Анекдоты про мелодия
[ Свежие анекдоты ]

Результатов: 76

52

История, которую написал мой отец.
Цыганка Настя.
Еду в электричке в Томилино знакомиться с родителями моей невесты. В кармане 25 рублей: цветы для невесты, торт для будущей тещи и коньяк для тестя. Остаток – рублей 10 хватит дотянуть до стипендии. Конец мая. За окном поезда яркое солнце, нежная зелень деревьев. Как хорошо! Я готов лететь навстречу своему счастью. Надо как-то угомонить возбужденно-радостное состояние. Читаю «Графа Монтекристо» Дюма. Все мои мысли и чувства переключаются на похождения графа.
Однако с какого-то момента концентрация внимания рассеивается. Что-то начинает беспокоить. Закрываю книгу и поднимаю глаза. Напротив меня сидит цыганка – молодая, ослепительно красивая, элегантная, нарядная! Улыбаясь, она пристально смотрит на меня и протягивает мне руки: «Меня зовут Настя, а ты кто?» Вообще-то, цыгане не предмет моего внимания. Я стараюсь держаться подальше от этой вороватой публики. Мысленно заставляю себя отвернуться и вернуться к Монте Кристо. Вместо этого протягиваю цыганке руки и смущенно мямлю: «Я Юра». Я уже забыл про невесту и был похож на агнца, готового к закланию. «Сейчас она его облапошит!» послышался мужской голос с соседней лавки.
В этот момент цыганка села рядом со мной, ласково обняла меня, положив руку на мое плечо. «Юра! Какой ты симпатичный! Посмотри на меня!» Польщенный, я «симпатично» повернулся к ней лицом, не ведая о намерении ее проворной руки. Правой рукой она пощекотала меня под мышкой, а левая оказалась в грудном кармане пиджака - 25-рублевая купюра быстро промелькнула перед моими глазами и утонула где-то в глубине ее великолепного бюста. Только в этот момент я пришел в себя: «Воровка! Отдай мои деньги! Я еду к невесте». Пассажиры зашумели – женский голос: «Он едет к невесте! Надо вызвать милицию!» мужской: «Ай, да цыганка! Вот ловкачка!»
Я смущен, мне стыдно и обидно. Как вернуть деньги? Залезть к ней в лифчик? Абсурдно! Схватить за руку и крепко держать! Не выйдет. Эта со своими змеиными повадками скорее укусит меня и расцарапает лицо. А в конце вагона целая свора этих цыган. Они как коршуны налетят выручать свою товарку.
Цыганка же чувствует себя как рыба в воде. Она берет мою руку и начинает гадать. До меня едва доходит смысл ее слов: «У тебя дальняя, длинная, долгая дорога в глухие края. Линия жизни с бубенным интересом. Твои дети будут девочки, а внуки мальчики». Ну что же! Сейчас я могу признать – в чем-то цыганка права. Дальнюю дорогу и глухие края я уже прошел, у меня две дочери и два внука, а вот «бубенный» интерес не принес мне ни денег, ни славы.
Немного пришел в себя. Вспомнил про невесту: «Верни мои деньги! Я не могу приехать к невесте с пустыми руками!» Настя берет меня за руку: «Пойдем! Нам пора выходить. Там рассчитаемся». Глянул в окно – Томилино мы уже проехали и подъезжаем к Малаховке!
На привокзальной площади стоит широкая телега с впряженной нарядно украшенной лошадью. Вокруг толпа цыган. Два молодых цыгана с гитарами поют вместе с хором цыган. Один из них крикнул: «Настя! Выходи в круг! Спой «Цыносадо». Настя отпустила мою руку: «Не уходи! Будешь слушать, как я пою и танцую!». «А деньги?» «Потом, потом!» «Вот так номер! Мне еще предстоит пройти через это «Цыносадо», чтобы получить свои деньги!
Настя встала в круг, горделиво запрокинула голову, рукой взметнула вверх край своей широченной цветастой юбки и запела. Медленная, едва сдерживаемая страстная мелодия, готовая как пружина вырваться наружу, сменяется нарастающей в темпе песней и танцем. И вот уже вся толпа цыган поет и приплясывает вместе с Настей. А какой у нее дивный голос! И как она грациозно выделывает эти замысловатые «кренделя» цыганского танца!
Я смотрю на часы. Время уже неумолимо отсчитывает роковые минуты со знаком минус. Какой я дурак! Еду свататься, а меня охмурила цыганка! Вместо Томилино попал в Малаховку на какое-то цыганское празднество! Моя невеста предупредила: «Смотри не опоздай. Мама у меня бывает грозной». В каком виде я теперь явлюсь перед очами грозной тещи? Счастье моей жизни под угрозой!. Нет, вот я сейчас возьмусь решительно, решительно….За что же я возьмусь?»
А вот и эта самая «цыносада»! Настя дивно солирует, а ей аккомпанируют и вторят два цыгана с гитарами. А эти гитаристы? Стройные красавцы с пышными черноволосыми шевелюрами (Разве цыгане бывают лысыми?) в шелковых рубашках, в до блеска начищенных сапогах. Как они поют и играют? Ну это просто чудо! Они поют на два голоса, и играют две партии мелодии, причем вторая гитара выдает вариации невероятной сложности, достойные Николо Паганини. Между прочим, цыганская гитара семиструнная. На ней исполнять виртуозную музыку намного сложней, чем на классической шестиструнной гитаре. Вихрь песни и танца обрывается. Цыгане кричат, ликуют, зрители аплодируют. Еще бы! Такой неожиданный великолепный концерт под открытым небом!
Настя протискивается ко мне сквозь толпу: «Ну как? Понравилось?» «Еще бы! Браво, Настя!» Настя засовывает руку за пазуху («Интересно, где же у нее там тайник?») и достает небрежно помятые деньги: «Вот тебе 15 рублей для невесты. А остальное я заработала». Я почти счастлив, что легко отделался: «Настя! Я запомнил мелодию «цыносады». Напиши мне слова этой песни русскими буквами. Я играю на аккордеоне и буду петь по-цыгански. «Э, Юра! Чтобы петь эту песню, надо быть цыганом». «Я согласен быть цыганом, только ты напиши». «А в табор пойдешь?» «С тобой хоть на край света! Мне теперь все равно, грозная теща не пустит меня на порог!». «У нас с тобой разные порывы – ты готов в табор, а я стремлюсь уйти из табора, но меня не отпускают Но все равно я буду артисткой!». Настя рассказала, что она воспитывалась в русской семье, окончила школу-семилетку, потом нашлась ее мать, и ее забрали в табор. Табор стоял лагерем в Переделкино. Один «большой писатель» дал ей свой адрес, обещал определить ее в театральное училище.
На прощанье Настя меня обняла, но я на всякий случай плотно прикрыл грудной карман пиджака «где деньги лежали».
Эта история вспомнилась недавно, когда я перелистывал свои записные книжки с песнями. А вот и эта песня цыганки Насти. Вспомнилась мелодия. Что-то я добавил, что-то позаимствовал из известных мне цыганских мотивов – и получилась «Цыганская рапсодия», которую я с удовольствием исполняю на аккордеоне. Эта рапсодия и явилась стимулом к написанию рассказа о цыганке Насти.

53

Бременские музыканты
В течение примерно 10 лет я работала редактором одного журнала и часто ездила в европейские страны на выставки и семинары по моей специальности. В одной из осенних поездок в Германию меня сопровождала моя лучшая подруга, с которой мы в свободное от выставок время выбирали на карте известное нам или новое название, садились на поезд и отправлялись для знакомства с городом. Осенью Германия особенно хороша - в ее маленьких городках на площадах, окруженных средневековыми зданиями в стиле кирпичной готики и фахверка, как будто остановилось время. Тут и там городок пронизывают ручейки, через которые перекинуты уютные каменные мостики, а над ними ивы свешивают свои позолоченные осенним солнцем ветви. В один из свободных дней мы поехали в Бремен. Послушав концерт в Ратуше, построенной в начале 15 века, и пообедав в одном из ресторанчиков на Рыночной площади, мы сфотографировались на фоне памятника ослу, собаке, коту и петуху и неспеша зашагали по брусчатке старого города, шурша жёлтыми и красными листьями. В историческом центре города, в особенности в районе Шнор, сохранились наиболее старые дома Бремена. Уже начинало темнеть, жители домов и владельцы сувенирных лавок включали неяркий свет и зажигали свечи, которые самым сказочным образом подсвечивали фигурки маленьких эльфов, подвешенных за оконными рамами.
Откуда-то с боковой улицы послышались звуки музыки - заглянув за угол, мы увидели уличного исполнителя, в ногах которого лежала белая болонка. Пока не разбирая слов, я подумала, что мелодия и песня кажутся мне очень знакомыми. А подойдя поближе, можно было разобрать и слова: "На Дону, на Доне гулевали кони...". Бременский музыкант оказался средних лет российским иммигрантом, на вид грустным и уставшим. Он чрезвычайно обрадовался нам и объяснил, что в конце смены нередко исполняет песни "для души" из известного ему российского репертуара. Затем он поведал о своей не очень простой судьбе и нелёгкой жизни в этом городе, о том, что здесь высокие налоги и дорогое жилье, сложно найти хорошую работу, а зимой стоять на улице холодно. Он сказал, что вот сейчас отведет болонку домой, позвонит своему русскоязычному другу, который тоже поёт на улицах города, и мы посидим до вечера в кафе неподалёку, а потом сможем отправиться на свой поезд. Неуверенно согласившись, мы немного постояли, проводили его взглядом, пока он не скрылся за углом, затем переглянулись и поняли, что никого ждать не будем - слишком сильно хотелось оставить в памяти такой Бремен, каким мы его сегодня увидели, чудесный и сказочный. Мы вернулись на основную улицу, потом завернули в какие-то дворы и затерялись на улочках старого города, где уже во всех окошках мерцали свечи, освещавшие слабым, но приветливым светом миниатюрных эльфов.
Простите нас, бременские музыканты.

Elena (aka Strange Girl)

54

Русский разведчик Максим Максимович Исаев сидел в рабочем кабинете странной овальной формы за массивным дубовым столом. Огромный гамбургер и картошка-фри лежали нетронутыми, уже холодные. Куски опротивевшего за эти годы фаст-фуда не лезли в горло, хотелось борща, водочки, запаха русского леса и простого человеческого общения. Золотоя мобила с осточертевшей птичкой-чирикалкой была заброшена под диван ещё с утра. Телевизор был выключен первый раз за несколько месяцев. Подчинённые сегодня обходили кабинет стороной. Приглушенные голоса по углам коридоров шептали лишь одно слово - Мюллер, Мюллер. Ходили слухи, что обнародуют отчёт к вечеру.

Как и в апреле сорок пятого, Исаев готовился к худшему. Но почему-то чувствовал, что в этот раз судьба ему не улыбнется.

Для Исаева это было его последнее задание, Владимир Владимирович обещал клятвенно... но никто не мог предположить что оно растянется на годы! "Ну две недельки посидишь в энтом небоскребе, Максимыч, потрахаешь этих бл..дей грудастых, что тебе?" - "Да куда уж мне на старость, Владимир Владимирыч!" Эх, зачем в тот роковой день Исаев дал согласие? Долг перед Родиной? Не мог отказать коллеге-разведчику? Мог, и должен был бы - чай, не при Сталине уже живем. Ведь давно уже вышел на пенсию, сидел бы сейчас у себя на даче, ходил бы по утрам на рыбалку, а по вечерам рассказывал бы недоверчивым правнукам шпионские истории.

Все уже было давно приготовлено. Рюкзачок со сменой белья, куском мыла, сухариками и двумя колечками краковской как всегда лежал в нижнем ящике дубового стола. Уволенный в прошлом году прокурор - как его там, дубина алабамская - все время что-то рассказывал про какую-то "презумпцию" и "поправки", но Исаев не верил этой ерунде. Он-то знал, что страна на последней стадии империализма не может позволить себе иметь службу безопасности слабее Гестапо. Пытать наверное не будут, но судьба отвела ему дни свои закончить в какой-нибудь одиночке в колорадской тюрьме. И не спасет Владимир Владимирович, хотя и обещал. Не та сила уже у нашей разведки, ой не та.

Вспомнилась почему-то цитата, то ли из Энгельса, то ли из Маркса - с какой-то политучебы, наверное еще тридцатых годов. "Все великие всемирно-исторические события и личности повторяются дважды: первый раз как трагедия, а второй — как фарс". Да, а ведь мудр был Борода! Не даром марксизм - передовое научное учение. История повторяется дважды, и опять все мы ходим под колпаком у Мюллера, и опять сжимается круг, и опять спалилась связная - Маша Бутина, и опять не видно выхода...

Взгляд упал на гамбургер - огромный, многоэтажный, затекший слоями расплавленного жира и какого-то тошнотворного майонезного соуса. А ведь в нем то вся и напасть, подумал Исаев. Как они жрут всю жизнь эту гадость? Если б в октябре 16 года у этого ожиревшего бизнесмена инсульт бы не случился от переедания гамбургеров, не было бы всей этой истории! Владимир Владимирович - лично! - приехал к Исаеву на дачу в 5 утра, умолял, просил, рассказывал что-то об этих проваленных "выборах" - да зачем нам эти их выборы, и какие могут быть выборы в логове империализма, где всем заправляет буржуазия - так Исаев и не понял. Рассказывал Владимир Владимирович, что в нем спасение России, что только он, Исаев, может помочь. Этим наверно и взял, как не помочь Родине.

Ох уж эти гамбургеры! Загримировать-то загримировали, американское произношение поставили за день, обьяснили что к чему, окружили армией этих воров-"лойеров" - но есть эти гамбургеры дюжинами он так и не смог. Ну да, местные то с детства приучены. И зачем только эти дебилы настояли на медосмотре?!? Склифософские хреновы! Это ж никакого Мюллера не надо, чтобы догадаться, что человек, жрущий всю жизнь эту гадость, не может быть "практически здоров". Ан нет, опять не раскусили. Идиоты.

Исаев задумался и почти задремал. В голове закрутилась знакомая до боли мелодия...

"...У каждого мгновенья свой резон,
Свои колокола, своя отметина.
Мгновенья раздают кому позор,
Кому бесславье, а кому бессмертие..."

Вдруг дверь чуть приоткрылась, показалась холеная рожа секретаря, и русский разведчик услушал роковые слова:

"Mister President, Attorney General Barr is requesting an immediate audience! On the question of extreme urgency and importance!"

57

Зарисовка из времён учёбы.
Телефоны тогда были только кнопочные, но мелодии менялись. Итак, Академия. Первая лекция нового предмета. Входит препод и грозно предупреждает:
- Так, телефоны все отключить или поставить в виброрежим! Не дай Бог услышу, что запиликает мелодия, особенно Мурка!
Все начинают шуршать, жать кнопочки и тут у одного мужичка (а мы заочники) из сумки громко начинает орать Мурка. Пока он в сумке нашёл трубку, пока достал и выключил, прошло прилично времени. Ржал, не сдержавшись, даже препод. Дальше лекция шла на позитиве.

60

"У меня никогда ни с одной девушкой не было "нашей с ней мелодии", но для мечты -- правильно !" (Квартет И)

"Cоратник" Уорнер - классический бабник. Почему он женат и счастлив в браке - для меня загадка.
Не без эксцессов: пару месяцев назад жена разбила об стену его смартфон в припадке ревности. Он пожаловался, что финансовое положение не позволяет сразу же купить новый - ипотека, то-сё... А у меня валялась без дела старая кнопочная Моторола. Не вопрос одолжить хорошему человеку.
Потёр фотки, номера и прочие "личные данные", одолжил.
Кое-что упустил, как выяснилось.
Телефон он вернул в целости, никаких претензий. Сидим, значит, в минувшую субботу на рабочем месте. Раздаётся мелодия звонка... МОЕГО звонка ! регтайм из старого польского фильма "Ва-банк."
Лезу за мобилой, туплю... А на звонок отвечает Уорнер, в свой новенький смартфон!
Поговорил, смотрит на меня, выдаёт:
- Классная же мелодия, ни у кого такой нет !
В тот момент я постиг чувства защитников авторских прав.
Не разделил всем сердцем, но понял. Одиннадцать лет на всех моих мобилах стоял регтайм из "Ва-банка". И? теперь я имею право на музыку Хенрика Кузняка?
Дебил.
Ищу новую мелодию на звонок.

61

БАЙКИ ВОКРУГ МСТИСЛАВА РОСТРОПОВИЧА

ЭКЗАМЕН
Студент консерватории Слава Ростропович, после победы во Всесоюзном конкурсе музыкантов-исполнителей, был переведён со второго курса сразу на пятый. Кроме этого, его ещё выдвинули кандидатом для занесения на Доску почёта.
Но для успешного окончания консерватории Ростроповичу нужно ещё было сдать государственный экзамен по истории коммунистической партии.
Слава утешал преподавателей:
— Не волнуйтесь. Я зайду в комиссию, сделаю шаг вперед, два шага назад и спрошу: «Что делать?»

ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЕ...
Как-то репетируя с оркестром сюиту, где была очень простая и печальная мелодия у виолончелей, Ростропович никак не мог добиться от музыкантов нужного звучания...
— Представьте, что эту мелодию играет любитель, допустим доктор, который вернулся после трудного рабочего дня домой, — сказал оркестрантам Ростропович. — Он поставил десять клизм, осмотрел восемь задних проходов и ему сейчас хочется отдохнуть. Он сидит и играет на виолончели страшно фальшиво, но получает от этого огромное удовольствие... Вот и вы, дорогие товарищи, играете столь же фальшиво, но с той разницей, что на ваших лицах удовольствия не видно...

«ЛОСОСИНА!»
Мстислав Ростропович репетировал с оркестром Пятую симфонию Прокофьева. Чтобы добиться нужного результата, он сказал музыкантам:
— Представьте себе: коммунальная кухня, стоит восемь столов, восемь примусов, каждый скребёт на своем столе, никто не слушает друг друга, стоит страшный шум. И вдруг кто-то снизу кричит: «Лососину дают!» Тут все всё бросают и кидаются вниз, в магазин...
Посмеявшись, вернулись к репетиции, и когда заиграли снова и дошли до нужного места, Ростропович крикнул в паузе:
— Лососина!
И, действительно, музыканты «рванули» за ней необыкновенно эффектно...

«ЕЩЁ НЕ ВСЕ УМЕРЛИ...»
Коллега Ростроповича, занимавшая ответственный пост в консерватории, обратилась к нему как к зав. кафедрой виолончели с просьбой: «Мстислав Леопольдович, нельзя ли и мне преподавать на кафедре, получить сольный класс?» Ростропович отвел её в сторону и громким шепотом сказал: «Лапочка, ещё не все умерли, кто тебя слышал». Прошли годы, эта дама решила провести мастер-класс в Париже, а Ростропович пришёл и записался первым в список на класс. Она, конечно, узнала об этом и не рискнула приехать.

«ОНА МУЖСКОГО РОДА..»
— Мстислав Леопольдович, почему вы выбрали в своё время виолончель? — спросили как-то у Ростроповича.
— Потому что я её полюбил, как женщину. Только много лет спустя я узнал, что во французском языке слово «виолончель» — мужского рода. Я был потрясён! Если бы я об этом узнал, когда приобщался к музыке, то неизвестно, какой бы инструмент я выбрал...

62

— В Благовещенский?
Морозов вздрогнул и открыл глаза. Когда он успел задремать?
— Туда... — он привычно посмотрел на часы, — а чего так долго выходили-то? Дороже будет на сто рублей за ожидание.
Один из пассажиров, что сел рядом, светло-русый и голубоглазый, внимательно посмотрел на него, пожал плечами и кивнул. Ещё и улыбнулся как старому знакомому, Морозов даже покосился - может "постоянщик"? Да, нет, вроде...
Зато второй, чернявый и смуглый, сходу начал возмущаться с заднего сиденья.
— А если мы не согласны доплачивать? Да, и за что? Эсэмэска пришла, мы сразу и вышли. Вам положено ждать клиентов...
— Пять минут! — грубо оборвал его Морозов. — А я вас почти пятнадцать прождал! За это время можно в лес выехать и могилу там себе выкопать, — он тронулся с места и прибавил громкости радио.
Смуглолицый опасливо взглянул на него сзади и, видимо решив, что ругаться выйдет дороже, замолчал, обиженно выпятив губы.
Пассажиров Морозов не любил и часто хамил им намеренно, отбивая охоту с ним спорить, да и вообще вести какие-либо разговоры. Они платят, он везёт, всё просто. Ради чего с ними болтать, коронки стёсывать?
Когда он уже высадил их в Благовещенском и повернул в парк, позвонила жена:
— Миш, мы с Анькой к маме в деревню поехали, не теряй. Морс на подоконнике, а рис я в холодильник поставила, сам разогреешь.
— Ладно, а когда приедете?
— Завтра вечером. Ты на машине ещё? Можешь в «Музторге» Аньке флейту купить? И самоучитель для неё…
— Флейту?
— Ну, да, флейту, ей сегодня после медосмотра в школе посоветовали. Дыхательную гимнастику прописали делать и флейту сказали купить, лёгкие развивать.
— Хорошо... — он отключился и, не сдержавшись, матюкнулся. На прошлой неделе дочку водили к стоматологу и там назначали носить брекеты, насчитав за курс больше тридцати тысяч. А теперь, вот, ещё и флейту купи. Придётся сменщика просить туда докинуть...
Сменщика Морозов тоже не любил. Молодой, вечно опаздывает, в башке ветер гуляет, наработает обычно минималку, а дальше девок всю ночь катает. А чтоб за машиной смотреть, так не дождёшься.
Давеча оставил ему авто, записку написал, чтоб масло проверил. Через день приехал, на панели тоже записка: "Проверил, надо долить!" Тьфу!
А, главное, говори, не говори, только зубы сушит, да моргает как аварийка. Напарничек, мля...
Спустя полчаса Морозов, чертыхаясь про себя, купил блок-флейту и шедший с ней в комплекте самоучитель с нотным приложением. Денег вышло как за полторы смены.
Дома он выложил покупки на диван и, поужинав в одиночестве на кухне, достал из холодильника початую бутылку "Журавлей". Морозову нравилось после смены выпить пару рюмок, "для циркуляции", как объяснял он жене. Но сегодня, едва он опрокинул первую стопку, водка попала не в то горло и он, подавившись, долго кашлял и отпивался морсом.
Поставив бутылку обратно, он прошёл в зал, решив просто посмотреть какой-нибудь сериал.
Тут на глаза ему и попалась флейта.
Морозов осторожно достал её из узкого замшевого чехла и внимательно рассмотрел. Флейта ему неожиданно понравилась. Деревянная, гладкая на ощупь, с множеством аккуратных дырочек на поверхности, она походила на огромный старинный ключ от какой-то таинственной двери.
Он вдохнул, поднёс флейту к губам и несмело дунул в мундштук. Флейта отозвалась коротким, но приятным звуком, и Морозов из любопытства принялся листать самоучитель.
Прочитав историю инструмента, он дошёл до первого урока, где наглядно было показано, как именно нужно зажать определённые дырочки, чтобы получилась песенка «Жили у бабуси». Это оказалось совсем нетрудно – даже в его неумелых руках флейта лежала удобно и вскоре, при несложном переборе пальцами, он вполне внятно прогудел эту нехитрую мелодию.
Удивлённо покрутив головой, Морозов перешёл ко второму уроку и после небольшой тренировки довольно лихо сыграл "Я с комариком плясала".
Невольно увлёкшись этим необычным для себя занятием, он пролистнул страницу и принялся осваивать знакомый ещё по школьным дискотекам битловский «Yesterday».
И эта мелодия покорилась ему легко. Его пальцы будто ожили после долгой спячки и с поразительной для него самого ловкостью двигались по инструменту. А какое-то внутреннее, доселе незнакомое, чувство ритма ему подсказывало, когда и как нужно правильно дуть, словно он повторял то, что когда-то уже репетировал.
Не прошло и четверти часа, как он сносно исполнил "На поле танки грохотали", причём на повторе припева он ещё сымпровизировал и выдал задорный проигрыш, сам не понимая, как это произошло.
Потрясённый своими нечаянно открывшимися способностями он даже вскочил и начал ходить по комнате. Решил было пойти покурить, но передумал и снова сел штудировать самоучитель, закончив лишь, когда соседи снизу забарабанили по батарее. К этому моменту он уже осваивал довольно сложные произведения из классики и, только взглянув на часы, обнаружил, что прозанимался до поздней ночи.
Проснувшись, Морозов какое-то время лежал в кровати, обдумывая планы на выходные. Обычно, оставаясь в субботу один, он любил устраивать себе, как он сам это называл, "свинодень". С утра делал себе бутерброды с колбасой и сыром, доставал из холодильника спиртное и весь день до вечера валялся на диване, переключая каналы и потихоньку опустошая бутылку.
Но сегодня пить Морозову абсолютно не хотелось. От одной только мысли о водке у него засаднило горло, и он невольно прокашлялся. Немного поразмышляв, он решил собрать полочку из "Икеи", что уже месяц просила сделать жена, и съездить в гости к Нинке. Нинка, его постоянная пассия из привокзальной «пельмешки», сегодня как раз была дома.
Наскоро приняв душ и побрившись, он позавтракал остатками риса и присев на диван написал Нинке многообещающее сообщение.
Флейта лежала рядом, там, где он её ночью и оставил. Чуть поколебавшись, он достал её из чехла, решив проверить, не приснилось ли ему его вчерашнее развлечение.
И тут всё повторилось.
Сам не понимая почему, Морозов снова и снова проигрывал по очереди все уроки, уже почти не заглядывая в ноты. Пальцы его всё быстрее бегали по флейте пока, спустя пару часов непрерывного музицирования, он вдруг не осознал, что играет практически без самоучителя.
Тогда он закрыл книгу и попробовал по памяти подобрать различные произведения. Невероятно, но и это далось ему без труда! Абсолютно все мелодии лились так же уверенно и свободно, словно он разговаривал со старыми знакомыми.
Морозов отложил флейту. Чертовщина какая-то... а может надо просто крикнуть изо всех сил, чтобы всё стало как прежде?
Он встал, подошёл к висящему на стене зеркалу и тщательно вгляделся в отражение, словно старался отыскать в нём какие-то новые черты. Нет, ничего нового он там не увидел. Из зеркала на него смотрела давно знакомая физиономия. Свежевыбритая, даже шрам на подбородке стал заметен. Остался ещё с девяностых, когда они делили площадь у вокзала с «частниками».
Какое-то время он бродил по квартире, обдумывая происходящее.
Ещё вчера вечером его жизнь была понятной, предсказуемой и, как следствие, комфортной. С какого вдруг сегодня он сидит и пиликает на дудке? Да ещё так словно всю жизнь этим занимался?
Ему даже в голову пришла безусловно дикая и шальная мысль, что с таким умением он может вполне выступать на улице, как это делают уличные музыканты. Или, например, в подземном переходе.
Сперва он даже улыбнулся, представив себе эту картину. Бред, конечно... Или не бред?
Мысль, несмотря на всю свою нелепость, совершенно не давала ему покоя.
Полочка оставалась лежать на балконе в так и не распакованной коробке, Нинкины сообщения гневно пикали в мобильнике, но он ничего не замечал. Его всё неудержимей тянуло из дома.
А, действительно, почему нет, подумалось ему, что тут такого-то? Ну, опозорюсь и что с того? Кому я нужен-то?
Он ещё с полчаса боролся с этой абсурдной идеей, гоня её прочь и призывая себя к здравому смыслу, потом плюнул и начал одеваться.
Переход он специально выбрал в пешеходной зоне, подальше от стоянок с такси, понимая какого рода шутки посыплются на него, если кто-то из знакомых увидит его с флейтой.
Спустившись вниз, он отошёл от лестницы, встав в небольшую гранитную нишу, одну из тех, что шли по всей стене. Сердце его прыгало в груди от волнения, но, немного постояв и попривыкнув, он взял себя в руки. Мимо шли по своим делам какие-то люди, никто не обращал на него внимания. Подняв воротник и натянув кепку поглубже, он достал флейту и, дождавшись, когда в переходе будет поменьше прохожих, поднёс её ко рту. Пальцы чётко встали над своими отверстиями…
— Клён ты мой опавший, клён заледенелый... — Звук флейты громко разнёсся по всему длинному переходу.
Самое интересное, что с того момента, как он начал играть, Морозов полностью успокоился. Он будто растворился в музыке, что заполнила весь мир вокруг него, и, полузакрыв глаза, вдохновенно выводил трели, словно и не было никакого перехода, а он сидел дома на своём диване.
— Деньги-то куда?
Морозов очнулся.
— Деньги-то куда тебе? — напротив стоял пожилой мужик с авоськой и благожелательно улыбаясь протягивал ему мелочь на ладони. — Держи, растрогал ты меня, молодец…
Мужик ушёл, а Морозов, чуть поколебавшись, достал из кармана пакет, поставил его перед собой и заиграл снова. Вскоре в пакете звякнуло.
Примерно через час, когда Морозов дошёл до «Лунной сонаты», возле него возникли две потрёпанные личности, от которых доносился дружный запах перегара. На поклонников Бетховена они явно не походили. Одна из личностей была небритая и худая, а вторая держала в руках потёртую дамскую сумочку. Судя по сумочке, это была женщина.
Они с удивлением смотрели на Морозова и тот, что худой подошёл к нему поближе.
— Чеши отсюдова, пудель, — процедил он сквозь жёлтые зубы, — это наше место, щас Танька тут петь будет.
Морозов в ответ прищурился, аккуратно вложил флейту в чехол и, оглядевшись по сторонам, молча и сильно заехал гостю с правой под рёбра. От удара тот всхлипнул и, согнувшись пополам, отступил обратно к Таньке. Затем они оба отошли в сторону и после краткого совещания побрели наверх по лестнице.
Больше Морозова никто не беспокоил, и он спокойно продолжил свой концерт, перейдя на более подходящий моменту «Турецкий марш».
К концу дня переход наводнился людьми, и Морозов с удовлетворением заметил, что деньги в пакете прибавляются прямо на глазах. Пару раз он перекладывал их в карман куртки, раскладывая отдельно монеты и мелкие купюры. А когда он уже хотел уходить, к нему подошла компания из подвыпивших немцев и они, дружно хлопая в ладоши под "Комарика", положили ему в пакет сразу тысячу.
Вернувшись домой, он выложил из карманов все деньги и пересчитал. С тысячей вышло примерно столько же, сколько у него обычно получалось за смену.
— Ого! — подивилась вечером жена, увидев лежащую на трюмо кучу мелочи, — ты по церквям кого-то возил что ли?
— Типа того, — ушёл он от ответа, — давай ужинать что ли...
Поев, он покурил на балконе и прилёг на диван перед телевизором. Водки ему по-прежнему не хотелось.
Перебирая каналы, он неожиданно для себя остановился на канале "Культура", который до этого никогда не смотрел. Там, как по заказу, шёл какой-то концерт классической музыки, где солировала флейта. Мелодия, чарующая и тонкая, ему понравилась, и он отложил пульт в сторону.
Жена, посмотрев на него, хмыкнула и ушла смотреть своё шоу на кухню, а он дослушал концерт до конца и отправился спать уже под полночь.
Назавтра, выйдя на смену, и привычно лавируя в потоке машин Морозов долго размышлял о своём вчерашнем выступлении. И чем дольше он об этом думал, тем больше убеждался, что ничего удивительного с ним не происходит. По всей видимости, у него оказался скрытый музыкальный слух. Такое бывает, он сам слышал. Просто раньше не было подходящего момента это выяснить. А теперь, вот, что-то его разбудило, и Морозов стал гораздо глубже понимать музыку. Он даже выключил своё любимое "Дорожное радио", ему стало казаться, что все его любимые исполнители жутко фальшивят. А, кроме того, ему снова безудержно хотелось музицировать. Властно, словно моряка море, его влекла к флейте какая-то неведомая сила, полностью завладев его сознанием. В голове крутились фрагменты полузнакомых мелодий, неясные, мутные, звучали обрывки песенных фраз, которые он дополнял своими собственными, непонятно откуда взявшимися, вариациями.
Дотерпев так до полудня и, убедив себя, что клин клином вышибают, он заехал домой за флейтой и вскоре стоял в уже знакомом переходе. Начал он в этот раз сразу с классики, и проиграв примерно полчаса, заметил, что за ним, открыв рот, наблюдает какой-то «ботанического» вида субъект с футляром для скрипки в руках. Послушав несколько произведений, субъект подошёл поближе, сунул в пакет Морозову мелочь и вдруг обратился с неожиданным вопросом:
— Вы, простите, у кого учились, коллега? У Купермана? Или у Самойлова?
— Чего? — не понял его Морозов, но на всякий случай добавил, — иди, давай…
Скрипач безропотно отошёл на несколько шагов и, постояв так ещё некоторое время, исчез.
Спустя час он появился снова, ведя с собою высокого, похожего на иностранца старика, в длинном чёрном пальто и шляпе с широкими полями.
Встав за колонну, подальше от Морозова, они, переглядываясь, слушали, как он по памяти проигрывал вчерашний концерт, необъяснимым образом отлично уложившийся у него в голове.
Музыка и вправду была трогательная и красивая. Несколько прохожих остановились послушать, а одна женщина даже всплакнула и, достав из кошелька сторублёвку, сунула её прямо в карман его куртки. Морозов уже решил, что на сегодня ему хватит и пошёл к выходу, как услышал сзади какой-то шум.
— Извините! — старик в шляпе не успевал за Морозовым, семеня ногами по скользкому гранитному полу.
— Ну, — повернулся он к незнакомцу, — что хотел-то?
— Понимаете, нам через день выступать на фестивале в Рахманиновском, а у нас Кохман, наш первый флейтист заболел. А вы... вы, — он остановился и, задыхаясь умоляюще тронул Морозова за плечо пытаясь договорить, — прошу вас, выслушайте меня!
Морозов остановился, дав ему возможность отдышаться.
— Вы… вы же просто гений! Я думал, Славин шутит! — Старик всплеснул руками. — У вас… у вашей флейты просто неземное, небесное звучание! Какой чистый тембр! Вы же сейчас играли «Потерянный концерт»? Знаменитую партиту для флейты соло ля-минор?
Морозов молча пожал плечами.
— Как? — поразился незнакомец, — вы даже не знаете? Это бесценное произведение Шуберта случайно нашли в чулане на чердаке дома, где он жил, — он в изумлении посмотрел на Морозова. — Нет, вы определённо феномен! Простите, я не представился, это от волнения. Моя фамилия Мшанский, я дирижёр симфонического оркестра Московской филармонии, возможно, вы слышали?
— Ну, вроде... — мотнул головой Морозов.
— Понимаете, это гениальное сочинение написано исключительно для деревянной флейты. Все шесть виолончелей призваны лишь оттенять её звучание. Этот концерт весьма редко звучит в «живом» исполнении. Ведь во всём мире всего несколько человек способны его сыграть. Мы репетировали полгода и вот... Прошу вас, помогите нам!
— От меня-то чего надо? — начал сердиться на деда Морозов, не понимая, к чему тот клонит.
— Замените нам Кохмана, — он умоляюще простёр к Морозову руки. — Всего один концерт…
Морозов отвернулся и снова зашагал на выход. Дед почти бежал рядом.
— Что вам стоит, вы же играете здесь, причём за копейки. А мы вам выпишем приличный гонорар, тот, что вы попросите, практически любую сумму в пределах разумного. И потом... — он тронул Морозова за рукав, — я готов сразу взять вас в основной состав. Подумайте, у нас этой осенью гастроли в Вене, а зимой в Лондоне. Да что там гастроли, с такой игрой мы вам устроим сольные концерты! А это уже совершенно другие деньги! Очень приличные!
— Отвали, — Морозов ускорил шаг и дед остался стоять, растерянно глядя ему вслед и опустив руки.
Сев в машину, Морозов на мгновение задумался. Он не всё понял, из того, что говорил ему этот чудаковатый старик, но его слова про гонорар запали в память. Морозов вспомнил про следующий платёж по ипотеке, про зимнюю резину, про грядущие расходы на Анькины брекеты... Потом вздохнул, завёл двигатель и, развернувшись, подъехал к старику, что уже брёл по тротуару:
— Слышь, командир... а сколько за концерт? Тридцать тысяч дашь?
Встреча с Нинкой не принесла ему привычную удовлетворённость. Даже в самый главный момент определённая поступательность их действа настроила его на некую ритмичность, отозвавшуюся в нём целым сонмом самых разных мелодий. С трудом завершив такой приятный ранее процесс, Морозов откинулся на подушку и устало закурил. С ним точно что-то происходило. И дело тут было не в Нинке.
Все звуки вокруг него словно ожили, и он вдруг стал замечать то, на что раньше не обращал никакого внимания. Любой уличный шум, скрип двери, сигнал автомобиля, лай собак, даже шорох листвы под ногами – всё теперь приобрело для него какую-то непонятную и пугающую мелодичность.
Нинка, как обычно, убежала хлопотать на кухню, готовя чай и оттуда сообщая Морозову все свои нехитрые новости - в начале месяца в декрет у них ушли сразу две посудомойки, а в прошлую пятницу они справляли день рождения повара Артурика, с которым она лихо сплясала лезгинку.
В голове жгуче заиграл мотив лезгинки и Морозов, отказавшись от чая, начал собираться.
— Как сам? – поинтересовался сменщик, забирая у него ключи от машины. — Чёт смурной какой-то…
— Всё отлично, — буркнул в ответ Морозов, — спасибо «Столичной» …
— Бухал вчера что ли?
— Да, не, — Морозов поморщился, — не идёт чего-то...
Дома он прилёг на диван и заснул беспокойным рваным сном. Проснулся он от ощущения, что на него кто-то пристально смотрит.
— Морозов, — рядом стояла супруга с круглыми глазами, — там дед какой-то блаженный звонил, тебя спрашивал. Говорит аванс за концерт готов... сразу все тридцать тысяч... и что костюм тебе нужно мерить…
Она присела к Морозову в ноги и жалобно заскулила:
— Миш, ты чего? Ты что натворил-то? Какой ещё костюм? Ты с кем там опять связался?
— Да не голоси, ты! — рявкнул Морозов на супругу, — сама же вечно ноешь, что денег нет…
Он без аппетита поужинал и вышел перекурить на балкон. На душе у него было тревожно и неспокойно. Привычный мир рушился прямо на глазах, а что было впереди пугало его своей новизной и призрачностью.
Он щёлкнул зажигалкой, выкурил сигарету, потом достал новую, размял и неожиданно для себя тихо заплакал, глядя в тёмное, по-осеннему мутное небо. Он и сам не помнил, когда плакал в последний раз, но сейчас слёзы ручьём катились по его щекам, крупными каплями падая вниз, в темноту двора. Снизу доносились, чьи-то тихие голоса, негромкий смех и едва различимая музыка. Музыка, что была теперь повсюду.

(С)robertyumen

63

Придумал песню.

Мелодия простая, но хочется слушать снова и снова.
Текст простыми словами и за душу цепляет.
Точно знаю, что подпевать будут все, кто хоть раз услышит.
Записал, все готово к выпуску хоть сейчас.

В общем - супер хит всех времён и народов.

Проблема только в том, что как проснулся - ни строчки, ни нотки не помню...

64

Не знаю, каков там алгоритм ютуба, но периодически он мне подсовывает такое, какое я и в гриппозном бреду самостоятельно разыскивать не стану. А тут нате — пожалуйста, не угодно ли посмотреть? А я человек, сами понимаете, достаточно простой, и уж если мне чего предлагают, за исключением совсем уже неприемлемых гадостей и богохульства, могу и посмотреть. Запросто!
В этот раз зачем-то давали порцию видео про отечественных панков 90х. Ну, хорошо, думаю, давай глянем. Начинаю смотреть, а там натурально — взрослые, а местами так и вовсе пожилые господа с ирокезами не очень складно вспоминают девяностые.

Вообще, заметили, воспоминание девяностых, это уже какой-то отдельный, вполне сложившийся ритуал со своими довольно таки жёсткими канонами, соблюдение которых свято, тогда как не соблюдение — всячески порицаемо.
Нет, ну сами послушайте. Любой такой вспоминающий обязательно начнёт нести вам про красные пиджаки, про свитерки бойз, про джинсы мальвины-пирамиды и невероятный бандитизм, который он (или она) лично созерцал (созерцала) в перерывах между остервенелым питьём «херши-колы» и жеванием супер-жвачки «турбо», вкладыши от которой, ну вы понимаете, насколько ценились и были хороши.
Вот серьёзно, где-то есть книжица, предназначенная для тех, кто ни черта не помнит про девяностые или вовсе ни разу в них не живших, способная создать некий, общепринятый поток осклизлых воспоминаний, услышав который, почтеннейшая публика начнёт гарантированно понимающе кивать и сама что-то припоминать такое, густо путая девяностые то с восьмидесятыми, а то и с двухтысячными.

Помните, в «Золотом телёнке» у Остапа был Торжественный комплект?
Незаменимое пособие для сочинения юбилейных статей, табельных фельетонов, а также парадных стихотворений, од и тропарей? Вот с девяностыми тоже самое. Нужно кому-то, а тем более на камеру рассказать про тогдашний криминал, говори: братва, стрелка, мерен, бумер, новый русский, красный пиджак, бритый затылок, золотая цепура, спортивный костюм. Требуется более бытовое воспоминание, смело употребляй: жвачка, рынок, пирамиды, ангорка, пуховичок, видак, ваучер, спирт-рояль, сигаретки магна в мягкой пачке, юпи, инвайт, кроссовки «симод». Ну и так далее.
И вот, возвращаясь к этим престарелым панкам с ютуба. Я, честно говоря, вообще мало представляю, кто это такие, ибо в отечественных музыкантах разбираюсь крайне скверно, но говорят они там практически все одно и то же. А именно — всё вышеперечисленное, плюс недобро отзываются о перестройке, не менее хрестоматийно сообщая о Горбачёве, который всё развалил, и о Ельцине, который всё пропил. Прямо вот с осуждением так выступают. Мол, развалили страну, сволочи! Так хорошо жили, и тут на тебе! Перестроили!
И я, конечно, понимаю, что на самом деле при советской власти было страсть, как хорошо и вольготно жить, и в частности всяких рок-музыкантов всецело тогда поддерживали и по комсомольской линии и по партийной. А уж ежели какой пионер в панки или металлисты хотел идти, так ему сразу дарили бас-гитару «Урал» и на Куйбышевской галантерейной фабрике заказывали упоительно скрипучую куртку-косуху яловой кожи. Офицерам, защитникам родины сапог парадных не доставало порой — до того много кожи шло на косухи да прочие браслетики шипованные. В три смены работа шла, пятилетку в три года сдавали. Даёшь никель на заклёпки! И офицеры ничего, не роптали, кстати. Понимали — молодым везде у нас дорога, а они и в кирзачах походят пока по плацу, нормально и так.
Ибо не абы куда, а в панк-рок молодёжь шла, при каждом ДК своя банда была, в каждой пионерской дружине портреты Сида Вишеса да Джело Биафры висели, а на всесоюзном смотре ирокезов спор неделю шёл, чем этот самый ирокез ставить. Одна группа товарищей больше на блевотину налегала, тогда как оппоненты их рекомендовали в портвейн «Агдам» добавлять горсточку сахара и карамельку «Сливовую». Но победили тогда посконники, ржаной опарой причащающиеся, ибо от сохи да испокон!
Гигант «Мелодия» пластинки с советским панк-роком миллионными тиражами выпускал. На каждой сельской дискотеке панк-рок танцевали ребята-комбайнёры после битвы за урожай, а зарубежные интуристы тайком, контрабандой те пластинки в америки свои да европы вывозили и потом на рентгеновских снимках их переписывали. Многих за это там сажали, в психушках гноили, исключали отовсюду. Капитализм, одно слово.
А потом да, Горбачёв всё развалил и не стало панк-рока то нормального. Пришлось ребятам выживать в этих вот девяностых. Ну слава богу не передохли, выжили и теперь вот интервью дают. Чтоб они все были здоровы, падлы

65

ххх: прослушиваю треки перед тем как на плеер залить. попался какой то очень альтернативный индастриал, никакого ритма совсем, но увлекает. посреди трека звонит телефон и штатная мелодия сони вписывается в трек как тут и должна быть, аж не сразу понял

66

В одной из игр аналога Паб Квиз (ЧГК), нам задали вопрос, откуда эта мелодия, мы угадали, и нам показали отрывок. Я посмотрел его несколько раз и увидел плачущую музыкантку, вначале подумал, она родственница, тех, кому был посвящен фильм. Однако позже нашел историю, которая поразила до слез.

Эта музыкантка думала, что, возможно, никогда больше не сможет играть на своем инструменте, но затем она справилась с этим душераздирающим исполнением "Списка Шиндлера".

У Давиды Шефферс болезненное нейромускульное состояние, которое разрушило ее карьеру как музыканта.

Несмотря на опасения, что она, возможно, никогда больше не сможет играть с профессиональным оркестром, Дэвида мечтала играть с Нидерландским симфоническим оркестром.

И ей это удалось. Выступая с оркестром, Давида сумела сыграть все сольные кор-англы на тему "Список Шиндлера" Джона Уильямса, а затем разрыдалась в слезах во время скрипичного сольного выступления Симоны Ламсмы.

Это был мощный момент, который оказал влияние как на публику, так и на оркестр. Посмотрите на дочь Давиды в зале, которой в тот день исполнилось 18 лет.

Молодец, Давида - какое замечательное достижение!

67

ГОСПОДИ! ПОЗВОЛЬ МНЕ СОВЕРШИТЬ ГЛУПОСТЬ.

В тот день Маше исполнилось тридцать пять. 35 ей казались вершиной жизни. Ну и как тебе твоя жизнь? - спрашивала себя Маша, медленно идя с работы. Все чудесно, да? Муж, дети, дом, работа… Все так, но… но как она устала быть примерной женой и гражданкой, ни на йоту не отступая от правил! Зоркий глаз внутри нее контролировал все ее действия и чувства. Это можно делать, потому что — правильно и важно, а это — нельзя, потому что… неразумно и глупо!

Маша шла мимо католической церкви. Готические расписные окна, высокая крыша с крестом и багрянец осенних листьев. В церковь Маша редко заходила. А зачем? Не так уж и важно, считала Маша. Богу можно молиться на любом месте, тем более атеистке. Помечтать, что ли? Вот что Маша могла бы у Бога попросить? Что ей не хватает? Точно! Попрошу себе подарок! Исполнит — прекрасно. Не исполнит — нестрашно, нет, значит, нет.

Маша остановилась напротив церкви, закрыла глаза и мысленно произнесла: «Господи! Я так устала жить правильно! Сегодня у меня день рождения. Разреши мне одну, всего одну глупость!» Она открыла глаза. Ничего не изменилось ни в готических стеклах, ни в багрянце листьев. - Что и следовало ожидать, - вздохнула Маша и поплелась на урок практики вождения.

Надо заметить, что теорию вождения Маша сдала с первого раза и на ура. Но вот практика Маше не давалась вовсе. Первым отказался учить ее вождению муж. Крякнув от неожиданности, когда Маша лихо, не глядя в зеркала, поменяла полосу, он сказал : »Тебе сам бог велел водить. Но машину жалко. Иди на курсы». Вторым стал инструктор. Он имел неосторожность давать Маше неправильные указания. А Маше, если вы помните, очень важно поступать правильно. А преподаватель, пусть даже и инструктор, всегда должен говорить правильные вещи. Вы следите за рассуждением? И вы, надеюсь, согласны со мной? А инструктор Машу надурил. Он велел ей повернуть налево там, где висел кирпич. Маша, ни секунды не раздумывая, налево и повернула.

- Стоп! - приказал инструктор. Маша послушно остановила машину и сразу увидела кирпич. - Ах, ты, гад, - подумала Маша. - Шутить со мною вздумал.

- Что вы видите? - спросил Машу инструктор.
- Пешеходов, - невозмутимо ответила Маша.
- А еше? - не сдавался инструктор.
- Дома вижу, - Маша протерла ноготочек, подняла глаза. - А! Вона собаку еще вижу! Тут инструктор и сдулся. Засопел, замолчал, а на следующий день Маше позвонили из школы вождения и сообщили, что инструктор отказался ее учить.

И вот она шла на урок вождения, не зная, состоится ли он. Но в школе ее уже ждали! - Да, от вас отказались, - щебетала секретарша, но вы оплатили весь курс… поэтому вас ждет другой инструктор! Берите ключи!

Маша, как полагалось, села в машину, пристегнулась, поправила зеркало, когда услышала шум открывающегося багажника. Незнакомый инструктор закинул в него большую спортивную сумку, плюхнулся рядом с нею и сказал: - Я опаздываю. Надо другу сумку закинуть. Поэтому поедем по автотрассе. Заводи. Тут Маше и поплохело. Автотрасса! Монстр, где мимо тебя катят немыслимые мастодонты на немыслимой скорости! Господи!

- Ты чего, боишься? - спросил инструктор. Маша кивнула. - Не дрейфь, шас музончик выберем и покатим. Он порылся в дисках, выбрал, включил. Из динамиков на Машу полилась знакомая до щемящей боли мелодия.

- Нравится?
- Это по-русски, - прошептала Маша.
- Серьезно? - удивился инструктор. А ты знаешь русский? Маша опять кивнула. И песню знаешь? Так в чем дело? Щас петь будем!
- Очи черныеее, - прошептала Маша, вводя ключ зажигания.
- Громче! - крикнул инструктор
- Как люблюююю я вааааас! - заорала Маша и вдавила газ.

...- Круто! - восхитился инструктор, когда Маша остановила машину возле дома его друга. Меня Майк зовут. А поехали в НЮ на выходные? Там в Художественном музее выставка импрессионистов. Ты ведь любишь импрессионизм, угадал?

Маша замерла. Сбылось! Вот она, глупость. Ей предлагают совершить глупость!
И не говорите Маше, что Бога — нету!

68

Мы играли на похоронах и свадьбах.

Гитарист был алкоголиком. Басист курил запрещённые растения. Я увлекался грустными женщинами, а это хуже, чем пить и курить. Самой непорочной была вокалистка, единственная в мире латышка-негр Моника. Дочь олимпийского негодяя из Кении. Единственным, невольным её грехом был зад-искуситель. Сильно оттопыренный, в форме сердца, невероятной красоты. Он ломал судьбы и калечил психику. Мало что чёрный, он танцевал отдельно от хозяйки. Из-за него басист не спал ночей, раз в месяц предлагал Монике создать семью, хотя бы на вечер. Моника фыркала, уходила сама и всю красоту уносила с собой.

Монике были нужны деньги, её выселяли из квартиры. Ради неё, нашего черножопого друга (ласк.), мы согласились играть на окраине, в рабочем районе, где семечки дороже кислорода и круглые сутки кому-то бьют морду. А что, подумалось нам, хулиганы тоже люди. И многое из прекрасного им не чуждо, может быть, даже мы.

Один мой приятель играет рок-н-ролл. У них фронт-мен чемпион области по рукопашному бою. Поэтому они выступают даже в сельских клубах для злых механизаторов. Им всегда платят и они ни разу не пели Вальс-бостон.

Хоть Моника при нас ни разу не убивала львов дубиной и не отрывала хоботы слонам, мы решили тоже съездить. Играли за выручку с билетов. Народу пришло прямо скажем, мало. Два человека. Лысые, с цепями, с крестами, крестоносцы. Расселись в центре зала. Элегантные как рояли.

Мы пересчитали выручку, выходило два доллара на всех. Басист сказал, сдаваться нельзя. Дурная примета. Опять же, Монике нужны деньги.
И грянул бал.

Расстроенная неявкой публики, обильно утешаемая гитаристом, Моника вдруг напилась. Ко второму отделению она не просто забыла слова. Она перестала узнавать песни. Мы играли вступление три раза, сами пели куплет. Она смотрела, говорила – «чёрт, какая знакомая мелодия». И опять впадала в анабиоз. Лишь танцующий зад в форме чёрного сердца выдавал в ней профессионала и артистку.

Зрители почему-то смотрели на контрабас. Очень внимательно. Не подпевали, не хлопали. А Игорь, басист, вдруг встал боком, наклонился и так играл. Потом сказал:
– Боже! Какая длинная, длинная, длинная песня!
И посмотрел на нас зрачками, взятыми напрокат у филина.

Люди с крестами оказались торговцами шмалью. В антракте они узнали в Игоре инкарнацию Боба Марли и предложили пыхнуть. И подсунули какой-то адский отвар, почти ракетное топливо. И всё третье отделение ждали, когда же Гоша рухнет в клумбу с цветами и будет смешно. А он не падал. Наш Игорёк стоял, как не знаю что, как сукин сын. Несколько боком, но стоял.

Мы кое-как доиграли боком и дотанцевали задом отделение. Посетители, оба, подошли к Игорю, пожали руку, сказали что он зверь. Он первый, кто смог, кто не упал в салат. Да ещё контрабас в руках, и играл, не сбивался. Зверь. (А всё было наоборот, он повис на контрабасе и поэтому победил)
И вот эти двое достают лопатник и отсчитывают 500 (пятьсот!!!) баксов. Настоящих, с президентами посередине. По нашим тогда представлениям, примерно столько же стоил самолёт. И ещё, они предложили отвезти нас на Мерседесе.

Контрабас не влез в багажник, гриф торчал, пришлось ехать по встречной. Это был самый продолжительный таран со времён покорения человеком Мерседеса. Я до сих пор горжусь участием и что не изгадил памперс. Пролёт протекал на низкой высоте сорок минут без пауз. Крестоносцы сидели впереди, лушпали семки. Мы сзади старались не открывать глаз, обнимались на прощанье и говорили что передать родным, если кто случайно выживет.

Всю дорогу Моника сидела у Игоря на коленях. Вот прямо попой. Но ни она, ни он этого не помнят. Поэтому принято считать, между ними так ничего и не случилось.

(с) Слава Сэ

69

Несколько лет назад посещал бассейн одного фитнес-клуба.
Как-то в раздевалке стал свидетелем довольно забавной сцены.
Два молодых человека, лет этак 7-8 от роду, после тренировки собирались домой.
У одного из них был повод для радости в виде перешедшего от старшего родственника iPhone, то ли 4, то ли 5 модели.
Его радости и гордости не было предела, и он в очередной раз демонстрировал другу возможности обретённого гаджета.
Лёгкая зависть едва читалась на лице второго пацана. Однако он мужественно продолжал слушать своего хваставшегося друга. Но в какой-то момент его это достало...

Он достал из ранца какую-то старенькую Nokia.
- Гляди...
- Да что там глядеть, старьё! Ты сюда посмотри - какие цвета, какие игры!

Nokia в руке поднимается над головой, кисть разжимается и телефон падает на кафельный пол.
Корпус, крышка батареи и сама батарея разлетаются от удара в разные стороны.
Пара секунд, части собраны, батарея вставлена и крышка защёлкнута. Ещё мгновение и проигрывается знаменитая мелодия...

- А ты так можешь?

Дальше они собирались в полной тишине.

70

38 лет назад на Международном кинофестивале в Дании первое место занял советский мультфильм «Жил-был пес». А в 2012 г. на Суздальском фестивале анимационного кино этот мультфильм признали лучшим за последние 100 лет. На нем выросло не одно поколение детей, а фразы Пса и Волка давно стали крылатыми. Много интересных моментов осталось за кадром: зрители вряд ли знают о том, что в первой версии мультфильма волк выглядел совсем по-другому, а название не пропустила цензура.
Сказку «Сирко» будущий мультипликатор Эдуард Назаров прочитал еще в детстве, а спустя 30 лет она снова попала ему в руки. Тогда он был художником-постановщиком на всесоюзной анимационной студии «Союзмультфильм». Позже он рассказывал:
«На первый взгляд, сказка совсем непримечательная. Она вообще коротенькая, всего 15 строк. Но там всего одно выражение было: «Щас спою!» И вот как-то меня зацепило это. Стал размышлять, какая жизнь была у волка, какая у пса, когда они были молоды… Ну и так постепенно-постепенно развернулись события».
Процесс подготовки был очень серьезным и длительным. В 1970-х гг. Назаров часто гостил у своего армейского друга в маленьком украинском городке Цюрупинске, который тогда напоминал большое село. По словам режиссера, «настроение и запах», создавшие неповторимую атмосферу в мультфильме, пришли именно оттуда. А чтобы создать зарисовки одежды, домашней утвари, посуды и других важных мелочей, Назаров отправился в этнографические музеи, в том числе бывал и в знаменитом Пирогово.
Завершающим штрихом в создании атмосферы и колорита украинского села стала музыка, которую режиссер раздобыл в Институте фольклора и этнографии Академии наук УССР. Сотрудники подарили Назарову магнитофонную катушку с записями украинских песен, собранных этнографами в селах. Песню «Ой там, на горі», прозвучавшую в мультфильме, наверное, помнят все. Но немногие знают о том, что она звучит в исполнении фольклорного коллектива «Древо». При этом его участники даже не подозревали о том, что эту песню выбрали для мультфильма, и что вскоре их голоса услышит весь Союз.
Одна из участниц коллектива «Древо» Надежда Роздабара рассказывала: «Еще в 1958 году к нам из Киевской консерватории приехал собиратель фольклора Владимир Матвиенко. Мы собрались в местном клубе молодыми семьями: я с мужем Федором, Загорульки, Малышенки. Под руководством Галины Попко спели несколько песен. Матвиенко заслушался, а через два года снова к нам прикатил. Вот с того момента мы официально начали выступать коллективом».
В 1982 г. они записали 24 песни на студии звукозаписи «Мелодия», и в том же году вышел мультфильм «Жил-был пес», в котором прозвучала эта композиция, что стало для участников музыкального коллектива полной неожиданностью.
Первоначально хронометраж мультфильма был 15 минут. Однако материал пришлось сокращать – из-за разногласий с руководителем студии «Союзмультфильм» режиссеру пришлось вырезать несколько сцен: «Я хотел, чтобы была внятно рассказана история, но в итоге некоторые вещи получились скороговоркой. Например, сцену, где волк с псом сидят на горе и воют на луну, хотелось бы сделать длиннее. В общем, чисто психологически многие вещи можно было удлинить». Изменить пришлось и первоначальное название мультфильма – «Собачья жизнь». Руководству оно показалось слишком подозрительным – на что это автор намекает?
Изменять пришлось и внешний облик Волка. Изначально планировалось, что его будет озвучивать известный актер Михаил Ульянов, однако он на тот момент был занят на съемках и отказался. Тогда пригласили Армена Джигарханяна, но тут оказалось, что внешний облик персонажа дисгармонирует с его голосом. И Волка пришлось срочно перерисовывать. В итоге Волк получился настолько похожим на Джигарханяна, что Назаров даже начал переживать:
«Когда Джигарханян впервые вошел в тон-ателье, на рояле были разложены эскизы главных персонажей. Я вижу сутулого Армена Борисовича – ну настоящий Горбатый из «Место встречи изменить нельзя»! Он приблизился к роялю и посмотрел на того же, нарисованного мной, волка. Я подумал, что Джигарханян сейчас обидится и убьет меня. Но он посмотрел и прохрипел: «А что, ничего. Хороший волк! Будем работать!».
Пса озвучивал Георгий Бурков, который после этого снова работал вместе с Джигарханяном на озвучивании мультфильма «Приключения поросенка Фунтика».
Премьера мультфильма в 1982 г. произвела настоящий фурор. А спустя год его оценили в Дании, Польше, Югославии и Австралии. «Жил-был пес» до сих пор не теряет своей популярности ни у детей, ни у взрослых. Когда режиссеру задали вопрос о том, в чем он видит секрет такой популярности мультфильма, он ответил:
«Кино для себя – это безумие. Для себя лучше пишите картины или общайтесь с помощью компьютера. А, делая кино, вы должны думать о том, чтобы зритель не заснул на вашем фильме».

71

Александр Македонский в ранней юности обучался игре на кифаре.
Однажды учитель велел ему ударить по одной струне, как того требовала мелодия песни, а Александр, показав на другую, сказал: — Что изменится, если я ударю вот по этой?
— Ничего,- ответил учитель,- для того, кто готовится управлять царством, но много для желающего играть искусно.

72

Запустили домовой чат, хотя наш дом панельный слышимость и так позволяет знать все более-менее значимые события своих соседей.
Сегодня будний день, завтра многим на работу, в университет или школу, но уже второй час какой-то меломан крутит громко, так что слышно наверное во всей округе, музыку по заявкам в чате.
Еще вчера это всех раздражало, а сейчас прислушиваемся, чья мелодия, наша или нет...

73

Аста Маньяна!

Люблю группу ABBA - все песни!

Особенно мне нравится мелодия песни - "Аста Маньяна"

Недавно задумался - в английском языке - нет таких слов!

Стал выяснять!

Оказывается - Аста-Маньяна! - это испанское выражение, - принятое в Испании и в Аргентине!

Дословно - в переводе на русский - означает: "приходите завтра"

А вообще - это - идеоматическое выражение - соответствующее болеее - русской поговорке "после дождичка, в четверг" (то-есть: никогда :)))

75

Однажды, довольно давно, занесло меня в ресторан с караоке. Был я с подругой Лизой, межполовые отношения с которой как-то не задались, но в качестве компании скоротать вечер в формате попить, поесть, попеть мы друг друга вполне устраивали.
Был будний вечер, заведение почти пустовало. Были заняты лишь два стола, наш и еще один, за которым трое крепких мужчин с короткими стрижками, похожие то ли на бандитов, то ли на работников силовых органов угощали своих дам и пели приятные им песни. Репертуар можно предположить.
Система чередования исполнения в том ресторане была устроена так, что в независимости от количества гостей за столом, микрофон передавался после каждой песни, а так как нас было всего двое, причем подруга вскоре утолила жажду песнопений и с головой погрузилась в телефон, я имел возможность исполнить весь репертуар любимых песен. Делал я это с душой, иными словами орал как оглашенный Ели мясо мужики, Мертвый Анархист, Моя бабушка курит трубку и тому подобные песни.
Получив после своего очередного номера передышку на время исполнения соседней компанией лирической песни, по сюжету похожей на "... песню о фраере дерзком, мента завалившем по малолетке в Тагиле..." (С), я понял, что дозрел до гвоздя своей программы и готов его исполнить. Когда официант передал мне микрофон я краем глаза заметил какое-то нездоровое движение за тем столиком, как будто один из них порывался подойти ко мне то ли что-то сказать, то ли спеть со мной. Но мне было некогда отвлекаться - уже полилась мелодия песни про Моню и я исполнил.
Тут ко мне присоединились двое из той компании, а потом жали мне руки, пригласили за свой стол, пили за мое здоровье и за знакомство. Я был, конечно, немного смущен, но пиво сделало свое дело: я любил мир и чувствовал, что мир, в лице этих парней, любит меня. Они затянули следующую балладу о нелегкой судьбе, а я остался за столом. Одна из девушек мило мне улыбнулась, приглашающе подняла бокал и мы выпили.
- Как ты вовремя сменил репертуар! - сказала она, а то они, она указала на своих спутников, после следующей подобной песни собирались тебя бить.
- Возможно, даже ногами - добавила она, добавив к моей очарованности ее красотой еще и восторг от начитанности.
Отхлебнув еще пива и утопая в бездонных очах моей прекрасной собеседницы я приготовился продолжить светскую беседу, обольстительно, как мне в тот момент казалось, улыбаясь.

- Ты в курсе, что они тебе собирались навалять за твои вопли? - прошипела мне в ухо подошедшая сзади Лиза.
- Да, мне уже рассказали, - ответил я и сделал движение рукой, как бы давая ей знак "иди-иди, залипай в телефон дальше, не мешай".
Но она не успокаивалась:
- А как ты думаешь, что они с тобой сделают за заигрывания с одной из их девиц, если хотели запинать за неправильный выбор репертуара?

А ведь и то верно, подумал я. Да и девица уже не казалась столь прекрасной, и поздно уже, домой было пора. На чем я и раскланялся с новыми знакомыми.

12

Партнеры

Реклама