- Я буду через три минуты.
- Хорошо, я у Нины (кадровичка).
Телефонный разговор затянулся аж на десять минут, а там еще и гендир позвонил, чтоб я зашла. Чертыхаясь про себя, зашла к гендиру, а там, оказывается, все уже в полном составе сидят, Нина Георгиевна – эйчар менеджер (она сама себя так величает, в простонародье - кадровичка), Олег Валентинович - инженер по ОТ и ТБ, Владимир Афанасьевич - начальник ремзоны, который своим басистым голосом в это время спорил с инженером, что у последнего нет никакого права штрафовать его работников.
Увидев меня, Олег Валентинович явно обрадовался и начал описывать мне, как он героически обнаружил исток грехопадения и как теперь его, святого пророка Лута хотят очернить те же грешники, отрицающие свою вину.
- Хорошо – спросила я - А сколько их?
- Восемь. Один сбежал до того, как я успел его оштрафовать и вернулся в спецодежде, так что ему на этот раз, так скажем, повезло. Итого восемь.
- В смысле – успели оштрафовать? Они вам заплатили штраф, что ли?
- Нет, конечно, Юлия Михайловна, штраф взымать будем с зарплаты.
- А на каком основании? Есть у нас документы?
- Да, у нас есть Свод внутренних правил – пока инженер тупил, ответила кадровичка. Да, тот легендарный свод, о котором все слышали, но никто в глаза не видел, подумала я, но вслух сказала:
- Да, но я не только это имела ввиду. Понимаете, если хоть один из рабочих сунется пожаловаться, нам нужно будет предъявить инспектору соответствующие доказательства. Сам факт нарушения техники безопасности как доказывать будем? ... Ну, протокол какой-нибудь…
- А, протокол, протокол, есть у нас протокол – взяв со стола гендира бумажку, инженер радостно потянул его мне. Даже с гордостью, что мол, видишь, сам додумался.
Взяла бумажку. Слава богу, хоть почерк был хороший. Акт, составленный такого-то числа, указывал, что восемь грешников были пойманы за прелюбодеянием, указывались ФИО и грех каждого прелюбодея. Должность, ФИО инженера, подпись. Украдкой бросила взгляд на начальника ремзоны. Он сидел нахмурившийся, красный как рак под кипятком. Даа, чёрт меня дёрнул обещать ему. Придётся выкручиваться. Обратилась к инженеру:
- И всё? Кроме вас никто не подписал акт?
- …
- Ну, чтобы подтвердить факт, нужны свидетели, их ФИО и подписи, что мол, подтверждаем, было такое.
- Эммм, нуу, как бы, а кто из ремзоны подписался бы? Они меня чуть не избили там.
- Ну, тогда вы сами должны были взять с собой кого-то. Так же дела не делаются?
- И что, выходит, протокол не имеет силу?
- Акт. Для инспектора – нет. Кто знает, может вы позже составили этот акт задним числом?
- Но я ведь был там!– с огромными глазами инженер обернулся к гендиру - Я же не вру! Ааа, камеры! Там же есть камеры! – спохватившись, он ударил себе по лбу и спросил у гендира с надеждой: - Ведь там есть камеры, да?
Появившаяся было довольная улыбка сползла с лица Владимира Афанасьевича. Гендир кивнул и позвонил начальнику по безопасности. Что было интересно, за время всего нашего разговора гендир ни разу ни обмолвился словом и просто наблюдал за нами.
- Я был в ремзоне где-то в 09:30 - Олег Валентинович заметил - Пусть покажет 09:45.
На огромном экране телевизора, висевшим на стене, промелькали кадры. Все мы увидели, как Олег Валентинович в своем черном костюме и в начищенной до блеска обуви стоит у бетономешалки и машет руками перед рабочим. Верхняя часть спецодежды у рабочего отсуствовала, точнее, на нем была только серая майка.
- Вот, вот – победно заявил инженер – это Иванов Константин, второй в списке.
И вот тут я улыбнулась. Мне вспомнилась история с анекдот.ру, которая была опубликована, если не ошибаюсь, в мае прошлого года. Там, значит, девушка в платьице и в каблуках, надев только каску, решила, что может штрафовать рабочих за несоблюдение техники безопасности. Блин :) Так тут то же самое.
- Ведь видеозаписи могут служить доказательством, так? - Инженер был доволен. Начальник ремзоны угрюм. Кадровичка осторожничала, готовая к атаке с любой стороны. Гендир молчал и не показывал никакой эмоции на счет происходящего. Только на какую-то долю мне удалось увидеть блеск задора в его глазах, видимо, ситуация его забавляла, хоть он и пытался это скрыть.
- Боюсь, что нет. Если любой мало-мальски соображающий инспектор это увидит, то он вас оштрафует…
- 0_0
- … за несоблюдение правил техники безопасности. Вы сами находились в ремзоне в момент происшествия без спецодежды.
- Да вы о чём, Юлия Михайловна? Меня ведь это не касается! Я ЖЕ ТАМ НЕ РАБОТАЮ!
- Это ничего не меняет. В ремзоне без спецодежды находиться нельзя.
- У нас прям у входа есть табличка «Без спецодежды не заходить» - наконец, подал голос и начальник ремзоны. В этот момент на экране телевизора мы увидели, как один рабочий сбежал, а инженер бросился за ним и спрыгнул через узкую и длинную яму, шириной, ну, не знаю, 1-1,5 метров наверное.
- Ну вот, видите? А если бы упали в яму? Спецодежда, правда, вас не спасла бы, но кому это объяснишь?
Олег Валентинович открыл рот и закрыл. Рука, которую он поднял, чтоб усилить эффект аргумента, застыла на воздухе. Он понял, какую оплошность он допустил и не знал как выкрутится перед гендиром.
- Я думаю, всё понятно – наконец, вмешался гендир – Юлия Михайловна, не будем вас больше задерживать, спасибо.
Через пару дней ко мне снова пожаловал Владимир Афанасьевич, правда, без одышки и плюхнулся в тот самый стул. Стул выдержал и на этот раз. С радостной улыбкой 90 дюймов по диагонали начальник ремзоны прогремел:
- Вы какое вино предпочитаете, Юлия Михайловна? У меня есть отлИчное кахетинское полусухое вино, не вино, а амброзия, ммм… Или может вы белое предпочитаете?
- Эээ, ммм, спасибо большое, Владимир Афанасьевич, но я не пью.
- Как не пьете? – Он таращился на меня так, как будто я призналась, что я не умею читать – Вообще не пьете?
- Вообще не пью. А какая разница между «не пью» и «вообще не пью»?
- Ну, эээ, тогда я не знаю что вам подарить, я в машину положил, думал вам понравится…
- Полно вам, Владимир Афанасьевич, какой еще подарок, вы хотите обидеть меня? Не надо, вы лучше обещайте мне, что постараетесь приглядеть, чтоб проблем не возникало больше, второй раз это у меня не прокатит, сами понимаете.
- Да, да, конечно, Юлия Михайловна, сделаю всё, что от меня зависит – пожав мне руку, начальник ремзоны еще раз поблагодарил меня и вышел.
Вроде бы на этом всё можно было закончить, если бы не одно «но». Мне не было покоя от мысли о «плохом прецеденте». Угрызения совести не давали спать, в конце-концов я решила накапать на мозги инженеру по ОТ и ТБ, чтоб он провёл что-то типа урока по технике безопасности среди рабочих. Не люблю вмешиваться в дела других, когда меня об этом не просят, но раз вмешалась, то нужно было довести дело до конца. Олег Валентинович сперва отмахивался, что мол, некогда, но потом я его уговорила:
- А вы составьте протокол урока, мол, такого-то числа вами был проведён инструктаж, дальше краткое изложение в несколько страниц про то, что вы расскажете на уроке, в конце ФИО и подписи всех участвующих. И если вдруг не дай бог какой инцидент, вы предъявите не только журнал, но и протокол, вот и всё, никто не сможет придраться к вашей работе.
И вы думаете, он не сделал? Сделал. Разбив работников на несколько групп, он уже провёл два урока в январе, да еще и сделал из этого отличную рекламу для себя в линкедине, запостив фотки с уроков.
Ну вот примерно такая история произошла со мной. Не была бы она такая, не прочитай я ту историю с анекдот.ру. Спасибо, что дочитали до конца.
|
|
ТАКОГО ЖЕНИХА ПРОСРАЛА!
Сразу после окончания школы Маша по инерции бегала на встречи одноклассников, проходящие на дискотеке в близлежащем к школе парке. Пробежит через парк мимо родной школы, поторчит пару часов на танцах, обменяется новостями и домой на трамвайчике отправляется.
И вот как-то летней ночью спрыгнула Маша с трамвайчика на остановке у дома. И упала. Очень неудачно упала — порвала связки на лодыжке. Боли Маша не почувствовала, просто встать не смогла. Лежит Маша на остановке вся в пыли и одна мысль в ее глупенькой голове вертится: как же домой доковылять? Ни души вокруг.
И тут, как по ее велению, из переулка появляется человеческая тень и прямиком к Маше направляется. Молодой человек в военной форме.
- Вы не знаете девушку Зину? Она по этому адресу проживает. И листок ей протягивает. Маша хлюпнула носом, прочла адрес и буркнула:
- Нету у нас никакой Зины. Точно знаю. Я тут всех знаю!
- Не может быть! - воскликнул военный. - А что это с вами?
- Упала я, - сказала упавшая Маша. - Нога болит. И военный, великодушно предложив ей свою помощь, довел Машу до дому.
- Стаканом воды угостите? - спросил он у калитки.
«Мама в ночной,» - лихорадочно неслось у Маши в голове. «Зато бабушка дома! Спит чутко! Но за стенкой! Но ведь помог… до дому довел… я ж не неблагодарная какая-нибудь?»
Последняя мысль победила и Маша провела гостя на кухню. Налила стакан воды. Поставила перед ним. Села напротив. Военный снял фуражку, выпил. И сказал тихо и просто:
- Выходи за меня замуж.
Маша опять хлюпнула носом. Она к таким предложениям не была готова. Да и в читанных Машей романах оно все как-то не так происходило… чего-то было не так…
- Я сейчас, - сказала Маша. И поковыляла в ванную. Боже мой! Из зеркала на Машу глядело чужое раскрашенное слезами лицо. Слезы как весенние протоки засохли промеж пылевых змеек. Платье тоже все в пыли. И порвалось на плече… «Невеста!» - хмыкнула Маша, умылась и привела себя в порядок.
На кухне военный также неподвижно сидел на прежнем месте. Она опять присела напротив. И он рассказал ей, что его переводят в новую военную часть, а там дадут квартиру с условием, если он женится.
Пока он ей все это рассказывал, Маша смотрела на упрямые его брови и думала. Он ведь даже не знает, как меня зовут! Он НИ-ЧЕ-ГО про меня не знает!
- А можно вопрос? - спросила Маша. Военный кивнул. Ну, скажем, вы привезете меня в вашу военную часть, уйдете служить… А я же вас не люблю! А там какой-нить солдатик молодой… и мы полюбим друг друга… Что вы станете делать?
- Убью, - по-военному отчеканил жених, не раздумывая.
- Кого?
- Обоих.
- Спасибо большое! Мне не надо! - радостно выдохнула Маша.
И проводила гостя за порог.
… Утром пришла с работы мама, поохала-поахала, глядя на распухшую дочкину ногу, отвела в больницу. А бабушка, которая все проспала за стенкой, услышав эту историю, протянула с жалостью:
- Эххх, дура! Такого жениха просрала!
|
|
Одна знакомая рассказала. Не судите строго за пересказ, могу что-то подзабыть, где-то приврать.
Стояла она как-то перед торговым центром, по телефону разговаривала, никого не трогала, вдруг заметила незнакомца, внимательно её разглядывающего. Подождав, когда она закончит разговор, мужчина подошел и крайне вежливым образом предложил ей 100 долларов за час.
- Ну не то, чтоб я никогда не спала за деньги, пару раз вынуждена была, но не прям так, а со знакомыми людьми. С незнакомыми не рисковала, мало ли что, вдруг у человека немного тью-тью. Но этот мужчина настолько вежливо ко мне обратился, что я и не захотела отказаться. Тем более, сама знаешь, 100 долларов немалые деньги были у нас в конце нулевых.
По дороге в отель он объяснил, что он хочет от меня – почаще произносить его имя, говорить «я тебя люблю, Артём», «я тебя хочу» и т.д. Я была немного напугана, поэтому тупо согласилась, не спрашивая ни о чём. Но оказалось, что всё это действительно заводит его. Вместо ожидаемых 3-5 минут, весь процесс занял больше часа. Не поверишь, он мне заплатил свехурочные, плюс на такси и взял мой номер.
После этого мы где-то раз в месяц встречались. Он мне нравился. Не красавец, но и не урод, во всяком случае ухоженный, спортом активно занимался, чистоплотный и был довольно-таки неплохим любовником. Я даже ему предложила встречаться просто так, без денег, сказала, что он мне нравится. Он улыбнулся, видно было, что польщен, но подумав, сказал, что лучше не стоит. Типо, это и ненужные обязательства и лишние вопросы.
Кстати, о вопросах. Артём почти что никогда не задавал мне вопросы о моей личной жизни. Знал только, что я тут в универе учусь, работаю в кафетерии и проституцией вообще-то не занимаюсь. Да и сам вёл себя так, что я никак не рисковала спросить его о чём-то. А спросить было что. Я тебе сказала, что Артём забывшись, нередко называл меня Жанной? Вот. А еще он на второй встрече подарил мне духи от Диор и попросил душиться ими перед встречей. И дураку было ясно, что я ему напоминаю конкретную женщину, но вопросы задавать я не решалась. Как будто была невидимая грань, нарушив которую, я испортила бы что-то. Только раз я рискнула спросить его, женат ли он, на что он ответил нет и на этом разговор закончился.
Однажды Артём меня попросил на новогодних каникулах поехать с ним на дачу. Дача была маленькая, но очень уютная. Сразу было видно, что обустроен дом специально для семьи - там были пустующие детские комнаты с чистыми разноцветными обоями, детские качели у дома без единой царапины. На стенах было много фотографий - Артёма, красивой блондинки и других людей. Вот тут у Артема и у блондинки свадьба, боже, какой же он счастливый тут, волосы без седины, в глазах блеск. А вот тут они у знаменитой Эйфелевой башни. А тут у моря. Но та блондинка ни капли не была похожа на меня. Не имея возможности спросить, я искала ответы на свои вопросы в окружении, но ничего не находила.
А окружающее действовало удручающе на Артёма. Он грустил, но молчал. Был последний день каникул, когда я его застала засмотревшимся на большую свадебную фотографию. Я спросила его, кто она.
- Её зовут Жанна. Она моя бывшая жена. – сухо ответив, он повернулся, что бы уйти и этим положить конец разговору. Но я не могла упустить шанс.
- Да? А я была уверена, что я похожа на Жанну. И что ты тогда ко мне подошёл именно поэтому.
Артём повернулся, посмотрел на меня, вздохнул и ответил:
- У вас голоса похожие. Хотя, когда ты кричишь, немного по другому звучит, но всё равно очень похоже. Ну и грудь такая же, но это я потом уже заметил.
Он задумчиво сел на глубокое кресло посреди комнаты. Я подошла и обняла его.
- Жанна меня бросила и ушла к другому. Бросила всё, наши мечты, планы, воспоминания, всё. Я её любил, как дурак, не видел ничего, думал, что она тоже меня любит. Она вроде и любила меня, была такой ласковой до этого дня – он указал пальцем на свадебную фотографию – Зато как она поменялась после того, как поставили штамп в паспорте, прям на 180 градусов, стала агрессивной, злой, постоянно была чем-то недовольна. Секса у нас вообще не стало, чтобы уломить её на секс, нужно было полтора часа уговаривать, либо что нибудь дорогое подарить, либо куда-то заграницу повести. Я терпел, думал, что после рождения ребёнка всё поменяется. Куда там.
В один день Жанна потихоньку собрала вещи и ушла от меня к одному моему приятелю олигарху. Подала на развод. И тут-то все потянулись. Один за другим мои друзья и знакомые приходили ко мне и рассказывали, как моя жена изменяла мне то с одним, то с другим. Как я был слеп, оказывается!
Развели нас быстро. Но она подала еще и на раздел имущества. Вот тут меня выручил мой давешний друг, юрист. Он оказался дальновидным малым и когда я, влюблённый дурак, готовился к свадьбе и был готов бросить всё к её ногам, он составил брачный контракт так, что жена при разводе без детей получает только фиг, густо посоленный и поперченный. Как Жанна материлась, после того как судья вынес решение! Она уже успела к тому времени расстаться с тем олигархом и на суд привела какого-то богемнего дрыща.
- Ты урод! – кричала она мне в бешенстве – Ты моральный и физический урод! Никакая женщина в здравом уме не подойдет к тебе даже на метр! Не будь у тебя денег, я даже не посмотрела бы на тебя! Ты даже в постели полный ноль! Да мне должны компенсацию дать, что я целый год терпела такого дебила как ты!
Артём умолк, посмотрел в пустоту некоторое время, потом встал и ушёл. После этого прям до того, как высадил меня у общаги, он старательно избегал разговоров.
Моя интуиция не обманула меня, что я пересекла некую черту. После этого случая Артём пропал из моей жизни. Спустя пару месяцев тишины я сама написала ему, он ответил, что переехал в столицу. Вот и всё, в принципе.
|
|
- Нет, я не люблю домашних животных, из-за них я потеряла мужа.
- Как это?
- Да так. Когда муж был на работе, ко мне приходил любовник. Придя домой, муж почувствовал запах табака. Я сказала, что приходила моя школьная подруга
Ленка, а она курит с 7-го класса. Он успокоился, и вдруг щенок вытащил из под кровати мужской носовой платок! Еле выкрутилась. Сказала, что у Ленки насморк, она взяла большой платок у мужа, да видно тут обронила.
Кажется поверил.
В другой раз, после ухода любовника я тщательно все осмотрела, проветрила комнату, сижу спокойно, разговариваю с мужем. И вдруг попугай говорит моим голосом: "Сегодня Петя можно без презерватива"... .
|
|
По многочисленным просьбам: Про то, как я жену взрывал.
Жену я себе, надо сказать, начал искать целенаправленно, даже не после того, как сынишка одной моей любовницы назвал меня папой, а после того, как прохожие показывали на меня пальцем и называли счастливым папашей, а я испытывал гордость ... даже при том, что сын не мой, а его мамаша замужем за таким человеком, что мне не жить, если он узнает. А еще - я бы никогда не назвал ту женщину, с которой был в тот момент своей женой ...
Вот так я в неполные 20 лет осознал, что я ищу отношения либо на одну ночь (что, признаться немного брезгливо), либо на всю жизнь.
То, как мы познакомились с моей будущей женой и матерью моих детей - тема для отдельной истории, скажу только что в определенный момент мы оба не хотели танцевать, но пытались свалить ответственность пред именинником друг на друга ... а через 30 минут мы уже занимались сексом в комнате, из которой попросили всех выйти на 15 минут ... причем первый раз прошел настолько сумбурно и невпечатляющее, что пришлось назначать свидание ... на котором все вообще пошло кувырком... зато третий раз прошел настолько фантастически, что я сразу ей сказал: "Продержимся три года - я сделаю тебе предложение." (как она потом рассказывала, в тот момент она подумала: "Это вызов? Что я три года не продержусь?"). Через пол года я ей честно сказал, что похоже, я ее люблю ... и это было мое самое сокровенное признание в моей жизни, и самое ответственное заявление.
А еще я ей сказал, что в нашей семье разводов никогда не было и не будет - после свадьбы у каждого из нас только один способ стать свободными - смерть одного из супругов.
Три года большой срок, за который мы неплохо притерлись друг к другу, но ... штамп в паспорте все же что-то магически меняет в нашей жизни и отношениях. Мы иногда ссорились, обижались - всегда мирились. Но в тот день я даже начал задумываться, что развод - вполне себе приемлемый вариант. Причину уже не вспомню, кажется я пошутил над ее заспанной рожицей (ей всегда трудно давались утра), а она обиделась и слово за слово... В общем, я уже представлял, как буду сообщать друзьям о нашем разводе.
Но мы были на даче, а на даче есть дела, которые надо доделать перед отъездом - в частности - обрезать и сжечь разросшийся дикий виноград. Сжигали его в здоровенной кирпичной, в пол кирпича, печке с открытым верхом (по типу кирпичного мангала только сильно шире и глубже - до самой земли). Внизу догорали угли от сухих веток, а вот сырой виноград никак не хотел разгораться ... и я пошел за бензином.
В детстве мы как-то нашли во дворе брошенный Москвич, в баке которого было полно бензина, который мы с помощью штатного бензонасоса разлили по бутылкам из-под кока-колы и все лето играли в великих поджигателей. Эта бутылка была из тех - на ней была неродная крышечка - толи от спрайта, толи от пепси. Оригинальная улетела в неизвестном направлении, когда мой горящий приятель бросил ее в одну сторону, а бутылку в другую, и я решал что тушить первым - приятеля или бутылку (выбрал, конечно, бутылку - в ней куча бензина, а полетела она в сторону припаркованных машин, а приятель сам погаснет). За то лето я получил кучу наглядных иллюстраций к технике безопасности.
Поэтому бензин я наливал сам, через промежуточную тару, не находясь в зоне поражения вспышки паров - бензин сквозь плотную пробку из винограда просачивался до самых углей, где испарялся, образуя туман ... но упрямо не вспыхивал.
Жене я заранее выдал охотничьи спички, которые так удобно кидать в облако бензинового тумана ... правда, забыл проинструктировать (как-то не подумал, что она то не присутствовала при наших играх с огнем), и сам уже собравшись относить бутылку на место, скомандовал: "Поджигай!", но взгляд зацепился за крышечку, и я обернулся...
... Чтобы увидеть, как моя жена склонившись над "мангалом" чуть ли не всем корпусом, плавно подносит руку к бензиновому туману ... который уже растекся по всей мангальной площадке, и в котором она стоит по колено.
Бутылку я отбросил подальше, от спички загорелся туман и вспыхнув как тополиный пух понес огонь во все стороны - не страшно - как и тополиный пух, он дает слишком холодное пламя, чтобы навредить, но вот он углубился в "мангал" и там, пробираясь сквозь виноградные листья, в стесненном пространстве дал струю, которая ударила ей в лицо - этого я и боялся, но вспышка была куда слабее, чем я ожидал, что наводило на мысль, что мне наконец удалось то, что нам (великим поджигателям) не удалось в то лето - ВЗОРВАТЬ БЕНЗИНОВЫЕ ПАРЫ!
Взрыв последовал спустя мгновение - я еще бежал к "мангалу", чтобы оттащить жену - кричать было уже поздно, хорошо, что от струи она инстинктивно отшатнулась и успела сделать шаг назад. Пламени почти не было - был глухой хлопок, пробка из винограда начала подниматься в воздух - я проводил ее до высоты метра четыре, "мангал" начал раздаваться в ширь - из него полетели кирпичи (как мне показалось низенько так) один ткнулся мне в бедро и меня, несмотря на мою внушительную комплекцию, развернуло - потом был внушительный синяк. Жену я поймал сильно раньше, чем приземлились кирпичи, пока приземлялся виноград я успел ее не только осмотреть, но и дождаться ее реакции. Отец, перекрывавший в тот момент крышу сарая сказал, что взрывной волной его чуть не сдуло с крыши.
Большое количество противоожоговых мазей и льда позволили снизить до минимума последствия для жены - сильный ожег остался только на руке - глаза она закрыла, а лицо мы отстояли ... правда брови и ресницы ей еще пол года приходилось рисовать.
Вечером, уже дома, жена сказала: "А ведь я тебе не поверила, когда ты сказал, что развод в вашей семье только через смерть ... теперь верю." А пока я подбирал слова, чтобы оправдаться добавила: "Любовь до гроба! Надо признать, в этом что-то есть ... романтично так."
И не могу утверждать, что больше мы вообще не ссорились, но ... я не могу припомнить ни одной ссоры с тех пор.
|
|
ГАЛКА
Вчера в комментах к одной истории процитировали стих Асадова, в котором были такие строки «У кошки-дуры характер иной – кошку погладить может любой». Я не согласилась с утверждением, а стих навеял на меня вдохновение – написать об одной из кошек в моей жизни, которая напрочь такое утверждение опровергает.
Мне было тогда лет десять, и я проводила очередные каникулы у бабушки с дедушкой в небольшом городке, где они, учителя на пенсии, кочевавшие по разным сельским школам, обосновались окончательно. Однажды, гуляя у реки, я увидела выводок совсем маленьких котят. Все они были обычного серо-буро-полосатого окраса, а один обратил на себя мое внимание – черный, с белыми идеальными «носочками» и «манишкой». Очень мне захотелось этого котенка взять домой, и я принялась упрашивать родных. Мольбы возымели действие, и мы с дедушкой отправились за котенком. Изловить дикого звереныша удалось с трудом, и пока м несли его домой, он прокусил дедушкину куртку, в которую был завернут, захватив заодно и руку. Любви со стороны деда котенку это не прибавило, а вот бабушка, увидев кошечку, сразу к ней прониклась: - какая симпатичная! назовем Галкой!
Галка же, в свою очередь, прониклась невероятной любовью к бабушке. Котенок был диким, и с возрастом его нрав не менялся. Признавала она только бабушку, и только ей позволяла себя гладить, брать на руки. Остальных атаковала сзади за ноги, обхватывала лапками за щиколотку и впивалась зубами. Вообще, котенок оказался необычным. Помню, как бабушка когда-то сказала: «Не слишком люблю кошек за то, что они постоянно орут». Галка же была немой, видимо, врожденный дефект. Она ни разу не издала ни звука. Вечером бабушка выходила на крыльцо звать ее в дом, кричит – Галка, Галка, что ж ты не идешь! А Галка давно уже тут, тихо сидит сбоку, у ее ног, прокравшись бесшумно.
Вообще, бабушку она боготворила, ходила всюду за нею тенью, если та ложилась, приняв таблетки от давления, ложилась рядом и лизала руки. Бабушка неизменно говорила, что это помогает. А когда однажды к бабушке пришла соседка поболтать и уселась в любимое бабушкино кресло у телевизора, Галка налетела на нее и серьезно искусала - как так, занять место любимой хозяйки!.
Что до интеллекта – никогда не видела такой умной кошки. Еще котенком она выдумала себе собственную игру в мяч с двумя воротами – одни ворота были под телевизором, а другие - на противоположной стороне комнаты, дедов тапок, лежащий у кафельной печи. Причем из одних ворот мяч (шарик из фольги) позволялось доставать лапами, из других же – только зубами, и эти правила никогда не нарушались.
Также Галка была необыкновенно ловкой охотницей. Дополнительное мясо в те достаточно голодные годы она добывала себе, охотясь на птиц. Особенно запомнился мне один момент. Мы с бабушкой на кухне, бабушка что-то готовит у плиты, тут входит Галка. И бабушка, шутя, обращается к ней – вот, Галка, ты себе постоянно птичек ловишь, сама ешь, а хозяйке хоть бы раз что принесла. Та ее выслушала, уставившись зелеными глазищами, и выбежала из кухни. Не прошло и пяти минут, как Галка возвращается и бросает бабушке под ноги убитого воробья. Сказать, что мы удивились – это ничего не сказать :)
Галка прожила очень мало – всего четыре года. Однажды ушла и не вернулась. Кто-то из соседей сказал, что ее видели с большущей крысой в зубах – возможно, крыса была отравленной (тогда как раз некоторые соседи активно их травили). Бабушка долго горевала и после этого зареклась заводить кошек – такой, как Галка, больше не будет….
|
|
Заключенный убегает из тюрьмы, где он провел последние 15 лет. Он бежит по дороге и вдруг замечает домик на отшибе. Он врывается в него и застает в спальне молодую семейную пару. Хватает мужа, привязывает его к стулу, привязывает к кровати жену, залазит на нее, целует ее в шею и идет в ванную. Пока его нет, муж говорит своей жене: Слушай, этот кадр сбежавший преступник, он скорей всего провел кучу времени в тюрьме. И, наверное, годами не видел женщину. Я видел, как он тебя поцеловал в шею. Если он захочет cекcа не сопротивляйся, просто делай то, что он тебе скажет, доставь ему удовольствие. Этот чувак опасен, если он разозлится он может нас убить... Будь сильной, дорогая. Я тебя люблю! Жена говорит: Он не целовал мне шею... Он мне прошептал на ухо, что за годы в тюрьме ему больше понравились мальчики и что ты очень cекcуальный. И спросил меня, где мы держим вазелин. И я сказала, что в ванной... Так что будь сильным, дорогой. Я тебя люблю! anekdotov.net
|
|
- Ты смотри, что Америка опять вытворяет!
-Успокойся, Володь! Не ругайся во-первых, а во-вторых, что на дураков обижаться попусту? Не надо!
Ну, вот, опять спорят. От безделия. Устроились на лавочке, до пиво из банок хлещут, как в американских фильмах. :-))
Жратва у них, конечно, вкусно пахнет, красиво выглядит. Только боком потом всё это как-то выходит. Пьют вообще кислоту с химией в разных упаковках, да нам продают.
Вот фильмы их я люблю! Боевики - особенно! Нравится мне когда они друг дружку чем попало мутузят! Жалко дураков! :-))
Ну, о Любви другая быль, да и не дураки они вообще-то, а только смотреть за ними надо и не в два глаза а во все четыре!
Помню, еще при Советском Союзе было - тогда наша страна Так называлась. Ну ладно, ещё лучше будет! :-))
Приехали в наш город американцы. Вот пришли они в "Дом профсоюзов", а у нас как раз курсы английского. :-))
За полгода до этой анкеты в КГБ заполняли, да при поступлении на курсы (ПЛАТНЫЕ!) Бланки заполняли: кто - Ф.И.О, откуда - адрес, для чего - цель изучения и так далее. :-))
Мы их спрашиваем, откуда, мол, да что. На английском, разумеется.
Они сначала обалдели:
- Мы из Соединенных Штатов, - говорят.
А мы им:
- Заходите, гости дорогие!
Да каждому в руку - сумочку маленькую из бумаги с открытками, ручкой и, конечно, с матрёшками. :-)
Сидим, разговариваем. Они со своим преподавателем о своих городах рассказывают, о себе. Мы - про себя про свою жизнь.
Только вот забыли как-то, что у них обычай такой - как подарок подарили, так надо обязательно сразу открыть. :-))
Все полезли в подаренные нами сумочки. Посмотрели, как всё красиво и Давай дальше, "за жизнь" болтать.
Все да не совсем. Рон, смотрю, (он справа от меня сидел) начал открытки рассматривать. На открытках - красоты городские дома старые и новые, фонтаны, а на обороте что за место на русском и на английском написано.
Специально наборы такие искали, подбирали! :-))
Американец смотрит, кивает. Я его спрашиваю, что у вас, как?
А он:
- А у нас, типа, небоскребы, магазины.
- У нас, - говорю, - много в послевоенные годы построили. А вот этот дом, - показываю на открытке, - построили когда Соединенных Штатов ещё не было!
Зря я это сказал. Он вообще замолчал даже не спросил, после Какой войны большой дом построили.
Они про вторую мировую почти не слышали, а про Великую Отечественную - даже не знают.
Другие тоже слушают, открытки рассматривают.
Шейла - облачко такое в футболке, негритянка, 2 метра ростом и в плечах, душа компании спрашивает:
- А что это у церкви написано? Почему 7 тысяч? Это столько людей похоронено? :-))
- Нет, - отвечаем, - это наш местный святой, он умер, когда ещё по старому стилю календарь был 7 тысяч... - "от Сотворения мира" или лет 120 назад.
Американцы в ступоре застыли - глаза открыты, не дышат.
Они и не подозревали, что на Руси календарь свой! Был. Пока Петр 1 не отменил. А современный календарь мы поучили ещё в 1917 году. :-)
Смотрю, американец открытки сложил, а игрушку вытащил.
- Что это? - спрашивает.
- Это матрёшка! - отвечаю, - она в сарафане, это платочек, щечки, это передник. :-)
Он говорит:
- Как красиво! - и дальше рассматривает со всех сторон.
Матрёшки, надо вам сказать, были сделаны Мастером - по специальному заказу: Партия сказала: "Надо!" Мастер ответил: "Сделаем!"
Вот такое чудо, просто загляденье!
Сам бы ни за что никому не отдал, но друзьям не жалко! Семь штук всего внутри! Каждой матрёшки!
Бровки, губы у наших красавиц всё до последнего волоска прорисовано, а подогнано так плотно, что когда трясешь - ничего и не слышно!
Долго-долго Рон смотрел, потом вдруг говорит:
- Она сломалась!
Я смотрю, а там такая как бы трещинка вроде посередине.
- Нет, Рон, - успокаиваю, - она открывается! :-))
Покрутил "мудрец" игрушку так и так. Я думал, - играет, а он спрашивает:
- А как она открывается?
- Там нет резьбы, Рон, просто открывается.
Показываю, раздраженный. Мне же интересно послушать, что другие рассказывают!
- WoW! говорит там ещё одна!
Для него всё равно что Вселенная новая открылась. Рассматривает, вертит, крутит.
Долго разглядывал. Матрёшки же не только по размерам отличаются, но и чуть-чуть другие глазки, переднички, платочки.
Вдруг опять:
- Она сломалась, - чуть не плачет! :-))
- Нет, Рон, - говорю она разбирается!
Он Осторожно открывает достаёт Третью трясёт прижимают к уху разглядывает.
- Там внутри что-то есть? - спрашивает.
- Да, Рон, Конечно! надо только повернуть! :-)
Столько открытий за один день, это было здорово! Наверное, он был поражен не меньше, во всяком случае, а то и больше, чем были поражены люди, когда поняли, что Горизонт - это не край Земли. :-))
После того как он так же удивился открыв четвертую, я сказал:
- Дома, Рон, посмотришь. :-))
Широко открытыми голубыми глазами внимательно разглядывала меня Мэри - тоненькая блондинка из Сиэтла, когда я сказал, что отслужил в Советской Армии.
"В гостях хорошо, а дома лучше!" - такая же пословица есть и в английском языке.
Мы спели "Подмосковные вечера" на английском, для гостей, которые и так уже обалдели, а потом после третьего припева начале подпевать.
Спели пару американских песен "Мы всё преодолеем!" и "про Бонни".
"Откуда вы знаете?" - удивлялись гости.
От верблюда, блин! Что разрешили, то и поём! :-))
Когда они собрались уходить, я сказал Рону:
- Не забудь подарки!
Он ухватил свою сумочку с матрёшкой как нищий золотой слиток.
"Они такие же, как и мы, только американские!" - думал я.
Через пару дней зашли мы с приятелем в городской парк после работы. :-))
Вдруг Шурик спрашивает:
- Кто это там обёртку жрет?
Смотрю - Рон! Гуляют они с переводчиком, а ему 21 года нет, Вот он бутылку жигулевского пива в бумагу и завернул, чтобы не видно было.
Да только не принято было в Советском Союзе пить - есть на улице, тем более "на ходу", не в обёртке, не без нее. :-))
Гигиенические правила соблюдали!
Нет, конечно после трудовой смены в кустах находили "немножко не трезвых", но с такими Мы боролись. :-)
Сейчас демократия, "пивнухи" на каждой улице, в магазинах барахла и жратвы навалом.
Только стоит ли оно всё дружеского локтя рядом, да любимой ладони руки в руке? Да дедов помнить, не только тех, которые в прошлом веке жили, Но и тех, кто Русь строил еще до появления Христа!
|
|
Просто Судьба
- Сколько, сколько? - переспросила бабушка. Вернее, прабабушка, но кто будет тратить время на это ненужное "пра". Бабушка, бабуля, ба, там мы все называли ее. И дети и внуки и правнуки. Я больно ущипнул Ленку за пухлый зад. Она взвизгнула, вслед за ней Тимка - любимец, обожаемое чадушко - йоркширский терьер, только что из собачьей парикмахерской.
- Не пугай бабулю ценами, - прошипел я подруге. То, что для нас естественно и не так уж и дорого, для бабули шок и целое состояние.
- А шерсть вам отдали? - тем временем ба не дождалась ответа на вопрос, сколько же мы на самом деле заплатили за то, чтобы собачку искупали, высушили, подстригли, заглянули в пасть, уши и глаза и в очередной раз сказали нам, что это не собака, а золото, в прямом смысле, "если захотите продавать, только позвоните."
- Какую шерсть? - прервала мои мысли Ленка.
- Собачью, конечно, - удивилась ба.
- Зачем?
- Как это зачем?
Ба и Ленка смотрели друг на друга и явно думали, что одна из них выжила из ума, а вторая дурочка с рождения. Бабушка глянула на меня так сочувственно, словно говоря: "Где ж ты ее такую тупенькую сыскал, Даня? Красавица, конечно, но тупа, как пробка! Элементарных вещей не знает!" Ба из вредности находила кучу недостатков у всех избранников или избранниц своих многочисленных отпрысков. Всё волшебным образом менялось сразу после свадьбы. Уже новую родню она защищала с пеной у рта и я был уверен, стоит нам с Леночкой расписаться, она в мгновение ока станет самой лучшей правнучкой на свете. Пока же мы только жили вместе (о чем прабабушка не знала) и именно поэтому недостатков у моей подруги было немеряно. Вот только что прибавилась и глупость.
- Как же ты не знаешь, милая, носочки, пояс можно из шерсти связать, хотя с вашего кобеля, тьфу, а не пояс, не собака, игрушка, - бабушка осторожно погладила Тимку по голове, а тот попытался лизнуть ее руку.
- Глупости, - ответила ему бабушка и брезгливо вытерла ладонь о фартук, - собака должна на цепи сидеть, дом охранять, а эта что? Да ее цепка к земле придавит, любой хороший пинок и подохнет моментально. Баловство.
Ленка вспыхнула и уже хотела что-то сказать, обидное и уничижительное, но я взял ее под руку и сказал, что нам пора. Бабушка тут же засуетилась, пошла в кладовку за пирогами, а я попытался объяснить любимой, что в деревне проще относятся к животным.
- Это не деревня, это просто люди такие, - проговорила Леночка сквозь слезы и еще крепче прижала Тимку к себе. Я хотел его погладить, но стервец зарычал на меня, подумал, это я довел до слез его обожаемую хозяйку, которую он был готов защищать до последнего мгновения своей жизни.
- Эх, ты! А я тебе еду покупаю, лежанку твою любимую тоже я присмотрел, - упрекнул я Тимку и удивился, что он не рычал на бабушку.
- Не нужны нам никакие пироги, поехали, а?
- Ленчик, не дуйся, ба не хотела тебя обидеть, воспитана она так: собака двор охраняет, кошка мышей ловит и все. Ба рассказывала, что в ее детстве кошек почти не кормили, чтобы они не переставали охотиться.
- Это жестоко!
- Да, но так было. И ба не со зла, поверь. Она просто не понимает, как собака может жить в квартире и спать с нами на кровати.
Любимая недовольно пожала плечами и с бабушкой попрощалась сухо и нелюбезно. Я думал, ба тоже обидится, но она и ухом не повела. Ба всегда считала, что пока не венчаны и могут в любой момент разбежаться и внимания особого на избранника или избранницу нечего обращать. Мало ли кого привезли помочь ей с яблоками. Я загрузил Леночку, Тимку и три большие корзины яблок в машину, поцеловал бабушку и мы уехали.
- Куда нам столько яблок? - тихо возмущалась любимая.
- Во-первых, съедим или раздадим, во-вторых, они еще полежат, пирог испечешь, - немного съязвил я. Леночка и кухня не ладили между собой и если я не успевал что-нибудь приготовить, мы ели полуфабрикаты или ходили в кафе. Я надеялся, что став полноправной хозяйкой, Ленчик все-таки научится хотя бы картошку жарить.
- Тебя надо бы к бабушке на стажировку по пирогам, - неудачно пошутил я и тут же пожалел об этой неуместной фразе. Ленка всерьез обиделась и сказала, что если мне нужна повариха, то вон он кулинарный техникум и сотни кухарок на любой вкус, а она никого не держит.
Ругались мы часто и не только по поводу кухни. Я любил ее и думал, что это чувство поможет преодолеть абсолютно любые преграды. Время показало, я сильно ошибался. Но пока я об этом не подозревал, будущее казалось мне сложным, но интересным, я мечтал о детях, о большой и дружной семье, о воскресных пирогах и походах. А сейчас любимая девушка была рядом, Тимка посапывал у нее на коленях и яблоки пахли так сильно и дурманяще, что я остро прочувствовал этот момент. Понял, неизвестно, что там будет в дальнейшем, но здесь и сейчас я абсолютно счастлив. Хвала всем богам! Есть у меня такая способность - остро чувствовать реальность и я за нее действительно благодарен, такое обычно редко с людьми случается, а у меня так постоянно и по ничтожному поводу. Ленка в такие моменты даже злилась на меня, говорила, ну что такого счастливого в том, чтобы пинать ногами опавшие листья или подбирать каштаны или рвать яблоки или сидеть у костра. То ли дело шикарный ресторан, отдых где-нибудь на модном курорте, вон там счастье, а здесь...
- Милая, но это все достаточно редко бывает! - пытался я ее убедить, - ведь и ресторан и курорт - это такие мгновения по сравнению с целой жизнью и выгоднее наслаждаться обычными моментами, они ведь чаще бывают!
- Сказал тоже! Выгоднее! Кому?
- Тебе самой! Представь - счастье вот прямо сейчас оттого, что мы ужинаем пиццей и вином, нам хорошо вместе, мы здоровы и молоды, мы ...
- А я хотела сегодня в ресторан! Я хочу чувствовать счастье там, а не здесь!
- Хорошо, - смеялся я, понимая, что мы немного не на одной волне, - завтра ты будешь счастлива в ресторане.
В любом союзе всегда кто-то должен делать первый шаг во всем, всегда кто-то терпимее, всегда любит немного больше. Немного или очень много? Это как повезет.
С Леной мы расстались ровно через год, она собрала вещи - свои и Тимкины, сказав, что мы не сошлись характерами - удобный и вежливый парафраз слов: "Я тебя больше не люблю." Я унижался перед ней, молил о возвращении, караулил ее, следил, думал, у нее появился кто-то другой и готовился бить ему морду и требовать сатисфакции. Вел себя, как последний дурак, как безнадежно влюбленный дурак. Это все прошло со временем, оно действительно лечит и через два года я с легкой и свободной душой, один снова поехал к бабушке, чтобы помочь ей с яблоками.
- В спаленку не заходи, - так приветствовала меня любящая ба. Спаленка - махонькая комнатка в ее крошечном домике - там стояла бабушкина кровать и комод. Сакральное для меня место, там лежал тяжело больной деда, там же он умер и мне всегда казалось, что он не ушел оттуда, не смог оставить бабулю одну. В спаленку я всегда заходил, чтобы поздороваться с дедом. Мне даже иногда казалось, я чувствую там запах его папирос.
- Почему? - удивился я, сколько себя помню, бабушка редко что-то запрещала так строго.
- Васенька приболел, - бабушка смахнула слезу.
Васенька? У меня мелькнула мысль про абсолютно чужого человека, который прямо сейчас спит на месте деда, возможно даже укрылся его любимым лоскутным одеялом, которое аккуратно свернутое лежало в комоде и никому, абсолютно никому не разрешалось его трогать. Мне стало так больно и неприятно от этого предательства, что я не нашелся, что сказать и только переспросил:
- Васенька?
- Данька, пойдем посмотришь, может чего подскажешь, а? - бабушка потянула меня за рукав. Я хотел сказать, что я не врач и что надо бы вызвать участкового терапевта, а если нужны деньги на лекарства этому незнакомому подлецу, посмевшему влезть в чужую жизнь, то я, конечно, помогу, если бабушка так трясется за этого незнакомого Васеньку. Я хотел все это сказать, но посмотрел на унылую бабулю, расстроенную и несчастную, засунул все свои претензии в карман и вошел в дом.
- Тихо, тихо, Васенька, лежи, не вставай, - проворковала моя бабуля, войдя в спаленку, а мне стало так противно, так мерзко, что сейчас на кровати, на месте любимого деда я увижу...
Большой рыжий кот раззявил пасть в немом мяве. Еще бы он мог что-нибудь мяукнуть при такой огромной ране на горле. Вонь гниющего кота встретила на пороге и постаралась пропитать всего меня.
- Дань, может ему таблеточку какую дать? Я промывала, но не помогает, видишь, как мучается?
Кот, по-моему уже был полудохлым и ему было все равно. Он лежал на клеенке и простыне, из раны сочился гной, а сам кот горел. "Огненный и снаружи и внутри", подумалось мне.
- Когда-то был красавцем, - я погладил кота, тот даже ухом не повел, - у вас ветеринар должен быть, ты ходила к нему?
- Как не быть, есть конечно, бегала к нему, сказал нечего на всякую дрянь лекарства переводить, стукни его бабка поленом, да в лесу выброси, так и посоветовал, изверг, - бабушка вдруг заплакала, как малое дитя, громко, всхлипывая, словно жестокость этого мира вот только сейчас коснулась ее, как и не было долгой и трудной жизни.
- Ба, - осторожно начал я, - ты откуда вообще его взяла?
Она не то, чтобы не любила кошек и собак, они были легко заменяемыми букашками в ее мире: покормить, похоронить, взять другого. Схема была проста и пункта "лечить" в ней не было. Не потому, что бабушка была злой или бесчувственной, просто так было заведено, так ее воспитали.
- Сам пришел, - она вытерла слезы аккуратным платочком и тихо что-то сказала.
- Я не расслышал, ба.
- Дань, не смейся только, я этого Васеньку как увидела, загадала почему-то: вылечу его, дед меня на том свете дождется, не бросит, а не вылечу...
"Деда никуда и не ушел без тебя," чуть не ляпнул я. Сквозь гнойную вонь я почувствовал запах папирос и вдруг мне в голову пришла мысль: "Если спасем кота, бабуля еще долго будет жить и деда здесь вместе с ней останется." Я немедленно заругал себя за это. Никогда нельзя загадывать, ни за что! А уж тем более на умирающего кота и на любимую бабушку. "Нет, нет никакой связи между котом и бабулей!" повторял я про себя, стараясь изменить то, что пришло мне в голову, изменить мысли, не каркать.
- Дань, - она опять заплакала, уже тихо, безнадежно, - Дань, пожалуйста, помоги.
"Тут может помочь только чудо," подумал я и начал чудить: звонок в ветеринарку, куда водили Тима, долгий разговор с администратором, отказ - "мы не лечим по фотографии, привозите", отвечаю, что не довезу, молчат сочувственно. Прошу позвать хоть какого-нибудь врача к телефону, вспоминаю имя Тимкиного терапевта - тезка моей Леночки - Елена Андреевна - милая, приятная девушка, Леночка ее еще даже однажды приревновала ко мне. Чудо чудное! Елена Андреевна помнит Тимку, абсолютно не помнит меня, но из любви к моей бывшей собаке соглашается посмотреть на фотографии. Отсылаю.
- Температура у него есть? - она перезвонила сама, по ее голосу я понял, дело плохо.
- Пылает.
Она вздохнула. Я понял ее без слов - коту не выжить.
- Но надежда же есть? - я ухватился за эту хрупкую соломинку и мы с бабулей, как два ребенка стали ждать чуда от ветеринара, который даже не видел этого рыжего Васеньку.
- Я не знаю, вы же понимаете, что лечить по фотографии - это...
- Да, да, я все понимаю, но что-то можно сделать?
- Записывайте.
На наше счастье в аптеке было все, что нужно и дело оставалось за малым - сделать несколько уколов, промыть рану и надеяться на лучшее. Я читал, животные чувствуют, когда их лечат, этот же рыжий гад не чувствовал ничего и бился как лев, желая сдохнуть с достоинством, без иголок и промываний.
- А прикидывался почти трупом, - сказал я и оценил последствия лечения. Кот поцарапал бабушке щеку, мне достались глубокие царапины на руках, но я вколол все, что было велено и засобирался домой.
- Нет, Данечка, нет, не уезжай, - бабушка испугалась так, словно в ее доме умирал тяжело больной родственник.
- Его же завтра еще колоть? Даня, я не справлюсь и помочь некому.
Я вздохнул и позвонил на работу.
Утром я боялся, что увижу около крыльца тело на старой тряпке, увижу тусклый мех - неживой, блеклый, увижу потерянную бабушку и буду корить себя за дурацкие загадывания и мысли. К счастью, я ошибся. Кот был жив, хотя и выглядел также ужасно. К лечению мы с бабулей подготовились основательно: запеленали кота, как младенца, чтобы лапой не мог пошевелить. Но этот рыжий больной видимо почувствовал себя немного легче и своей башкой додумался до логической связи: уколы и промывания = не так уж паршиво, поэтому не только лежал смирно, но даже пытался мурлыкать. Бабуля опять расплакалась, теперь уже от радости. Мы полечили кота и я пошел рвать яблоки.
Мне пришлось колоть Васеньку еще целую неделю. Он становился сильнее, начал есть и умываться, а когда смог спрыгнуть с кровати и, пошатываясь, выйти во двор, бабушка откупорила бутылку заветной наливки и мы отпраздновали выздоровление кота. Васеньке надоели уколы и когда он не выдержал и снова поцарапал меня, я решил, что ему хватит и пусть уже природа делает свое дело, пусть этот местами неблагодарный, а местами очень благодарный пациент долечивается сам. У бабули он жил, как в санатории и я не сомневался, что скоро всем соседским котам придется плохо: их ждет раздел территории и суровые битвы.
- Ты этой врачице обязательно яблочек передай, - бабушка сама отобрала самые красивые и румяные яблоки в новую корзинку.
- Ба, я ее лучше в ресторан приглашу, цветы подарю, - рассмеялся я.
- Это как знаешь, а от нас с Васенькой яблочек, это же самый витамин!
Если бабуля что-то решила, перечить ей было невозможно и я забрал яблоки.
Елена Андреевна сначала долго отказывалась и от ресторана и от цветов, а вот яблоки взяла сразу.
- Знаете, у них такой аромат, я даже есть их сразу не буду, просто поставлю в своей комнате, сначала попытаюсь насытиться их запахом, - она так смешно и вкусно потянула носом, что я захотел выпросить у нее одно яблочко. Мне показалось, что в ее руках они засветились, стали еще красивее.
- Жизнь настолько мимолетна, я люблю наслаждаться каждым ее моментом, стараюсь наслаждаться, - это она сказала мне уже за ужином в ресторане и что-то в ее словах послышалось такое знакомое и родное, что я неожиданно для себя предложил ей съездить к бабушке, полюбоваться на яблочный сад, на осенние цветы и, конечно же, на Васеньку.
Елена Андреевна, Леночка, была единственным человеком, которого бабушка приняла радостно и безоговорочно сразу же, с первого взгляда, не просто приняла, но полюбила и привязалась всей душой.
- Ты будешь идиотом, если не женишься на это девушке, - сказал мне отец и добавил, что такие, как она крайне редко встречаются, - да и врач в семье не помешает, - посмеялся папа.
- Она ветеринар, - поправил я.
- Какая разница, - ответил отец, - все мы звери-человеки.
Если судьба есть, она приходит именно так: неожиданно и необычно. Ко мне она пришла в лице рыжего, раненого кота и в бабушкиных страхах. Я так и не смог понять, почему она приняла того кота, почему не прогнала и стала лечить. Она потом и сама не смогла ответить на этот вопрос. Просто Судьба.
Автор Оксана Нарейко
|
|
Ежели кто помнит "Ну погоди!" 9й выпуск, там Волк бегает по телецентру - коридоры и большие залы-студии. Вот так я себе примерно представлял и киностудию: большое здание, широкие коридоры, съёмочные залы. Потом убедился, что реальность от идеала сильно отличается.
В декабре 1979 года я был по делам в Одессе. В делах образовался перерыв, и я попросил у родича, дяди Миши, показать Одесскую киностудию. Дядя Миша,- коренной одессит, был инвалид, на пенсии, но подрабатывал на Одесской киностудии кем-то в снабжении. Утром нас какой-то киносотрудник подвез к воротам явно не парадного входа. На проходной никого. Но у дядя Миши свой ключ. Между не то сараев, не то павильонов прошли в теплушку, где дядя Миша представил меня типичному "побегуну" Ленчику, пообещавшему показать "все-все".
А надо сказать, что только что - в ноябре, прошла премьера "Место встречи изменить нельзя", снятая Говорухиным именно на Одесской киностудии. А недавно, в 78 г. Юнгвальд-Хилькевич снял там же "Д’Артаньян и три мушкетёра". Вот такое романтической место. Ну я хотел посмотреть на павильоны, в музей зайти, может, на знаменитостей глянуть издали. Но Ленчик как по лбу стукнул: "Хочешь в кино сняться?" А кто в 25 лет не хочет? Я захотел. По каким-то коридорам, катакомбам и проходам довел меня Ленчик до каморки, в которой курили двое: Дама приятной наружности и приличной окружности, типичная "тётя Хая" и дядька в жилетке из кусочков кожи на меху. Хозяйственника из "Операции "Ы" помните - вот буквально он. Ну, или очень похожий. Ленчик сказал: "Смотрите, я Пиню Копмана привел". И дама пророкотала: "А шо, вполне". Тут меня подхватили под руки и, в некотором состоянии ох... обалдения, опять потащили по переходам и катакомбам. Оказались мы в большой комнате или маленьком зале. Видно, там и производились павильонные съёмки. Тут меня представили режиссеру. Ну, я так думаю, что режиссеру, потому что сидел он в таком высоком кресле, метра на полтора от пола. И вид имел значительный, как петух на заборе. На петуха (в хорошем смысле) и был похож: носатый и волосы хохолком. Дама зарокотала: "Это Пиня Копман". Меня по некоторым причинам в родном городе кое-кто так и звал. Сообразить, что так меня звали там, а это как бы Одесса, я не успел. Режиссер (наверно) закричал: "Точно, гримируйте его быстрей, и на пробы! У нас выезд через полчаса!" Меня затащили в каморку рядом со студией, явно гримерку, и "тётя Хая" стала меня гримировать. Наложила на лицо полкило грима, и стал я немного похож на того самого "Пиню" из фильма "Искатели счастья", который, в свою очередь, был весьма похож на Ленина. Потом прибежал забавный персонаж в огромных очках, и вручил мне лист, на котором крупными буквами напечатано: "Скажите, пожалуйста, сколько, приблизительно, может стоить такой пароход?" То есть та самая знаменитая фраза того самого Пини из фильма. Сказал "Выучить наизусть" и убежал. Гримерша вывела меня пред зенки режиссера (ну кого еще?) и тот закричал "Читайте!" Я прочел. Новый крик: "С выражением читайте" Я прочел... ну, как помнил по фильму, со смесью робости и наглости. "Аааа! Закричал режиссер! Пойдет! Какие пробы, времени нет! Все поэхали!" Да-да именно "поэхали"! И мы поехали.
Ребята, у меня мозги отключились как под гипнозом. Я был зомби. Я ехал сниматься в кино! Приехали мы в порт. Не соображал я, то ли в Одесский, то ли в Ильичевский. Зомби, что вы хотите? Высадились на площадке у причальной стенки. Там уже было полно народу, стояли кинокамеры, прожектора и просто большие лампы. Это днем! Правда, погода была слегка пасмурная, и ветер дул холодный. Тут подошла какая-то девица, сняла с меня куртку, надела черный пиджак и потащила к самой стенке, к которой был пришвартован тросами какой-то большой сухогруз. Режиссер, уже взобравшийся на свое высотное кресло, командовал издали, через динамик: "Правее! Левее! Одень котелок! Сними Котелок! Одень шляпу! Сними шляпу! Кепку, кепочку ему! Ленинскую! Аааа! Пиджак! Нет! Поменьше размер! Пойдет" Девица положила на бетон какие-то железные квадратики, и утащила меня поближе к вагончику (там стояла такая прорабская теплушка). Потом к тем квадратикам вышел высокий худой молодой человек. Не был он знаменитым актером. Да и потом в кино я его, вроде, не замечал. Может, из театра? Тут девица мне сообщает: "Вы должны сейчас подойти к нему, и спросить насчет парохода" Сбоку выдвинули удочку с микрофоном на конце. Ну, я подошел, спросил. Тут мимо нас поехала по рельсам камера. Голова оператора накрыта каким-то серым покрывалом. Потом камера остановилась, оператор снял покрывало и что-то закричал. Девица подбежала и переложила квадратики. А мне сказала: "Идите к фургону. Когда начинаем снимать, не быстро подходите к герою (так и сказала, я даже имени героя переспросить не успел). Когда спросите про пароход, сразу отойдите назад на пару шагов". Камера отъехала. Режиссер кого-то обругал матом, и закричал "Давай! Давай! Снимаем!" Зажглись прожектора и лампы. Девица откуда-то взяла знаменитую хлопушку, хлопнула, что-то пропищала, а меня кто-то толкнул в спину. Вот! Знаменитые фразы: "Свет! Мотор! Камера!" сказаны так и не были. Только толчок в спину. Герой встал на квадратики, я подошел и спросил про пароход, отошел, а герой посмотрел на меня и что-то пробормотал себе под нос. Это и был дубль первый! Потом режиссер кричал на кого-то, постоянно повторяя "Аааа!", кого-то ругал матом, потом был дубль второй, и третий, и четвертый... Я, во первых, замерз. Все же декабрь, на ветру в одном пиджачке. Хоть между дублями куртку одевал. Во вторых, грим от прожекторов и ламп начал плавиться, и гримерша после каждого дубля его подправляла.
Что чудесно: после каждого дубля девица (как я понимаю, пом. режиссера), мне наливала в крышечку термоса горячего сладкого чаю, то ли с ромом, то ли с коньяком. Потом меня отправили греться в фургончик, и снимали еще что-то на фоне сухогруза. А мне гримерша дала салфеток, тряпочку и баночку с вазелином - грим с лица снять. Обратно ехали уже когда начало смеркаться. Хорошо, что высадили меня в городе, кстати, даже имени-фамилии не записав. Из лабиринтов киностудии я бы ни в жисть не выбрался.
Ребята! Во-первых кино - это бардак. Во-вторых, мечтать стать королем сцены или кинозвездой не вредно. Но, блин, это же адский труд! Через 10 лет, выступая в разных аудиториях, я только усмехался про себя, вспоминая холодный причал.
Да, кстати, вечером я переспросил у дяди Миши, у какого режиссера и в каком фильме я снялся. И тот ответил, что не знает ни того ни другого, но обещал переспросить у Ленчика. Он, вероятно, забыл, а я постеснялся лезть с тем же вопросом еще раз. Да, и киностудия - это лабиринт, подвалы,катакомбы. И это в третьих.
То ли фильм не пошел, то ли сцена не понравилась режиссеру, но где и у кого я снимался, так и не узнал. Не вышло из меня звезды.
И еще: ощущение тупой марионетки, которую чужой дядя дергает за ниточки, мне очень не понравилось. Потому этот эпизод вспоминать не люблю.
|
|
amazonka: был у меня друг итальянец, он считал, что русские называют друг друга "товарищ", ну как у них "синьор" или "синьора"
amazonka: а еще ему одна русская коллега сказала, что уменьшительное значение от имени Таня -Танюшка
amazonka: так он мне однажды и заявил: Я люблю тебя, товарищ Танюшка...
|
|
Решивший жениться мужчина долго думал, какую из трех влюбленных в него девушек взять в жены. Он решил каждой дать по 5000 долларов и выяснить, как они ими будут распоряжаться. Первая накупила дорогой одежды, лучшей косметики, сходила в элитный салон красоты - в общем, сделала все, чтобы выглядеть идеально, и сказала: "Я очень люблю тебя и хочу, чтобы все знали, что у тебя самая красивая жена в городе." Вторая истратила все деньги на своего потенциального мужа, купив ему новые костюмы, рубашки, инструменты для автомобиля, и сказала: "Ты - самое главное для меня, поэтому я истратила на тебя все деньги." Третья пустила 5000 долларов в оборот, заработала еще 5000 и все вернула мужчине: "Я очень люблю тебя. Я сделала это, чтобы ты понял, что я умна и нерасточительна." Мужчина подумал - и женился на той, у которой грудь была больше.
|
|